И даже если мой поступок можно посчитать бессердечным, то пусть он таким и будет.
Боже, почему я оказался в таком положении?
Через мгновение, в нем вспыхивает все та же злая сила, спрятавшаяся на время, когда он говорил о своей больной дочери:
– Я знал, что ты шелудивый щенок, не способный на настоящие поступки. Ты подобие тех, которых моя дочь встречала до тебя. – Слова метают пламя, подпаливая мою душу. – Все только из-за денег оказывались с ней.
Слышится завывание ветра сквозь полуоткрытое окно. Он треплет мои волосы.
Вскочив с громким воплем, я поспешно выражаю свое возмущение, переходя границу дозволенного, отступая все правила:
– Вы ошибаетесь, раз так считаете. Я был с ней, потому что она здорово справлялась с профессиональными задачами, не более чем. – Сжимаю кулаки с силой так, что белеют костяшки пальцев.
– Я СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТОБЫ ТЫ ВСЮ ЖИЗНЬ МУЧАЛСЯ, ЧТО ОТКАЗАЛСЯ ОБЕРЕГАТЬ МОЮ ДОЧЬ И БРОСИЛ ЕЕ ТОГДА, КОГДА ОНА НУЖДАЛАСЬ В ТЕБЕ! И, ЕСЛИ С НЕЙ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ, ТО ТОЛЬКО ТЫ БУДЕШЬ ВИНОВАТ В ЭТОМ! – Его суровый тон является ответом на мой, а дьявольская улыбка вызывает чувство отвращения. Стремительный поток речей с большим бешенством продолжает обрушиваться: – Я ДАЮ ТЕБЕ СУТКИ НА ОБДУМЫВАНИЕ. НЕ ЯВИШЬСЯ ЗАВТРА В МОЙ ОФИС – СЧИТАЙ, ЧТО НЕ ПОЛУЧАЕШЬ НИ БИЗНЕСА, НИ МОЕЙ ДОЧЕРИ, НИ СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ С ТОЙ, ИЗ-ЗА КОТОРОЙ ТЫ ОТВЕРГ МОЮ ЛУЧИНКУ.
В моих стеклянных, потрясенно распахнутых глазах от стращания, точно ледяная бездна окутала их, – безмолвие, а небо, как и мои внутренности, вмиг накрылось грозными тучами. Безымянный страх с неимоверной тяжестью придавливает меня к земле. Я искал за пределами видимого причину и разузнал его помыслы: он стремится погубить чужую жизнь. Он выражает коварство состарившегося в злобе сердца и решимости добиться всего любой ценой. Уродлива его душа. Это кощунство посягать на мое сердце, заставляя его жить с тем, кто не возвышает его.
Я сажусь на то же место.
– Мы дома, – кричит радостно Белла из коридора.
Взвесив все за секунду, решаю, что самое время сказать ей всю правду и покинуть это чудовищное Царствие со своими заповедями.
«Если ты скажешь правду, у нее может случиться очередной приступ и тогда Брендон с Лилией не простят тебе этого…» – всплывает мысль.
Что же делать?
– Не говори ей ничего, – успевает прошептать король мира сего, обводя меня ненавистным взглядом, шумно дыша, как рысь, готовая накинуться и с жадностью опробовать лакомый кусочек мяса с кровью.
– О, любимый??? – визжит Белла. – Я так рада, так рада… – подбегает ко мне и крепко обнимает. Я продолжаю сидеть в том же положении, не шелохнувшись. – Эй, вы чего такие серьёзные? Мм? Папуль? – Я смотрю, в ней имеет место быть благоговейное преклонение к отцу.
– Обсуждали с Джексоном, что ты… – поспешно вставляет Брендон, но я, похрабрев сердцем, его останавливаю:
– Что нам следует сделать небольшой перерыв, так как… – высказываю я с бьющимся сердцем. – Мне нужно… защитить проект.
– Что, о чем ты, Джексон? – заходит мать Белла, делая озадаченный вид, смотря на Брендона так, будто их продуманный план о том, чтобы впихнуть мне на попечение больного человека, провалился. Сговорились заранее?
Я поднимаюсь.
– Мне нужно побыть одному какое-то время.
– Любимый, что случилось? – Белла не пускает меня к выходу и молвит с ошарашенным взглядом.
– Всё слишком зашло далеко и мне нужно обо всем подумать, – стараюсь сказать убедительно.
– Ты-ты хочешь сказать, что я не нужна тебе? – распахивает она глаза, вот-вот наполняющиеся слезами, вызывающие во мне чувство страха, что ей станет плохо.
– Нет, ты что?! – не зная зачем, говорю я. – Это небольшой перерыв.
– Пап, что ты ему сказал? – орет нервно она, оглушая меня.
