Следом за мной должна была выступать леди Эмори с историей о похищении, поэтому я не слишком напирала на личную заинтересованность во внесении поправок в Планетарный Пакт. Сухие цифры, графики и прогнозы. Моим делом было только напомнить, кто я такая, и что мое попадание на Тангарру — тоже аргумент «за», пусть и не такой статистически значимый, но вызвавший определенный резонанс.

На вопросы отвечал, в основном, лорд Эйден, который и составлял для меня речь. Рэвен вообще присутствовал здесь по другой причине — и, едва члены Совета умолкли, обдумывая услышанное, уверенно вывел меня через служебный ход в специально выделенное помещение. Я нырнула за ширму — переодеваться.

- Успеешь к шести? — поинтересовался Рэвен, неуловимым движением выплетая портал дальнего действия. — Гвириль будет ждать.

Я как раз вышла из-за ширмы и неопределенно хмыкнула, когда окно портала рывком расширилось точно до моего роста. Леди Гвириль оказалась тем самым аргументом, который, наконец, заставил Рэвена научиться виртуозно телепортироваться — и его тут же припахало на благо государства родное ведомство. Разумеется, мириться с этим произволом не был согласен ни виконт Гейб, ни сама принцесса.

- Посмотрим, насколько быстро сложат костер. Раинер уже должен был отдать распоряжения.

Рэвен в общих чертах был знаком с деталями операции, но все равно поперхнулся и с чувством признал:

- Эйв, у вас самые странные отношения, которые я когда-либо видел. А на моих глазах женился одержимый, который иногда занимал тело собственной невесты, чтоб ты понимала!

- Не завидуй, — невозмутимо посоветовала я и, впихнув ему приличное платье, шагнула в портал.

Яркое солнышко Вирании сменилось сыроватым сумраком храмовой темницы. Я с сомнением покосилась на кучу прелой соломы, гостеприимно сваленной в углу, и обреченно уселась на нее. Ведьме не положено быть слишком уж чистой — для таких экзерсисов Тангарра еще точно не созрела.

В дальнем конце коридора потрескивал одинокий факел. Где-то шуршали мыши. Чувство времени после трех телепортаций за сутки прокляло мой род до седьмого колена и наотрез отказывалось признаваться, который сейчас час. А ведь около пяти по Зельтийеру нужно активировать маяк, чтобы нас с Раинером перенесли на Хеллу!

Увы, плененным ведьмам часы не полагались, а окон, чтобы определить время хотя бы по солнцу, в храмовой тюрьме не предусматривалось. Оставалось только примерно прикидывать: отправить меня на костер должны были на рассвете — это соответствовало где-то трем часам дня в Зельтийере; значит, после казни у меня было что-то около двух часов, чтобы явиться «юродивым» у храма, мелькнуть в Веселом квартале и прийти к точке сбора за городскими воротами.

Это был второй город за три месяца, где планировалось торжественное сожжение ведьмы, которое чудесным образом никак не влияло на облачный слой над поселением. После него следовало залечь на дно, позволив слухам довершить свое дело за нас, — и возобновить тихую пропаганду магии через несколько недель в том самом герцогстве, откуда в свое время так красочно удрал Раинер. Я несколько опасалась, что там его могут узнать, но из нас двоих генератор можно было вживить только ему — а Рэвен и Оберон участвовать в операции уже не могли. МагПро спешно готовило им замену, но уложиться в пару недель было нереально.

Поэтому мне оставалось только смиренно сидеть на прелой соломе и ждать, когда за мной придут каратели — а они не слишком-то торопились. Я успела задремать, прислонившись затылком к каменной стене, и проснулась от топота в коридоре.

За злобной ведьмой каратели пришли аж втроем. Один нес ключи от камеры, второй — факел, а третий просто нахально ухмылялся из-за их спин, успешно делая вид, что готов выхватить освященный меч и сокрушить проклятую колдунью.

Я сделала страшные глаза, чтобы он прекратил, и забилась в угол, словно это могло помочь. Самый младший каратель — с ключами — злорадно хмыкнул и тут же испуганно опустил взгляд: похоже, ведьм на его жизненном пути было критически мало, и он сам меня побаивался.

