⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

его христианской верой, досугом для писания книги и новым именем — Лев Африканец.

На протяжении более чем двух столетий Африка оставалась предметом скорее колониальной истории, чем истории открытий, но при этом не следует забывать, что то и другое неразрывно связано. Алчность европейских купцов и разбойников — а это тоже взаимосвязано — была направлена на золото, другие полезные ископаемые, слоновую кость, но прежде всего на людей. Конкиста свирепствовала в Африке, как безудержный кровавый ураган. Казалось, что испанские и португальские завоеватели больны, что их одолело непреодолимое тропическое бешенство, До сих пор кое-кто считает, что подобный душевный склад огрубевших иберийцев был порожден длительными войнами против мавров, хотя каждый может убедиться, что представители других национальностей вели себя отнюдь не лучше, как только им для этого предоставлялась возможность. То, что творилось в Африке, осуществлялось по волчьему закону общества, которое не может

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Португальский солдат. Бронзовая статуэтка из Бенина (Нигерия)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

жить без грабежа и эксплуатации. Хронисты того времени описывают, как чудовищная жадность побуждала конкистадоров на безумные поступки. Они заливали в рот своим жертвам расплавленный свинец, поджаривали их на раскаленных решетках, бросали на растерзание голодным псам, надеясь получить от них сведения о каком-нибудь «Эльдорадо» или спрятанных кладах.

Да и что могло их сдерживать? Практически не было человека, чья совесть не была бы изуродована религиозной нетерпимостью и глупым убеждением, что он принадлежит к «избранной расе». Отдельные голоса тех, кто еще мог воспринимать весь ужас положения, были услышаны лишь тогда, когда оказалось слишком поздно. Если на острове Эспаньола (Гаити), открытом Колумбом в 1492 году, в 1508 году насчитывалось шестьдесят тысяч индейцев, то ровно через четыре десятилетия их осталось всего пятьсот человек. Да, тому способствовали болезни и массовые самоубийства, но это не делает привлекательнее идеологию, которая не умерла вместе с конкистадорами. Будь то остров Эспаньола или район Конго — оба были ареной одинаковых устремлений, одинакового человеконенавистничества. Пример тому — высказывания одного немецкого «исследователя» Африки, который возражал гуманно настроенным критикам или просто сомневавшимся:

«Они не хотят признать, что во время путешествия исследователь имеет право защищать свою жизнь или прокладывать себе путь. Разве он должен позволить себя убить, если какой-то кучке тупоумных черных отродий не нравится, что он следует через их территорию? Разве он должен жертвовать людьми, которые отдали себя служению его делу, из-за глупости или жадности какого-нибудь дикого вождя? Разве может он, служащий великой цели, свернуть знамена перед звероподобными людоедами и отступить? Или разве допустимо оставлять страны, которые могут предоставить средства к существованию тысячам и тысячам цивилизованных людей, в руках маленькой кучки ленивых дикарей?» ¹⁵⁶

К этому можно добавить лишь то, что автор разоблачительных строк, говоря о великой цели, думал о месторождениях меди в Катанге (нынешняя Шаба) и, предпринимая буквально политый кровью поход через Африку, защищал свое собственное участие в деле, в которое вложил 50 000 марок, а вовсе не «цивилизованное» человечество. Конкистадоры исповедовали те же воззрения. В результате их жутких деяний оказалось, что не осталось почти никого, кто смог бы спуститься в кубинские рудники или стал бы промывать золото в реках Эспаньолы. Несмотря на всю «заботу», проявленную об индейцах тайно (их испанские высочества Фердинанд и Изабелла

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

в сентябре 1501 года указывали: «Им следует меньше купаться, чем раньше, ибо Нам ведомо, что сие приносит им большой вред»), на Антильских островах к тому времени они почти вымерли. Даже сильные, крепкие карибы, согнанные с островов и континента, оказались на грани вымирания, как только их отправили на работу в рудники. И тут вспомнили о прекрасно сложенных жителях Африки, которые все равно попусту тратили время, создавая сомнительные государственные образования и непонятную культуру. Именно Бартоломе Лас Касас (1474–1566), священник, совладелец кубинских рудников и «апостол индейцев» (после примечательной борьбы с собственной совестью), оказался тем, кто поднял вопрос о доставке людей из Африки. И хотя он действительно предложил нечто подобное, чтобы приостановить окончательное истребление индейцев, это не повод приписывать ему то, чего не было: будто бы он является духовным отцом работорговли. Истинные ее творцы сидели в советах по наблюдению за деятельностью рудников или взирали из ухоженных поместий на собственные плантации сахарного тростника, в то время как летописца, безжалостно обличавшего их чудовищные злодеяния, пытались усмирить чиновники цензурного ведомства.

Так никогда и не удалось точно установить, сколько африканцев стало жертвами работорговли. Общие оценки колеблются между двадцатью и ста миллионами. Но исходя только из старинных транспортных и торговых списков, нельзя сделать достоверных заключений, поскольку рабов захватывали и во время военных действий, когда похищались целые племена. Тот, кто оставался в живых после военных перипетий, часто не выдерживал тягот перехода к побережью или пыток транспортировки. Цифры, приведенные в документах ООН, говорят сами за себя: в 1650 году население Африки составляло 18 % всего населения Земли, в 1900-м — только 7,5 %. И хотя подобные оценки можно критиковать и расценивать с совершенно разных точек зрения, бесспорно одно: в течение пяти столетий из артерий Африки хлестала кровь, отлавливались ее самые молодые, крепкие и духовно активные люди, которые превращались затем в «говорящие инструменты». Невозможно даже представить, сколькими разнообразными красками они могли бы украсить палитру общественной и культурной жизни планеты, сколькие из них могли бы стать художниками, учеными или государственными деятелями!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Иногда по этому поводу слышатся возражения, будто неравномерное развитие африканских народов не допускает подобных предположений и что даже в никем не потревоженной Африке голод, эпидемии и войны привели бы к тем же последствиям. А работорговля якобы даже способствовала прогрессу, поскольку в Африке стали разводить маис и маниоку, а общественная активность усилилась благодаря доходам, передаваемым работорговцами своим африканским подручным. И что главный груз ответственности лежит на самих

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

африканцах, ибо они продавали своих земляков арабам и индийцам еще до появления европейцев и дальше продолжали действовать как услужливые поставщики.

Неравномерное развитие народов — явление повсеместное. Мы воспринимаем это обстоятельство как должное, не задумываясь, что послужило тому причиной — форма челюсти или цвет кожи. Учитывая то, что развитие африканских народов шло как самостоятельным путем, так и в результате соприкосновения с другими культурами, нет смысла оспаривать предпосылки и возможности их развития. Само собой разумеется, что и без европейского вмешательства они вели бы кровопролитные войны и пережили бы полные страданий времена на пути к формированию централизованной власти. Но в ходе исторического развития могли бы быть достигнуты более совершенные общественные формы, если бы огромные регионы не лишались самого главного, что есть в любом общественном укладе, — людей.