Из Колобенга, поселения, основанного им на южной границе пустыни, миссионер в 1850 и 1851 годах вновь предпринимал попытки отправиться на север. Но первая попытка окончилась почти безрезультатно, так как члены его семьи (с 1844 года Ливингстон был женат на дочери Моффета Мери) тяжело заболели лихорадкой. Второе же путешествие привело его вместе с Осуэллом к Замбези. Несмотря на сухой сезон, река достигала 300–600 метров ширины и была довольно глубокой.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
188
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Согласно сведениям португальцев, ее истоки должны были находиться далеко на востоке, но взор португальских хронистов никогда не достигал районов, расположенных на значительном удалении от устья реки. Доброжелательные представители племени макололо, сопровождавшие исследователя во время перехода через равнину, покрытую гигантскими холмами-термитниками и поросшую зарослями мимоз, к Замбези, рассказывали, как выглядит река в сезон дождей. Тогда ее уровень поднимается на шесть метров, и вода затопляет пространство шириной в двадцать английских миль. Может быть, этот могучий поток — приток Нила или он несет свои воды навстречу Конго? Как бы то ни было, Давид Ливингстон считал, что нашел то, о чем мечтал во время путешествия к озеру Нгами.
Весной 1852 года он перевез Мери и детей на побережье, чтобы отправить их в Англию и не беспокоиться за них во время путешествия по реке. Вернувшись в Колобенг, Ливингстон увидел, какое мудрое решение он принял. На миссию напали буры, убили шестьдесят человек и почти двести увели в рабство.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Краб не может породить птицу» (нзима, Гана)
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Домашняя обстановка, книги и аптека Ливингстона были сожжены или разграблены. Любопытная деталь: когда жертвы нападения напомнили мародерам христианскую заповедь, те в воскресенье прервали грабеж, присутствовали в миссионерской церкви на богослужении и разорили поселок только утром в понедельник. Учитывая такую богобоязнь, можно себе представить, как манили Ливингстона внутренние районы Африки.
Итак, теперь он направился к племени макололо у реки Квандо, под чьим покровительством некогда спокойно оставлял свою семью. Макололо вновь сопровождали его до Замбези. Но найти место, где климат позволял бы заложить новое миссионерское поселение, не удалось. Это огорчило Ливингстона, ибо он очень хотел вывести «добросердечных и верных макололо» из местностей, зараженных тропической лихорадкой, подрывавшей их здоровье. Видимо, в порыве благодарности он питал надежду, что сможет таким образом оградить их от бессовестных торговцев и буров. То, что буры следовали за ним по пятам и что сам он играл двойственную роль в событиях, вызывавших у него отвращение, он, видимо, никогда так до конца и не осознал.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Фигурная резьба. Чокве (Ангола)
Первое намерение Ливингстона не оеуществилось. Теперь он хотел по крайней мере помочь макололо завязать выгодную торговлю с португальскими владениями на западном побережье. «Желание макололо завести торговлю непосредственно с побережьем совершенно совпадало с моим собственным убеждением в том, что без торговли невозможно достигнуть прогресса и процветания народа» 197.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
189
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Таковы были побудительные причины экспедиции, начавшейся в ноябре 1853 года, маршрут которой пролегал из южных районов сегодняшней Замбии до Луанды в Анголе. С «Ищущим реки» двинулись в поход двадцать семь африканцев. Они не были проводниками в прямом смысле этого слова. Да и в остальном группа отличалась от того, что принято в подобных предприятиях. Ее снаряжение составляли всего лишь двадцать фунтов бус, необходимые научные инструменты, проектор «волшебный фонарь»), с помощью которого Ливингстон демонстрировал зрителям картины из библейской жизни, и всего три ружья.
Путешественники поплыли в лодках вниз по извилистой Чобе к Замбези, не без приключений минуя водные стремнины и увертываясь от рассерженных бегемотов. Тем не менее пока не было оснований сожалеть о своем выборе. Да и позже, пробираясь вверх по Замбези, иногда в лодках, иногда используя лошадей и вьючных ослов, они еще несколько недель оставались среди соплеменников. Только встречи с агрессивными крокодилами доставляли беспокойство. Жители окрестных деревень спешили навстречу экспедиции, обеспечивали ее мясом, молоком, маслом. Проповеди Ливингстона были здесь настолько популярны, что по его просьбе освобождали военнопленных. Но в декабре реку пришлось оставить — все надежды на не слишком утомительный переход разбились об ее стремнины и пороги. К тому же начался сезон дождей. Путешественников донимали комары, то и дело приходилось преодолевать полноводные потоки и залитые водой низины. В начале 1854 года они достигли империи Лунда198. Это было раннефеодальное образование, во главе которого стояла военная аристократия. Столица империи осталась в стороне, да Ливингстон и не пытался ее найти. Зато он обнаружил отчетливые следы матриархата: вождями здесь были женщины. Одна из предводительниц готова была сопровождать экспедицию дальше, но миссионер отнесся к ее любезному предложению без энтузиазма, ибо на даме не было никакой одежды, кроме амулетов.
Вплоть до озера Дилоло, расположенного на открытом экспедицией водоразделе между бассейнами Коню и Замбези, Ливингстон восторгался хорошо обработанными полями и высокоразвитым плавильным производством, а также оказанным ему исключительно гостеприимным приемом. По другую сторону озера он встретил менее приятных людей. Они торговались за каждый клубень маниоки, а их жадные до обогащения вожди предъявляли немыслимые требования, угрожая порой расправой. Это и понятно. Экспедиция попала в районы, в которых уже не раз побывали работорговцы и где привыкли обирать следовавшие мимо караваны. Но путешественник, не имевший при себе ценных товаров и не собиравшийся получать большую прибыль на побережье, вряд ли отвечал таким запросам. И здесь его исключительное мужество имело поразительное воздействие, все обошлось без применения оружия.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
190
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Кстати, не менее удивительно и то, насколько спокойно Ливингстон управлялся со своими африканскими спутниками. Ведь, по их представлениям, он был всего лишь выдающимся лекарем, а не воином или охотником, которому следует беспрекословно подчиняться. Конечно, они понимали доброе отношение, но едва ли этого было достаточно для руководства экспедицией. Напротив, безусловное уважение, с которым Ливингстон относится к африканцам, оказывалось куда более важным, «То и дело я убеждался, что для взаимопонимания с народами, близко стоящими к природе, наилучшим средством является искренность и откровенность». Совершенно обессиленный, измученный голодом и малярией, маленький отряд в последний майский день 1854 года прибыл в Луанду. Ливингстон горд своими достижениями и все-таки вынужден признать, что главная задача осталась нерешенной: дорога на запад оказалась слишком тяжелой и не подходящей для торговли. Неутомимому человеку представилось две возможности. Одна — это английский военный корабль, бросивший якорь в бухте Луанды. Офицеры уговаривали его отправиться назад вместе с ними. Но Ливингстон — человек чести, и он не может бросить своих спутников, словно носильщиков, с которыми уже расплатился. Кроме того, его не оставляет мысль испробовать вторую возможность — проникнуть на восточное побережье. Может быть, в этом направлении Замбези судоходна на всем протяжении? Его намерение поддержали и португальские власти и духовенство, ибо они были очень заинтересованы в исследовании областей между Анголой и Мозамбиком. Ведь когда-то африканские торговцы (помбейруш199) пересекали континент с запада на восток и с востока на запад. С тех пор, правда, прошло очень много лет, и вряд ли имеет смысл во всем подражать помбейруш. Но может статься, что Ливингстону удастся проложить более удобный путь.