Знал бы он, что настоящий ведьмак стоит у него за спиной и корчит рожи заключенной, начисто лишенной магии…

Позлорадствовать вдоволь я не успела. Младший каратель отпер дверь, но внутрь заходить не спешил, опасливо отодвинувшись в сторону.

- Выходи!

Коварным ведьмам не полагалось радостно скакать на костер впереди тюремщиков, и я предпочла проигнорировать просьбу и вжаться в стену.

- Давай, — раздраженно сказал Раинер и обнажил меч.

Оружие меня тоже не слишком-то впечатлило. Что-то подсказывало, что, если бы мне всерьез угрожал костер, я бы выбрала смерть от меча разгневанного карателя — а тот, напротив, предпочел устроить назидательное шоу.

- Да вытаскивай ее оттуда и пошли, — буркнул каратель с факелом.

Раинер показательно вздохнул — мол, достали эти ведьмы, хоть бы одна дисциплинированно промаршировала на костер и сама к столбу привязалась! — и шагнул в темницу. Каратели за его спиной переглянулись — и, не успела я сообразить, что пошло не так, младший споро хлопнул дверью и зазвенел ключом, запирая меня вдвоем с Раинером.

- Луи, сдурел? — искренне удивился он, обернувшись на звук.

Луи что-то неразборчиво пробормотал себе под нос — то ли помолился, то ли выругался. Вместо него ответил каратель с факелом, спокойно наблюдающий за подчиненным:

- Это ты сдурел, ведьмак, — хладнокровно сообщил он. — Думал, раз влез в рясу — так тебя никто не узнает? — и, не размениваясь на дальнейшие любезности, развернулся и ушел. Луи поспешил за ним — и с каким-то девчачьим ойканьем подскочил, когда Раинер от души ударил по запертой двери.

Несмазанные петли отозвались страдальческим стоном, но выдержали.

- Интересно, подразумевалось, что мы передеремся, и на дровах можно будет сэкономить, или там все-таки готовят второй костер? — нервно хмыкнула я.

- Мне больше интересно, на чем я попался, — мрачно пробурчал Раинер, в сердцах вдарив кулаком по косяку. — Ты как?

- В бурном восторге, — саркастически отозвалась я и достала из-за пазухи аварийный маячок для портала.

- Подожди, — остановил меня Раинер. — Рано.

Я вопросительно заломила бровь.

- Осмелюсь напомнить, для колдовства тебе нужны свободные руки. Местные, конечно, привыкли иметь дело с травницами и бокорами, но даже они сообразят связать нас, прежде чем вести на костер. Раз тебя раскрыли, нужно эвакуироваться, пока не поздно. Потом разберемся, где произошла утечка.

Пока я говорила, Раинер деловито примерялся к дверным петлям и к концу фразы прицельно ткнул куда-то острием меча, вынудив меня удивленно замолчать. Спрашивать, что он задумал, я уже не стала: когда у него становилось такое сердито-сосредоточенное лицо, под руку лезть не стоило. Проще подождать и увидеть все своими глазами.

Так вышло и на этот раз. Раинер подвигал мечом, вызвав жалобный скрип петель, и плавно, как-то нарочито лениво шевельнул пальцами. Из-под ногтей просыпалось несколько серебристых искорок, растаявших прежде, чем долетели до пола: колдовал храмовник все еще неважно — но поставленной цели, как правило, добивался.

Клинок вспыхнул неуютным, холодным светом. Раинер тут же с силой надавил на рукоять, использовав зачарованный меч вместо рычага. Петли издали странный звук, и дверь просела в коробке. Раинер едва успел поймать ее за решетку, чтобы не наделать шуму — и предсказуемо выронил меч. Зажмурился, со страдальческой физиономией пережидая звон, радостным эхом метнувшийся по пустому тюремному коридору, и выпустил дверь, видимо, решив, что хуже уже не будет.

- Хотел сделать вид, что выбрался безо всякой магии? — скептически уточнила я. — Думаешь, они не догадаются, что меч на самом деле слишком хрупкий, чтобы послужить рычагом?

- Хочу свалить все на тебя, — невозмутимо сообщил он и без предупреждения дернул меня за подол, оторвав клочок ветхой ткани. Притормозил на мгновение, оценив открывшийся вид, и намотал тряпку на рукоять. — Бежим?