На фабрике действует уже небольшой музей, куда нас привели до посещения столовой. У меня аж на душе потеплело, когда увидел тот самый чемодан, который рекламировала Анита. А ещё москвичи освоили достаточно большой ассортимент самых разнообразных чемоданов и спортивных сумок.

— Могу с гордостью сказать, — вещал Вячеслав Игоревич, взявший на себя функции гида, — Мы не только производим продукцию по французским лекалам, но и запустили несколько собственных моделей. Более того, они идут на экспорт, и нам даже передаётся часть валютной выручки. Правда, были проблемы с Минлегпромом — оказывается, данный ассортимент не был внесён в план текущего года. Но мы провели всё как французские разработки, а ещё пообещали прибыль во франках. Дело моментально сдвинулось с мёртвой точки, и «МКФ» стала одним из немногих предприятий в отрасли, которое может менять ассортимент несколько раз в год. Подстраиваемся под капиталистические принципы хозяйствования, так сказать.

Директор и сопровождавший нас главный инженер вроде улыбались, но чувствовалось, что их радость с налётом грусти. Представляю, сколько крови им выпили чиновники профильного министерства. Тем нужен план и «как бы чего ни вышло», а производственникам необходимо прогрессировать и осваивать новую номенклатуру товаров. Думаю, отсутствие гибкости, незаинтересованность в конечном результате и косность чиновников, ведёт советскую экономику к катастрофе. Например, у предприятия есть план, и оно гонит годами однообразную продукцию, не обращая внимания на потребительский спрос. А далее устаревшие туфли и пальто годами пылятся в магазинах, чьим директорам тоже плевать на сбыт. И это только проблемы лёгкой промышленности, которые я немного изучал, когда шли переговоры о контракте Мосгорисполкома и «LV». А ведь вскоре придётся заниматься и другими проектами. Жена была права, когда троллила меня на предмет отсутствия прогресса в деле с «L’Oréal». Я просто боюсь влезать в это дело.

После отличного обеда мы дружной компанией переместились в ДК, где уже начал собираться народ. Под такое дело у работников сегодня короткий день и наш приезд вызывал небывалый ажиотаж.

Но только после достаточно пространного рассказа о фильме и сериале, народ начал задавать совершенно иные вопросы. Скажем так, людей больше интересовала глянцевая картинка жизни кинематографистов. Хедлайнером этого безобразия стала хулиганка Лаврова, сбившая с панталыку даже меня. Может, у них здесь более демократичные нравы? Наверное, сказывается взаимодействие с французами и то, что многие работники проходили обучение за рубежом.

Правда, после юмористических моментов всё вошло в стандартное русло. Народ начал задавать вопросы про кино, процесс съёмок, где Пузик находит сюжеты и, честно говоря, это было немного скучно. Зал немного оживился, когда Оксана в красках рассказала про смешные моменты со съёмочной площадки «Соседей». Но в любом случае встреча прошла душевно и весело. Далее у нас по плану автограф-сессия, к которой я хорошенько подготовился. Рыжая уж точно удивилась, когда ей сунули толстую пачку её же фотографий.

— А можно мне два автографа. Один на лицевой стороне, а второй на обороте, — раздаётся томный голос над ухом, сопровождаемый смешками.

Ну кто бы сомневался! Лаврова во всей своей красе. Кстати, а посмотреть есть на что. В отличие от большинства коллег, девушка сменила комбинезона на сарафан, выгодно подчёркивающий её стройное и спортивное тело. Достаточно высокая, и явно занимается каким-то видом спорта, судя по пластике. Лицо достаточно симпатичное, а на фоне густых каштановых волос и огромных голубых глаз, девица просто красавица! Мне с трудом удалось оторвать взгляд от двух полушарий, будто пытающихся выпрыгнуть из тугого лифа. Хороша, чертовка! Так, стоп. Просто даю автограф и никакого флирта. У меня жизнь только нормализовалась, и я не хочу её разрушать. Но всё равно хороша! А какая грудь!

— Как тебя зовут, прелестница? — спрашиваю девушку, стараясь не спалиться, и меньше смотреть на выпирающие достоинства.

— Мария, но вы можете называть меня Мара, как богиню, — опять этот грудной голос с придыханием.

