⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Охота за рабами на берегу Луалабы

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И он ее получил. Правители Англии с удовольствием тешат себя обществом этого исключительного человеколюбца. Они пристально внимают его лекциям об уме и трудолюбии африканцев, бурными аплодисментами прерывают те места лекций, где речь идет о борьбе с работорговлей. Но не забыли ли и оратор и слушатели, что британские войска только что залили кровью Китай, Индию и Южную Африку и вырезали ашанти на Золотом Берегу? Или в Англии можно утешать себя созданием гуманистических обществ? Что касается Ливингстона, то он твердо уверен, что на смену охоте за рабами придет равноправная торговля и достойное человека существование. И недооценивают его те биографы, которые довольствуются лишь скупыми строками его произведений. Для Ливингстона уже не является загадкой, почему в дальнейшем его желают видеть лишь на научном поприще и почему

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Маршруты путешествий и исследовательских походов в Центральной и Южной Африке (XIX в)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

правительственные ассигнования и пособие Географического общества на этот раз так постыдно малы. Ему позволительно искать истоки Нила и Конго, но средства для достойного оснащения экспедиций, корабли и предметы торговли больше не доверяют странному человеку, лишенному политического чутья. Ибо где же те договоры о торговле и политических союзах, которые он должен был привезти? Все, о чем он говорит, известно и уже было предметом тайных переговоров между Лондоном и Лиссабоном. Его географические изыскания могут, конечно, произвести впечатление на сэра Родерика Мерчисона и других друзей естествознания, но для промышленности Великобритании они почти не имеют значения.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Калебас — сосуд из высушенной тыквы с выцарапанным на нём рисунком (среднее течение Замбези)

Ливингстон продал «Леди Ньяса» и большую часть состояния употребил для оснащения новой экспедиции. Перед отъездом из Англии ему суждено было узнать, что его сын Роберт погиб в Америке в войне между Северными и Южными штатами. В январе 1866 года, когда Ливингстон вновь ступил на африканскую землю, он выглядел человеком утомленным, разочарованным, ищущим уединения. Вопреки своим прежним привычкам он целый год не давал о себе знать, и уже в 1867 году его сочли пропавшим без вести.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Но ученый в это время с многочисленным караваном носильщиков (индийские и арабские купцы внесли свою долю в предприятие) уже побывал в долине Рувумы, обогнул с юга озеро Ньяса и пересек реку Чамбеши. 1 апреля 1867 года он вышел к южной оконечности Танганьики. Озеро длиной 650 километров с водой лазурного цвета является частью Центральноафриканского вулканического разлома, к которому относятся и озера Ньяса, Киву, Эдуард и Мобуту-Сесе-Секо. Экспедиция достигла его в том месте, где водную гладь окружают буйные леса, резко контрастирующие с серыми и красными песчаниковыми скалами. За озером на тогдашних картах Африки начинались обширные «белые пятна». В ноябре 1867 года Ливингстон обнаружил озеро Мверу со множеством островов, в июле следующего — заболоченное, во многом напоминающее Чад озеро Бангвеулу. Он считал, что многочисленные водотоки, озерки и речушки, расположенные вокруг Бангвеулу, являются истоками Замбези, Конго и Белого Нила. Ученые тогда еще не были уверены в том, что открытое Джоном Спиком озеро Виктория — действительно исток Нила. Но кое в чем Ливингстон все-таки оказался прав: река Луапула, протекающая неподалеку от озера Бангвеулу, и открытая им в марте 1871 года Луалаба относятся к бассейну верхнего течения Конго.

Однако подобные открытия никогда не давались легко. Носильщики все разом сбежали. Во-первых, они боялись на долгом обратном пути угодить в руки охотников за людьми, во-вторых, их интерес к географическим открытиям, естественно, был невелик. Исследователя огорчил не столько сам факт бегства ненадежных людей, сколько исчезновение вместе с ними вещей, предназначенных для торговли, и медикаментов.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Недельные переходы через заросли травы в человеческий рост, через колючие кустарники, раскаленные степи и коварные болота подточили его здоровье. Его мучили кашель, жар, гнойные нарывы на ногах. Из труднейших ситуаций Ливингстона выручали не только его преданные помощники Суси и Чума, но и арабские работорговцы. Приходилось мириться с обществом тех, кого он ненавидел больше дьявола. Исследователь вынужден был признать, что они использовали в своих целях и его славу, и проложенные им пути. Более того, ему суждено было познакомиться с человеком, завершившим дело его вдохновенных и гениальных исследовательских походов.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Переход во время сезона дождей

Вернувшись с Луалабы, Ливингстон, обессиленный и без средств, в ноябре 1871 года добрался до Уджиджи, поселения, расположенного на северо-восточном берегу озера Танганьика, где в 1869 году он уже находил пристанище на протяжении четырех месяцев.

«В то время как мое настроение было на самой низкой точке, добрый самаритянин был уже совсем рядом: однажды утром Суси примчался и еле выговорил, задыхаясь: «Англичанин! Я его вижу!» — и ринулся прочь, ему навстречу. В голове каравана развевался американский флаг, указывавший на национальность чужестранца. Тюки с товарами, цинковые ванны, громадные чайники, кастрюли, палатки и т. д. — все это заставило меня подумать: «Это роскошно оснащенный путешественник, а не такой, как я, не знающий, что предпринять дальше…» ²⁰²

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Это был Генри Мортон Стэнли, корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд», посланный Джеймсом Гордоном Беннетом-младшим²⁰³, затратившим на эту экспедицию свыше 4000 фунтов, получить точные сведения о докторе Ливингстоне, если он жив, а если умер, то доставить его кости на родину.

И вот они встретились — посланец нью-йоркского газетного магната и истощенный, почти беззубый, похожий на призрак исследователь. Вся последующая жизнь Генри Мортона Стэнли прошла под знаком этой встречи. Ливингстон тоже был счастлив: читает письма детей, пьет с журналистом шампанское из серебряного кубка, читает наизусть Байрона, Бернса, Лонгфелло. Насколько непохожими друг на друга были эти двое, выяснилось позже. Особенно когда они вместе исследовали северную часть озера Танганьика, чтобы установить, не связано ли оно с другими озерами и не относится ли к системе истоков Нила. Вот тогда особенно ярко проявились резкие различия между ними. Пожилой человек старался избегать любого проявления враждебности, брался за оружие лишь тогда, когда его жизни грозила непосредственная опасность, да и то стрелял в воздух. Молодой предпочитал грубую силу, постоянно хотел кого-то проучить и лишь в редких случаях принимал во внимание то, что его спутник очень не одобрял стрельбу по убегающим людям. Уважительное, внимательное отношение Ливингстона к африканцам его, бесспорно, удивляло. Гуманистические убеждения, лежавшие в основе такого отношения, ему не были свойственны, он явно не понимал, что матросская фуражка, упомянутая им всуе, была головным убором британского консула.