- То есть он вчера ухитрился напиться в компании королевских внуков? — хихикнула я. — Экстремальный способ справиться со стрессом, однако!

- Завидуешь? — невозмутимо уточнил Рэвен, кивком предложив вместе дойти до дежурного. — За старших внучек короля не поручусь, они уже почтенные жены и матери, а вот Эмори я могу и подбить. Напьешься, перестанешь дергаться, стоит только какому-нибудь титулованному хлыщу появиться в поле зрения…

- Ты же помнишь, что и сам отлично подходишь под это определение? — спросила я, не сдержав виноватую улыбку.

- Ни на минуту не забываю, — поморщился он. Прозвучало до того уныло и безнадежно, что я притормозила и бестактно поинтересовалась:

- А ты-то из-за чего решил напиться? Да не делай такое невинное лицо, лорд Эйден бы не догадался бы присоединиться к собутыльнику, говорящему на незнакомом языке, если бы его не подбил потенциальный переводчик!

Рэвен тоже сбросил темп и с сомнением покосился на меня сверху вниз, решая, стоит ли верноподданным знать еще и такие подробности. Но ночная встреча и похмелье мало способствовали установлению подобающей дистанции и установлению авторитета — да и не стремился он ни к тому, ни к другому.

- Сегодня — очередное заседание Семейного Совета династии, — все-таки отозвался он. — На повестке — невесты для меня и Эйдена.

Я не нашлась, что сказать. А Рэвен встряхнулся и, улыбнувшись через силу, сказал:

- Будем считать вчерашний загул неудавшимся мальчишником.

- Почему неудавшимся? — не поняла я.

На этот раз лейтенант улыбнулся уже вполне естественно, открыто и немного снисходительно.

- Потому что, во-первых, мы обошлись без прекрасных дам и попыток нагуляться напоследок. А во-вторых, если назвать мальчишник неудавшимся, это будет отличный повод устроить еще один, поудачнее!

Окончание фразы расслышал дежурный, с надеждой воззрившийся на будущего графа. Но мы его жестоко разочаровали, всего-навсего оставив запросы на завтрак и направившись в рекреационную зону на стыке двух коридоров — теснотой казенных комнат оба были сыты по горло.

Рэвен с тоской покосился на перечеркнутую сигару на стене и уселся на куцый диванчик у закрытого ставней окна. От коридоров нас отгораживал только горшок с внушительным фикусом, и покурить, не привлекая внимания дежурного, лейтенанту не светило.

- На самом деле, все не так плохо, — решительно сказал он. — Эмори, благодаря решительно настроенной матери, и может выбрать мужа сама, не оборачиваясь ни на кого, а у Эйдена есть право голоса на Семейном Совете. А достаточно языкастый единомышленник в Совете — это уже полдела.

Судя по непробиваемой уверенности в голосе, убедить он пытался в первую очередь себя самого. А собеседница — так, под руку подвернулась. Кажется, Рэвен и сам понял, как это прозвучало — а потому резко сменил тему.

- Кстати, о коньяке, — сказал он, воспряв духом. — Ты знала, что Раинер может вскрыть пением трехслойную защиту по хелльской системе?

Тема оказалась не лучше предыдущей: я залилась краской и отвела взгляд, и Рэвен, явно вознамерившийся петь оду храмовничьим талантам в деле взлома, осекся на самом начале драматической истории о папиной привычке хранить коньяк в сейфе.

- Эйвери? — лейтенант заинтересованно сощурился. — Он этому научился недавно, так?

- Не то чтобы… — я сжала пальцами переносицу, успокаиваясь. — Скорее всего, это была та же литания, которой он проломил ваши с Обероном щиты на болотах. А поменялась только сила воздействия.

- Мне показалось, что Раинер сам удивился, когда у него получилось, — задумчиво признался Рэвен. — Как будто и попытался только шутки ради. А когда защита спала — приговорил полбутылки залпом прямо из горла… — он насмешливо сощурился на мои пылающие уши, но поток наблюдений все же прервал.

Вовремя: предмет обсуждений как раз выполз в коридор. Знакомство с местным алкоголем не прошло для него даром: если Рэвен был просто бледноват и тих, то Раинер явно разрывался между желанием отрубить себе голову и заблевать весь коридор. До рекреации он шел очень осторожно, словно у него на макушке стоял кувшин с водой, — зато в кресло рухнул резко и без предисловий, после чего замер, пережидая приступ тошноты и боли.

- М-да, — задумчиво сказал Рэвен.

