А я вспомнила, как Рэвен сетовал на бухгалтерию графства — но стоически промолчала. Это мне сейчас кажется, что на должности принца-консорта он смотрелся бы гораздо гармоничнее, нежели в качестве правителя, наделенного реальной властью, но что я, на самом деле, знаю об его образовании и талантах? Мы и знакомы-то меньше месяца…

Оберон посчитал разговор законченным и в третий раз вскинул руку в замысловатом жесте, но теперь его остановил Раинер:

- Подожди. Мне нужно поговорить с Бланш.

Черное пятнышко будущего портала рассеялось с едва слышным хлопком, а Оберон обернулся — с очень, просто до невозможности, утомленным видом.

- Да вы издеваетесь, — страдальчески вздохнул он.

Раинер смущенно развел руками, но остался непреклонен.

- Так. — Оберон решительно встряхнулся и распахнул перед нами соседнюю дверь. — Общайся, рушь чужие заклинания, в общем, твори, что хочешь. Как закончишь, испорть малину этим голубкам, — кивок в сторону закрытой двери, за которой остались Рэвен и Гвириль, — пусть передадут, что вам нужен телепортист. Только, ради всего святого, пусть вызовут дежурного! — категорически потребовал он и, вопреки всем ожиданиям, нырнул в третье помещение. Судя по всему, досыпать.

Раинер же вежливо дождался, пока я зайду в открытую для нас комнату, и решительно закрыл дверь. Мне резко стало не по себе: обстановка здесь больше всего напоминала допросную — только вот в той, где мне довелось побывать, ни на одном из стульев не было фиксатора для головы.

- Рэвен говорил, что в этом бункере обычно работают с лицами, вызвавшими у МагПро ряд неприятных вопросов, — с некоторым напряжением в голосе сообщил Раинер, заметив мой брезгливый интерес. — Прости, но король лично просил меня открывать рот в строго отведенных для этого помещениях. Здесь, по крайней мере, защитные заклинания ставятся непосредственно перед транспортировкой заключенного, с учетом специфики его дара.

Я кивнула, вынужденно признавая резон, но стул предпочла занять простой, безо всяких фиксаторов и наручников. Раинер с сомнением покосился на второй и в итоге остался стоять, прислонившись бедром к казенному столу.

- Мне предложили постоянную работу после завершения текущего контракта, — сознался храмовник, опершись рукой о стол.

- Здорово, — невольно улыбнулась я — и только потом заметила, как побелели от напряжения пальцы на его руке. Вряд ли из-за небывалой радости. — И в чем подвох?

Раинер проследил мой взгляд и криво усмехнулся.

- Помнишь, что задумал лорд Эйден? Они с леди Эмори хотят установить контакт с Тангаррой. Пусть планета будет закрыта, но на случай экстренных ситуаций должна поддерживаться хоть какая-то связь. Если после твоей истории общественность всколыхнулась и засыпала королевскую канцелярию письмами, то после того, как вскрылась афера с работорговлей, началась истерия. Пока ты лежала в больнице, дворец осаждали пикетчики, требующие открыть Тангарру. Это, естественно, невозможно — не Ирейе решать, какую внешнюю политику ей вести. Но чтобы Верховный Патриарх согласился впускать на Тангарру хотя бы поисковые отряды, его нужно хоть чем-то заинтересовать. И… — Раинер помолчал, отведя взгляд, но все же продолжил: — Будем честны: методика избавления от Темного Облака ему не нужна. Более того, заикнись кто-нибудь о ее существовании, и на Тангарру ни одна мышь не проскочит. Вся власть храма держится на этом чертовом Облаке, и если его не станет — Верховный Патриарх уже не будет нужен, а фактическая власть перейдет к королю Тангарры. Он ей, конечно, очень обрадуется… но только после того, как разберется с народными волнениями, которые неизбежно последуют после падения авторитета храма. Это годы и годы работы, а результат от лорда Эйдена ждут уже сейчас.

