Бесспорно, история валюты-каури — характерный пример европейско-африканского «торгового партнерства».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Танцевальная маска, украшенная раковинами каури. Куба (Заир)

Гнусная работорговля уже тогда вызывала возмущение, В Англии, которая во втором десятилетии XVIII века почти полностью захватила в свои руки это неприглядное занятие, протестующие голоса гуманно настроенных людей раздавались особенно громко. Одним из первых был предвестник эпохи Просвещения философ Джон Локк (1632–1704), чьи взгляды на работорговлю были схожи со взглядами недавно упоминавшегося нами Лас Касаса. Локк, между прочим, принадлежал к «Новой королевской африканской компании», которая вела торговлю рабами, и даже извлекал выгоду из ее предприятий, пока в своем «Трактате о буржуазной государственности», увидевшем свет в 1689 году, не проклял рабство. К нему присоединились другие ученые, а также члены различных религиозных сообществ, в первую очередь — квакеры¹⁶¹. Возможно, борьбу против торговли людьми они рассматривали как средство в борьбе со своими противниками в официальных церковных кругах. Сознательно или неосознанно, но именно просветители — буржуазные идеологи, провозглашавшие и защищавшие притязания своего класса на полную, касавшуюся всех сторон общественной жизни власть, — стали яростными борцами против рабства. Их активность и влияние значительно усилились после того, как в июле 1789 года парижане начали штурм восьмибашенной Бастилии и произошла Французская революция.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Представители английского Просвещения давали свободу своим рабам, выкупали их из неволи, основали в 1792 году приют для 1900 африканцев, возвращенных из Канады, разоблачали в публикациях и парламенте всю мерзость работорговли. И наконец в январе 1807 года парламент после длительных дебатов вынес решение о запрещении с марта следующего года постоянной торговли рабами, правда, сначала только в Вест-Индии. Французский национальный конвент уже в 1794 году предоставил свободу всем рабам. На решение британского правительства, бесспорно, повлияло то, что и до и после резолюции конвента во французских колониях в Вест-Индии продолжали вспыхивать восстания рабов. В 1808 году конгресс Соединенных штатов Северной Америки категорически запретил ввоз рабов в страну. В 1834 году работорговля прекратила существование во всей Британской империи. Подчеркиваем: торговля, а не рабство.

Не запоздалая ли победа человечности и разума над необдуманной страстью к наживе?

Буржуазная революция в Англии 1640–1660 годов устранила все препятствия на пути дальнейшего развития капиталистических отношений. Но уже через столетие богатства, награбленные когда-то Хокинсом, Дрейком, Эссексом, Ралеем и другими пиратами, доходы, полученные от работорговли, разорения Ирландии, американских, африканских, азиатских и океанийских колоний, а также прибыли, вырученные как прямым путем, так и через посредников на европейских рынках, вызвали новую революцию — промышленную. Начался переход от мануфактур к индустриальному капитализму. Мелкие ткацкие мастерские и работа на дому сменились фабричным производством, требующим сотен рабочих рук. На ткацких фабриках лопастные колеса, вращаемые водой, приводили в движение тысячи веретен. Паровые машины стали источником новой, механической рабочей силы. Открывшиеся вместе с этим возможности и потребности ускорили изобретательскую деятельность во всех сферах жизни. С началом использования машин возросла потребность в металле и понадобилось усовершенствование литейного производства; усложнение хозяйства обусловило модернизацию средств передвижения и транспортировки. Не было ни одной области человеческой деятельности, где в течение нескольких десятилетий не произошли бы значительные преобразования. Но особенно заметные изменения, сыгравшие в мировой истории роль, более значительную, чем технические кумиры того времени, произошли в социальной сфере. Возник класс промышленного пролетариата. Работая по двенадцать-восемнадцать часов в сутки, мужчины, женщины и даже дети превратили Англию в «мастерскую мира».

Результатом этого бурного развития стало то, что покупательная способность населения оказалась ниже предложения. Теперь в Лидсе и Норвике производилось больше тканей,

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

а в Бирмингеме и Шеффилде больше металлических изделий, чем можно было реализовать на внутреннем рынке. На европейском же рынке прибыль резко уменьшали налоги и другие ограничения. И тогда английские промышленники окинули мир опытным взглядом. Не глупо ли перевозить миллионы людей из Африки в Америку и делать из них исправных потребителей британских товаров, вместо того чтобы заставить их разрабатывать для британской индустрии природные богатства своей собственной страны? Теперь примитивные формы закабаления потеряли всякий смысл, поскольку появились «железные негры» более трудолюбивые и выносливые, чем любой человек. И если до сих пор могучее лобби капиталистов-торговцев, импортеров сахара и табака, владельцев североамериканских или карибских плантаций и, разумеется, работорговцев, могло проваливать в парламенте предложения об отмене рабства, то после американской войны за независимость (1775–1783) оно потеряло свои влиятельные позиции. Торговая буржуазия отныне должна была отойти на второй план; начался новый, более сложный этап в истории развития общественных отношений, основанных на эксплуатации.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Таков был фон, на котором противники работорговли, упоенные счастьем, провозгласили победу человечности и разума.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Восстание на работорговом судне. Рисунок XVIII века.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Конечно, мы не собираемся осуждать ни человеческое счастье, ни то время. Ведь это была эпоха, когда в США появилась Декларация независимости, один из самых впечатляющих и революционных документов в истории человечества, когда вожди Французской буржуазной революции провозгласили, что все люди свободны и рождены с равными, неприкосновенными правами, когда еще льстили себе красивой иллюзией, будто личная польза порождает пользу общественную. Мы только хотели подчеркнуть, что людям, действующим во имя гуманистических идей, успех сопутствует лишь тогда, когда их идеи развиваются в соответствии с изменяющимися общественными условиями.

Работорговля же тем временем продолжалась. Британские каперские суда, с помощью которых надеялись ее подорвать (одновременно они тайком укрепляли английские позиции в Африке), едва ли способствовали ее уменьшению. Часто бывало так, что работорговцы, едва завидя на горизонте военный корабль, выбрасывали за борт свой человеческий груз. Южнее экватора это отвратительное занятие вообще не было запрещено, и, кроме того, как старые, так и новые владыки этого мира все еще ценили труд рабов. Под видом платы за предоставленную свободу, в качестве работы по контракту или вовсе неприкрытое рабство существовало в колониях вплоть до нашего столетия.

Кое-кто может спросить, почему в книге, посвященной истории географических открытий, появилась эта глава. Ответ таков: работорговля это история географических открытий в самой неприглядной и отталкивающей форме. Кроме того, она стала причиной упадка подававших надежды африканских государств и парализовала развитие всего континента. В конце концов, когда европейские дельцы после краткой оценки взялись делить между собой Тропическую Африку, пришлось придумывать тому оправдание. И как исследовательские, так и завоевательные походы более позднего времени оправдывали тем, что необходимо покончить с деятельностью арабских разбойников, торговцев рабами и слоновой костью. Действительно, эта деятельность в связи с возросшими потребностями восточноафриканских плантаций и феодальных государств Северной Африки и Передней Азии в XIX веке оживилась. Граждане Европы с возмущением узнавали об их гнусных злодеяниях, взволнованно прислушиваясь к словам некоего Генри Мортона Стэнли: