Я кожей чувствую, как накаляется обстановка. Думаю, лучше бы уже выйти из машины и сбежать в подъезд, но он опережает мои мысли.

- Это из-за меня?

Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Плохая тема.

- Извини что вопросом на вопрос, но почему ты думаешь, что всё в этом мире происходит из-за тебя? У пар случаются проблемы. Кто-то их переживает, кто-то нет, - я пожимаю плечами, всем своим видом пытаясь дать ему понять, что это нормально и продолжать разговор не нужно.

- А вашей проблемой стал я, - не спрашивает, а утверждает. Ну, с чего такая самоуверенность? Я ему только и написала, что тоже соскучилась, как будто это можно принимать за признание в любви! Злость накатывает волнами, и я судорожно сжимаю зубы.

- А нашей проблемой стало обесценивание, беспочвенная ревность и свинское отношение. Люди иногда вырастают друг из друга, а иногда начинают считать своих партнеров детьми, которым можно указывать, которых нужно учить, тыкать в ошибки или что-то, что они делают «не так».

- Ревность, говоришь? Ну вот, а говоришь что я тут не при делах, - он многозначительно поднимает брови, смотря на меня, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Ну, насколько позволяет его водительское сидение.

- Боже, Фёдоров, ну серьезно. Ты только это услышал из всех причин? Он ревновал меня даже к табуретке, причем тут ты? – меня в самом деле раздражает его самоуверенность и вот эта нулевая посылаемость. Слышит только то, что хочет слышать. И настаивает на своем.

Но в следующем своем предположении он, нельзя не признать, оказывается прав:

- При том, что табуретка не сможет катать тебя по городу до рассвета, и на утро прислать цветы. А они были красивые, правда?

Самоуверенный индюк. Да сдались мне твои цветы! Мы все еще сидим в его машине. И мне бы уже идти, но что-то держит, а разговор тем временем сворачивает на всё более кривую дорожку.

- У вас было серьёзно? – спрашивает Фёдоров. И я задумываюсь.

В целом, конечно серьёзно. Мы вместе жили, ходили на всякие семейные торжества, выбирали подарки его и моим родственникам, говорили «мы». Обсуждали, что жениться пока не стоит, время неудачное, но оба не сомневались, что в будущем обменяемся кольцами. Я даже задумывалась о детях. Но, с другой стороны, мы не обзавелись общими друзьями, не купили кота, не нашли общих увлечений, как я вижу теперь.

- Да, было. Я думала, он мой будущий муж.

В этот момент мне становится грустно и холодно. Возможно, я уже не так грущу, но привычка - грозная сила. Я каждую ночь просыпаюсь и шарю позади себя рукой, что бы найти там Лёшу. И, конечно, не нахожу. Но, всё же, я знаю, что это не любовь. Уже нет.

- Десять лет назад я думал, что я - твой будущий муж, – произносит Фёдоров и это просто вопиющая наглость и неправда. Я держу себя в руках. Держу. Но раздражение всё равно сквозит в голосе.

- О, да брось. Ты никогда так серьёзно ко мне не относился. И планов строить не умел.

- Ну откуда тебе знать, что было в моей голове и что в ней сейчас? – он как будто даже обижается. В целом, он прав. Да, я ничего не знаю о том, что у него в голове. И что там было в его восемнадцать – тем более. Но, бьюсь об заклад, там не было свадеб и розовых пони, как это было у меня. Хотя, даже тут, о своих мыслях, вру – пони были, свадеб не было.

- Хочешь сказать, ты думал предложить мне замужество в семнадцать? Серьёзно?

- Почему нет? Я и сейчас готов тебе его предложить. Но ты же не согласишься, правда? – Фёдоров говорит это нарочито спокойно, просто как понятный факт, аксиому. Вообще без эмоций.

Зато меня просто взрывает в этот момент. Я перевожу на него пристальный взгляд, и он даже вздрагивает. Наверное, очень многое сейчас отражается в моих зрачках. Надеюсь, ему привиделось, как я в мыслях распиливаю его на сто тысяч частей.

- Как я могу серьёзно думать о будущем с человеком, который уже изменил мне однажды. Твоя репутация говорит сама за себя – ты ловелас и бабник. Я только что из сложных отношений. Мне это зачем? Я семью хотела. Детей. Спорим, в реальности, что бы ты ни говорил, ты и не думал о таком никогда?

- Спорим, Алиса! Давай! Вообще-то я давно созрел для семьи, и детей люблю. Да, я грешен, да, у меня было много женщин. Что с того, если сейчас я у твоих ног и ни на кого больше смотреть не хочу?

Вот это да. У моих ног. Я так возмущена и так потеряна, что даже не пытаюсь перебить его. Мне нужно всё это переварить. У моих ног. Ни на кого не хочу смотреть. Что все это значит?

- Самое главное – ты изменила мне первой. А я не смог сделать того же.

Что? Что?! Мои глаза становятся похожи на блюдца. Что значит, я изменила ему? И что значит, он не смог? Я же сама видела их. Это отпечаталось на обратной стороне моих век на долгие годы!

Однако он продолжает говорить, опять и опять. Наверное, ему нужно выговориться и что-то рассказать мне, но я не подписывалась на это! Слишком высокая цена за поездку!

- Шолохова вешалась на меня и до наших отношений, и во время, за твоей спиной. Я не хотел говорить тебе, она же была твоей лучшей подругой, да и какой в этом был смысл? Я просто говорил ей, чтобы отстала. Что у нее нет шансов. И тут я узнаю, что ты мне изменяешь. Я видел вас с Плотниковым. Чертов слюнявый романтик, такой «я спою тебе серенаду под луной», да? Я разозлился. Пошел развеяться. Тут она, показывает ваши фото на телефоне, как вы обнимаетесь, как он целует тебя. Я думал, он таскается за тобой, а тебе все равно. Ты должна была быть на конкурсе, а в итоге… Это уже совсем не важно...

Он смотрит вперед, прямо перед собой. Плечи опустились. Он как будто сдувается, а вот я наоборот преисполняюсь воинственностью. Я хочу знать всё, в подробностях. Задать ему все вопросы, что мучали меня всё это время. Устроить допрос, чего бы мне это ни стоило. И рассказать, как он ошибается.

- Ты дурак? Я и была на конкурсе. С Плотниковым. Мы готовились несколько месяцев, потому я с ним часто виделась. И мы выиграли. Он меня поздравлял, потому обнял. Что ты видел на этом фото? Как ты мог видеть поцелуй, которого не было? Я тебе не изменяла! Я тебя любила.

- Там было фото со спины, мне показалось… - он, наконец, поворачивается ко мне, смотрит пристально, как бдуто что-то ищет в моем лице. Может быть, надежду? Но я не даю ему договорить.

- И что значит ты не смог? Я вас видела! – я перебиваю его. Скорее, Фёдоров. У меня слишком много вопросов. Слишком. Я не могу ждать.

- Она поцеловала меня, стала снимать рубашку. Я тебя не видел… Я был растерян, зол. А потом понял, что не могу. Это же Шолохова, твоя подруга. Что я был бы за человек? Я тебя любил.

Я на секунду застываю, замолкаю и просто впадаю в ступор. Он тоже. Мы сидим в тишине, даже не двигаясь. Боже, всё это большая, огромная ошибка.

- Ты даже не думал мне объяснить, - я говорю медленно и устало. Почему зачастую мужчины не умеют разговаривать? Открой он рот тогда, на следующий день, через неделю, мы могли бы всё обсудить. Я пыталась всё обсудить. Но он не дал и шанса.