Я коротко усмехнулась в ответ на этот типично тангаррский выпад (от Эйдена результат ждут, как же, а Эмори только в сторонке постоит и поулыбается!) и снова кивнула. Никто и не ждал, что храм так просто сдаст позиции. Если бы он действительно занимался только Облаком, то услуги по установке защитных контуров, отпеванию мертвецов, продаже саванов и тысячи мелочей, незаменимых в жизни образцового прихожанина, пришлось бы оказывать кому-то еще. Но это — деньги, а деньги — это власть. А где власть, там гораздо больше амбиций, чем прекрасных порывов души и искреннего благородства.

- И что лорд Эйден решил предложить? — спросила я.

- Ничего, — признался Раинер, и его лицо преисполнилось той самой запредельной, невозможной честности и внимательности, за которые хотелось не то отдубасить его хорошенько, не то выложить как на духу все оставшиеся тайны и секреты (а их, прямо скажем, осталось совсем немного). — Ирейе нечего предложить. Да, Тангарре нужны и технологии, и экологи, и от целителей лично я бы не отказался. Но это — я. А Патриарху невыгодно даже признавать существование такой возможности. Долгие годы тангаррцам внушали, что планету вообще невозможно покинуть, и если вдруг выяснится, что это как раз запросто… — он хмыкнул, болезненно скривив губы. Да, для него самого эта новость была изрядным шоком. А что, если о такой возможности узнают необразованные бедняки? — Поэтому, по совести, Ирейе остается только бессовестный шантаж — а потом очень, очень осторожные диверсии. Лорд Эйден рассчитывает на то, что с Патриархом удастся договориться, если привлечь к делу кого-нибудь… несгораемого. А к моменту, когда власть над храмом перейдет к преемнику, существование альтернативы должно стать очевидным, по крайней мере, для самых недовольных слоев населения.

- Так вот на что ты согласился… — севшим голосом протянула я.

Диверсии. На Тангарре. Нет, если задуматься, одно его появление с целой и невредимой рукой после того, как весь Нищий квартал видел его после боя с нахцерером, уже тянуло на тихую диверсию, призванную пошатнуть авторитет храма, но…

МагПро и Орден Королевы определенно не теряли времени даром.

- Это моя родина, Бланш. Я могу думать что угодно про Верховного Патриарха, портить защитные литании епископа и бить по морде графа, но, помимо них, на Тангарре проживает около миллиона человек, и все они думают, что солнечный свет — это повод для праздника. Из-за горстки жлобов, готовых жить под вечным дождем ради пары сундуков со скарбом.

- И ты решил устроить вялотекущую революцию, — на диво спокойно произнесла я.

Раинер улыбнулся — не очень уверенно, но мягко и светло. Так, что все вопросы (кто вообще до этого додумался и как протолкнул эту самоубийственную идею Совету Ариэни?!) отпали сами собой.

Да, этот — мог. Причем именно в такой форме, поставив всех перед фактом: иначе нельзя. Все равно придется, но если начать сейчас, число жертв (и средств на силовое урегулирование конфликта) сведется к минимуму. А для пущей убедительности можно еще и показать хороший пример, лично сунув голову в петлю…

Манипулятор хренов.

- Хорошо. И что ты ждешь от меня? — проглотив совершенно бесполезное уже возмущение и протесты, поинтересовалась я. — Уж прости, но диверсии — не мой профиль, да и от Тангарры я не в восторге…

Я бы много чего еще сказала. Про его привычку взваливать все решения на себя, не видя никакой альтернативы, про Тангарру — только этот ад наяву мог исторгнуть из себя это чудовище с открытым и искренним взглядом! — и про его попытки свести Рэвена с леди Гвириль… еще ведь и получится, как пить дать, недаром же он начал так издалека готовить почву…

Но Раинер молча положил передо мной раскрытую ювелирную коробочку, и я захлебнулась словами.

На нежно-голубой подушечке лежало кольцо. На широком ободке из черного золота звездной россыпью поблескивали маленькие темные сапфиры. Присмотревшись, я и в самом деле опознала созвездие Плененной Ведьмы, которое можно было увидеть только на Тангарре — и только осенью.

Значит, кольцо делали на заказ. И стоило оно Раинеру, вероятно, доброй половины его гонорара за сотрудничество с МагПро…

- Погоди, почему это тебе уже заплатили, а мне — нет?! — возмутилась я, подняв взгляд.