- Мне слишком паршиво, чтобы мучиться терзаниями совести, — пробормотал Раинер, прикрыв глаза и плавно, очень медленно сползая по спинке кресла. — Но на всякий случай: мне есть из-за чего?

Рэвен перевел взгляд с него на меня — и насмешливо вскинул брови.

- Есть, — мстительно сообщила я.

Раинер напряженно замер на середине движения и закрыл лицо ладонью. А у меня мурашки по спине побежали — от одного воспоминания, как эта самая ладонь…

- Ты назвал меня ведьмой, — только и сказала я.

Храмовник сосредоточенно покосился на меня из-под своей чертовой ладони. Горячей, шершавой и жесткой — интересно, каково, когда она касается лица?..

- Попробуй-ка доказать, что незаслуженно, — предложил Раинер и сполз ниже.

Я возмущенно фыркнула, но развивать тему не стала: ведьмы и костры были все еще слишком свежи в памяти. К тому же нам как раз принесли завтрак — и если я отнеслась к нему с должным энтузиазмом, то Рэвен с отвращением взглянул на овсянку и ограничился тем, что по-братски разделил кофейник с Раинером. Я припомнила, как храмовник обозвал кофе «горькой дрянью» и развеселилась под перекрестным огнем укоризненных взглядов.

Как обычно, преждевременно.

Появление леди Эмори и Рэвен, и Раинер восприняли как дар небес: принцесса принесла две внушительные бутылки, от которых остро и резко пахло рассолом.

- Эйден в таком же состоянии, — понимающе хихикнула Ее Высочество, заняв последнее свободное кресло. — А ему через два часа нужно быть на Совете. Представляешь, что он там наговорит?

Рэвен оторвался от бутылки и так задумчиво заглянул в горлышко, словно надеялся, что рассол обратится в коньяк и ему не придется раздумывать о том, кого же, в таком случае, назовут его невестой. Раинер хлебал молча, не рискуя запрокидывать голову — и вообще двигаться лишний раз.

- Что ж, будем надеяться на твоего папеньку, — уныло заключил Рэвен и залпом выхлебал остатки. — Со следственного этажа что-нибудь слышно?

Внешне в позе леди Эмори ничего не изменилось — только пальцы побелели от напряжения.

- Слышно, — негромко сказала она. — Основная версия следствия — готовящееся похищение.

Рэвен резко приободрился и отставил опустевшую бутылку.

- Эверард предположил, что на брата Раинера покушались потому, что он способен разрушить любую защиту, но неизвестно, с какого расстояния — и как много времени это займет. Если бы готовилось ограбление или незаконное проникновение, то храмовник был бы нужен живым, — ровным голосом доложила леди Эмори. — А вот если злоумышленники рассчитывали что-то (или кого-то) похитить и скрыть от поисковых заклятий, то само существование человека с подобными талантами им как бельмо на глазу.

Рэвену это предположение сказало явно больше, чем мне: лейтенант заметно помрачнел и насторожился, будто загадочные похитители могли скрываться под диваном и выскочить в любой момент.

- И никаких оснований отправить ноту протеста в посольство Иринеи, конечно же, нет, — раздраженно пробурчал он на одной ноте.

- А причем здесь посольство Иринеи? — не поняла я.

Леди Эмори улыбнулась одними губами.

- Моя мать была коренной иринейкой из семьи потомственных целителей, — она поправила выбившийся из прически локон. Я невольно вспомнила, что вот такой типаж — светлая кожа и рыжие волосы — чаще всего встречался именно на севере Иринеи. Из образа выбивались разве что по-ирейски зеленые глаза. — Сама она не унаследовала магический дар, но у меня он проявился. Достаточно сильный, чтобы заинтересовать аристократию Иринеи в моем генофонде. Если бы Совет имел право решать мою судьбу, полагаю, меня бы здесь уже не было, — принцесса улыбнулась — тонко и холодно. — Но я отказала двум древнейшим родам Иринеи. Следствие полагает, что они сочли это оскорблением и намеревались заполучить меня против моей воли. В случае удачного похищения злоумышленникам пришлось бы скрывать меня от поисковых заклинаний, по крайней мере, по дороге от дворца до площади телепортации — или вовсе маскировать целый космический корабль. В эту версию прекрасно встраивается и факт кражи блокираторов из Музея Магии. Их могут использовать, чтобы не беспокоиться из-за возможной самообороны с моей стороны. А уже на Иринее можно будет сделать операцию по тотальному блокированию главного магического канала.