– Ничего, – почти спокойно говорит Брендон. – Это его решение, за которое он понесёт потери.
– А сейчас мне нужно идти, – вперив взгляд на входную дверь, говорю я.
– Ты мне можешь объяснить причину? – шумит она, дотрагиваясь руками до моих плеч.
– Прости… – Я делаю движение головой, не означающее ни «да», ни «нет».
– Джексон, уж не ожидала от тебя такого, – с недовольством вставляет мама Беллы. – Я считала, что вы неразлучны и каждый день обязуетесь встречаться. Тем более, что мой супруг предоставил тебе уникальный шанс стать частью его огромной империи.
Обязуетесь?
Стать частью? В контракте говорилось по-другому.
– А чего ты ожидала, дорогая, – обращается Брендон к жене, – так и поступают слабаки.
Я ничего не отвечаю, проговариваю Белле шёпотом повторное «прости», видя в ней слезы, и вырываюсь из этого дома. Она бежит за мной, по порожкам. Я со вздохом торможу.
Ее лицо смутно проступает в подъездном полумраке.
– Я жду объяснений и не тронусь с места, пока ты мне не скажешь, почему ты хочешь на время разойтись со мной! – Она топает ногой – прозвучавший стук каблука воссоздает еще большую угрозу от ее слов.
Я касаюсь ее плеч, припомнив слова Брендона: «Когда она стала поддерживать с тобой общение, она будто стала другим человеком, нормальным, и, кажется, зажила той жизнью, о которой всегда мечтала, без врачей и регулярных анализов…»
– Белла, – отчаявшись, говорю бархатисто, – мне нужно несколько дней, чтобы тщательно подготовиться к выступлению, защитить проект, над которым, как ты знаешь, я работаю. И для всего остального тоже нужно время. – Я упрочаю такими словами фундамент лжи.
– Почему для этого нам нужен перерыв в отношениях? – Она по-прежнему говорит все тем же наставническим голосом и со святой невинной улыбкой.
Соприкасаюсь с ее печальным взглядом, сию секунду ощутив все её чувства, но… когда-нибудь я все равно причиню ей боль.
– Белла… Эта резкая помолвка, настояния твоего отца и…
– Он же желает нам только лучшего, поверь… – Верил до того, как не услышал, что стоит за его поступками. – Джексон, я не дурочка. Выкладывай так, как есть на самом деле! – восклицает она дрожащим голосом. – У тебя появилась другая? – не сводя глаз с моего лица, предполагает она.
– Ч-что? – чуть заикаюсь я с прострелом в сердце.
– Это так, ответь? – Нежный голос становится твердым.
– Белла, мне нужно побыть одному, что в этом такого? – пытаюсь ее убедить. Сейчас точно не время для решающего признания. Если я признаюсь, то сделаю не только хуже ей, но и напрочь погрязну в препятствиях, которые уготовил для меня Брендон. И не только для меня, но и для моей родной души.
Внезапно появляется зловещий отблеск в ее глазах:
– Если то, что ты мне говоришь – неправда, то… обещаю, что я за себя не ручаюсь! – со злобой в сердце пронзает она. – Я сделаю всё, чтобы убить её! – Черные мысли овладевают ею.
– Что ты такое говоришь, дорогая?! – Она усиливает отталкивающее впечатление.
– Говорю правду! Я не потерплю, чтобы кто-то себе позволил влезть в наши отношения! – с глубочайшей ненавистью проговаривает она слова своего папеньки. – Мы их строили на протяжении двух лет, и уже скоро состоится свадьба, день, который я ждала с детства! Съездим после защиты твоего проекта на примерку свадебного костюма? – Пресыщенная жизнью, полной излишеств, она облекает вопрос в утвердительную форму. – Однако мое платье ты увидишь только в день свадьбы! С датой мы определимся потом. – Сердце бьется о ребра, а желудок вздрагивает и рвется к горлу после таких выражений. – Заявление подадим, как только прилетим в Бостон. Папа сделает всё, чтобы этот процесс ускорили. Мне бы хотелось девятого сентября, в нашу с тобой первую встречу двумя годами ранее. – Прямо в день рождения Ритчелл.
Я стою и не знаю, что ей сказать, смотря на нее с какой-то мольбой, чтобы она оставила меня.
– Позже, всё позже, – говорю непослушными губами.
– Я буду очень скучать! Люблю тебя! – вмиг ее злоба испаряется, она с нежностью целует меня в губы, скользя украшенной драгоценными камнями рукой по моей спине, и устраняется.
Оставив в её душе недоумения, я скрываюсь в темноте и, поглощенный живущими силами пещеры, выдвигаюсь на тропу, освещенную лунной половинкой. Тишина, что даже шелест от листиков, колеблемый ветром, не слышится.