Народ опять начал веселиться, я же ещё раз окинул девушку взглядом и подписал ей два автографа. А вообще, типаж весьма интересный, и достаточно нестандартный. Надо немного подумать, хотя, чур меня.

Что, Мещерский, опять запал на новую юбку? — насмешливо спросила рыжая у машины, — Тебе уже четвёртый десяток, а всё не можешь успокоиться.

— Ты только не начинай! У меня и так проблем выше крыши, а здесь ещё бобруйские юмористы подъехали. Встретимся через четыре дня в Минске, есть ещё вопросы по сценарию, — целую Пузик в щёку и сажусь в машину.

— Давайте к Гене в ДК, он ждёт меня вечером, — говорю водителю и откидываюсь на спинку сидения.

В дороге думал вздремнуть, но не получилось. Сначала мысленно прокрутил состоявшуюся встречу и посмеялся про себя. А далее мысли переключились на нынешний проект. Но почему-то сразу на его негативную составляющую. Дело в том, что утверждение сценария вызвало ожесточённое сопротивление у комиссии. Для меня, как всегда, сделали исключение, и обычный технический процесс превратился в шоу.

Само заседание проходило в Госкино, вопреки всем правилам. Вообще-то, редакционно-сценарная комиссия собирается на киностудии, где планируются съёмки. В нашем случае ТО «Прогресс» планировал снимать фильм совместно с Горького и белорусами. Но после первоначальных рассмотрений, занявших более месяца, сценарий передали в вышестоящую организацию. Теперь нашим вопросом занимается главная сценарная редакционная комиссия Госкино СССР. Даже Бритиков не смог ничего толком объяснить, с чего такая честь. Меня больше волновало, дело в самом сценарии или опять какие-то претензии к моей персоне?

На удивление в приёмной меня не мариновали, а сразу пригласили в кабинет для заседаний. А какие люди собрались! Здесь солировал глава главной сценарной редакционной комиссии Даль Орлов. А ещё в кабинете присутствовали сразу два его предшественника — главный редактор журнала «Искусство кино» Евгений Сурков и заместителя директора ИМЛИ[1] по науке Александр Дымшиц. Это не просто глыбы, а самые настоящие мастодонты в своём деле. А у Суркова ещё и весьма неоднозначная репутация человека, который поназапрещал множество хороших сценариев, поставив на полку отличные фильмы.

Более того, в зале заседаний находился заместитель председателя Госкино Баскаков и Козловский, который неожиданно сменил товарища Шауро на должности заведующего отделом культуры ЦК. Не хватало только моего старого знакомого Пархоменко, но в этом раз Минкульт представлял какой-то незнакомый мне молодой человек в модном костюме и очках с золотой оправой. Наверное, очередной сынок, которому надо пересидеть пару лет в одном из ведомств, чтобы затем двигаться дальше по карьерной лестнице.

Главной неожиданностью для меня оказалось наличие в комиссии Сергея Герасимова. Не спорю, что он отличный режиссёр и один из лучших преподавателей ВГИКа. Но есть один фактор, который перечёркивает все его достижения, по крайней мере, для меня. Ещё в 1968 году он опубликовал весьма неоднозначный доклад «Наступательная сила нашего искусства», наделавший много шума в киношной и богемной среде. Уж больно там много было идеологии, экивоков в сторону КПСС, нападок на весьма неплохое чешское кино, да и многим отечественным кинематографистам досталось. А ещё Сергей Аполлинариевич может вспомнить мои критические стрелы в его сторону по итогам фильма «Журналист». Я тогда не скрывал, что картина недостойна гран-при Московского кинофестиваля, и делал это публично. Ещё меньше оптимизма вызывал у меня главный идеолог и секретарь правления Союза кинематографистов Александр Караганов, по совместительству отвечающий за зарубежные контакты. Обложили!

Каждый раз, посещая подобные комиссии, я задаю один и тот же вопрос. Им всем делать больше нечего? У меня каждая минута на счету, а здесь товарищи, возглавляющие весьма солидные структуры, занимаются какой-то хернёй. Своего смущения и зарождающейся злости, я никому демонстрировать не стал, а просто сел на стул и стал рассматривать безвкусную отделку кабинета.