⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Африканские кузнецы. Наряду с такими простыми плавильнями нередко встречались стационарные плавильные печи со сложными системами вытяжки. Бари (район верхнего Нила)

Подобные достижения древнего общества, изолированного от более развитых районов пустыней и дремучими лесами, достойны упоминания. Правда, рудоплавильное производство не всегда было стабильным, но во времена ал-Идриси

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

африканцы из Шабы (Заир) уже более двух столетий добывали медную руду, а к югу от долины Лимпопо вождей племени шона⁹⁵ хоронили в облачении из множества золотых украшений, имевших совершенные формы и достигавших нескольких фунтов веса.

Придворный географ Рожера ничего не знал об этом. Его взор был устремлен к прибрежным городам, о которых рассказывал еще «столп арабской географии средневековья» Абу Хасан Али ибн ал-Хусейн ал-Масуди, умерший в 956 году. Ал-Масуди путешествовал по Китаю, Индии, Персии, Сирии и Египту; похоже, что путешествовал и по Восточной Африке до Софалы или даже до Мадагаскара. Во всяком случае, он знал об империи Вак-Вак и ее правителе, располагавшем войском из 300 000 всадников на быках. Многочисленные вожди в округе платили ему дань. Для тех, у кого такая мощная военная сила могла вызвать зависть, путешественник сообщал, что в Вак-Ваке царей-тиранов, не долго думая, убивают, а наследников лишают трона.⁹⁶ Гавань Софалу ал-Масуди всегда называл только «золотой». Более поздние сообщения подтвердили справедливость его восторгов. На набережных Софалы громоздились кожаные мешки с золотом, слитки железа и меди, бивни слонов. Горы страусовых перьев, шкур и кож из загадочной страны Мономотапы⁹⁷ располагались рядом со связками древесины мангровых деревьев, очень ценимой в качестве строительного материала, так как в ней не заводились термиты. Там можно было увидеть персидские стеклянные изделия, китайский фарфор и индийские ткани. Запечатанные сосуды хранили чудеса восточной фармакологии: смесь истертого в порошок

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

рога белого носорога с его желчью, которая, говорят, помогала от колдовства и дурного глаза; толченая слоновая кость, применявшаяся против проказы; кусочки слоновой кожи для лечения головной боли и горячки. А рядом на корточках примостился еще более дорогой товар — «черная слоновая кость» — девушки и мускулистые юноши. Их девственность будущие владельцы будут оберегать самым отвратительным образом.

Как сообщал автор «Перипла Эритрейского моря», арабские купцы появились на восточноафриканском побережье уже очень давно. В VII веке, когда внутренние раздоры и религиозные войны вынудили огромное число арабов и персов покинуть родину, бывшие торговые фактории превратились в города. Дату возникновения многочисленных поселений сейчас можно установить в основном только по мусульманским источникам. Например, датой основания Пате, Ламу, Килвы и других тридцати двух населенных пунктов можно приблизительно считать 696 год; остров Пемба был заселен около 730 года. Могадишо в 887-м, а Килва в 957 году упоминаются как города, населенные арабами, но, конечно, невозможно установить точные даты, когда издавна существовавшие фактории превратились в города и оказались под защитой мавров. Точно так же нельзя говорить и о поселениях только арабов. Около 1150 года ал-Идриси писал, что в Сене на Замбези, кроме африканцев, проживают выходцы из Индии; клад из 250 китайских монет, найденный у Кайенгвы на Занзибаре, был зарыт самое позднее в 1265 году. Конечно, монеты могли попасть туда очень разными путями (китайские торговые плавания в Восточную Африку датируются более поздним временем), но это свидетельствует о том, что эти области посещались купцами со всего мира⁹⁸.

Однако суть заключается в другом, в легенде об «арабских» городах-государствах на территории Восточной Африки. Новейшие исследования лишают эту легенду всякого правдоподобия.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Момбаса. Гравюра на дереве. Париж, 1575 год

«Главные торговые города, например Могадишо, Пате, Малинди, Момбаса, Занзибар, Ламу, Килва, Софала, а также селения на множестве мелких островов возникли не столько из-за переселения сюда арабских, персидских или даже индийских купцов и появления из их числа правящих династий, сколько в первую очередь в результате существенных социальных процессов внутри самого бантуязычного населении прибрежной Африки. В XIII–XIV веках на фоне расширения морской торговли стали происходить определенные социально-экономические и культурные изменения, благодаря которым население приняло ислам, но возникновение именно африканских торговых империй и государственных образований совершенно однозначно. Имеющиеся арабские и раннепортугальские источники не оставляют никакого сомнения в том, что большую часть населения, представленного во всех слоях общества, составляли африканцы, которые развили свой собственный язык и свою культуру»⁹⁹

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Таким образом, процессы образования государств в Восточной Африке мало чем отличаются от процессов формирования государств в Западном и Центральном Судане. Наглядным свидетельством их самобытного развития является не только архитектура, но прежде всего литературные памятники культуры суахили — хроники — «глубокие по смыслу лирические сказания, эпические стихи, написанные собственной письменностью, производной от арабской». Негритянское население восточноафриканских прибрежных городов, примечательное не только цветом кожи, но и выразительными шрамами на лице, служившими украшением, описывал также Абу Абдаллах Мухаммед Ибн Баттута (1304–1377). Его полное имя по вполне понятным причинам мы не приводим. Он был одним из самых неутомимых путешественников в нашей истории. Четверть века он бродил по Китаю и Западной Африке, Индии и России и оставил обширный многокрасочный труд по географии, значение которого невозможно переоценить. Много раз лишавшийся гарема, который следовал за ним и имущества, часто на волосок от смерти, гонимый жаждой чудес, знаний и богатства, этот необычный человек вглядывался в мир, о котором мы знали бы значительно меньше, если бы такого человека не было. Арабская пословица гласит: «Египет близок тому, кто туда стремится». Для Ибн Баттуты любая страна была близка. В Восточную Африку он попал в 1331 году и исследовал ее побережье до Килвы¹⁰⁰ — в те времена большого города, полностью построенного из дерева, над которым возвышались купола трехсот мечетей. Кроме этого, Ибн Баттута не сообщает о Килве ничего такого, чего мы не знали бы.

Значительно интереснее его сведения о Западном Судане, куда Ибн Баттута отправился по заданию марокканского султана в 1352 году. Это путешествие имело целью в первую очередь посещение империи Мали¹⁰¹ основанной преимущественно народом малинке, входящим в группу мандинго, и возвысившейся вслед за государством Гана. Ее воинственный правитель Сундиата (1230–1255), используя предоставленные привилегии в торговле, четкую систему эксплуатации и дееспособные вооруженные силы, создал прекрасно организованное государство. На севере его граница обозначалась мавританским караванным путем, проходившим через Валату, на юге — частью Гвинейской возвышенности (плато Фута-Джаллон), на востоке Дженне¹⁰² на реке Бани и на западе — нижним течением Гамбии. Позже, захватив еще большие территории, Мали при Мусе I (1307–1332) достигло такого расцвета, что мусульманские купцы слетелись туда, словно мухи на бороду продавца сладостей.