Я подавленно промолчала. На Ирейе о нахцерерах давным-давно никто не слышал — как и о бокорах, и о зомби. Классическая магия с годами вытеснила все остальное, оставив крохи власти лишь храмовому волшебству да самым могущественным ведьмам. Как я могла быть уверена в том, что в детской книжке с мифами и легендами Вирании изложена святая истина?

- Не хмурься, — строго велел Раинер и вдруг протянул ко мне руку. — Ты не рассказала, что случилось с Виранией. Ядро остыло?

Я с сомнением изучила протянутую руку — жилистую, жесткую, едва заметно тронутую загаром — и поднырнула под нее. Раинер невозмутимо приобнял меня за плечо, будто именно так все и задумывалось. Но обнимать его в ответ я все же поостереглась.

- Остыло, — сказала я вместо этого и обхватила руками согнутые в коленях ноги — во избежание соблазна. — Но эвакуировать все население возможным не представлялось, и, когда зима затянулась на несколько лет и начался голод, виранийские маги объединились и сплели самое грандиозное заклинание в истории, подменив тепло ядра планеты постепенно тающим сгустком силы. По примерным расчетам, его должно хватить еще на двести сорок лет. Но маги замахивались на еще больший промежуток времени, и выжали себя досуха. Никто из них не выжил, но остальное население уцелело. С тех пор на Вирании очень ровный климат и почти нет магов. Но, знаешь, — я заговорщически глянула на него снизу вверх, — все идет к тому, что маги — это следующая ступень эволюции. В каждом последующем поколении нас больше, чем в предыдущем. Ген магии — доминантный. Рано или поздно настанет момент, когда нормальных людей не останется.

- …только чокнутые?

Я возмущенно фыркнула и дернула его за слишком просторный рукав. Теплая ладонь слетела с моего плеча — и назад уже не вернулась: Раинер непреклонно скрестил руки на груди, словно сам устыдился своего порыва.

- Я не чокнутая, — упрямо сообщила я ему — но, кажется, только заставила сомневаться еще больше. — Просто нормальные… на Ирейе так называют людей, лишенных дара. Еще двадцать пять лет назад у нас был один маг на сто тысяч человек. Но уже в следующем поколении — десять на сто тысяч. Даже в королевской семье есть маги.

А вот эту тему я затронула зря. Раинер заметно поменялся в лице — и я тут же напряглась и подобралась, уже зная, о ком он сейчас спросит.

- Леди Эмори?..

- Маг, — подтвердила я, мысленно поставив себе одиннадцать из десяти за догадливость. — Один из сильнейших. Ее отец был женат на дочери иринейских целителей, и их дар проявился через поколение. А лорд Эйден — сын от следующего брака, от ирейской аристократки… нормальной. У него дара нет. Кстати, это отец Эйдена и Эмори повторно открыл Тангарру, — усмехнулась я. — Причем мимоходом. Чуть больше двадцати лет назад, когда Ирейя совместно с Хеллой организовывала масштабную операцию против космических пиратов. Объединенная армада прочесала рекордный по тем временам сектор, и на самой его окраине зацепила обитаемую планету. Сначала ее чуть не зачистили, приняв за пиратскую базу, но Его Высочество заметил, что излучение показывает практически полное отсутствие техники, и приказал отправить парламентеров. Так Альянс узнал о Тангарре — и заодно получил категорическое требование убрать свои корабли куда подальше.

- Погоди. — Раинер даже сел прямо. — Хочешь сказать, что на Тангарру садился целый звездолет, и этого никто не заметил?

- Куда бы он там сел? — удивилась я. — Парламентеры были из числа хелльцев, телепортировавшихся прямиком с орбиты.

- Им не обрадовались, — констатировал Раинер.

- Но и не сожгли, — я пожала плечами, — хотя, в общем-то, когда дело касается хелльских военных магов… все равно не смогли бы. Разве что оглушить предварительно.

- Храм учит, что Тангарру невозможно покинуть, — сказал десятник и, помедлив, снова откинулся на спинку кровати. — Облачная завеса мешает. Эти ваши телепорты для верховных патриархов, должно быть, как бельмо на глазу…

- Думаешь, технология массового рассеивания силовых облаков их обрадует? — спросила я.

Раинер промолчал, нахмурившись. Ответ на мой вопрос не нравился ему самому, и я, выждав с полминуты, робко тронула его за плечо — а он, не раздумывая, снова протянул мне руку.

Я уютно устроила голову у него на груди и показала язык своему неблагоразумному отражению в зеркале на дверце шифоньера.

Это нас и спасло.

Помимо моей довольной рожи и бесстрастного профиля Раинера, в зеркале отразилась полупрозрачная линия магического прицела, неспешно взбиравшегося по шее храмовника. Снайпер не спешил. На открытом воздухе магическое наведение было невозможно увидеть — а почуять его я уже не могла. Только вот специальную обработку зеркал в здании Магического Противодействия никто не учел…

Прицел дополз до лба Раинера и остановился.

Никогда бы не подумала, что способна внезапным рывком перекатиться через растерявшегося мужчину и по инерции сдернуть его с кровати. Он рухнул на меня, гортанно выругавшись и выбив весь воздух из легких, тут же отстранился и попытался встать — я уцепилась за его рубаху, но десятник уже и сам замер, зачарованно глядя на дымок, неспешно вьющийся над подушкой, на которой мгновением раньше покоилась его голова.

Запахло паленым пером. Дымок разросся в небольшое облачко — а потом наволочка занялась огнем.

- Ч-черт… — Раинер собрался было метнуться к чайнику, но я снова удержала его за кроватью, выразительно ткнув пальцем в потолок.

Система пожаротушения словно специально дожидалась этого знака, чтобы щедро оросить комнату ледяной водой. Где-то в коридоре надсадно запищала тревога. Судя по лицу Раинера, он разрывался между воплем: «Ведьма!» и дробным зубным перестуком, но явно склонялся ко второму. Мы промокли мгновенно и насквозь, а вода злорадно лилась еще с минуту, вымывая последние крохи тепла.

- Что это б-было? — с какой-то усталой обреченностью спросил храмовник, уже не порываясь встать и принимая мои объятия куда благосклоннее, чем на сухую.

- П-покушение, — в тон ему отозвалась я, уже мало интересуясь его реакцией на нарушение границ личного пространства. — В тебя стреляли. Кажется, с защитой информации в МагПро дела идут неважно…

Зато на оперативность персонала жаловаться было грех. Я не успела договорить, когда моя дверь (я ее запирала, между прочим!) распахнулась настежь, впуская дежурного.

Он мгновенно оценил композицию из мокрого храмовника, замерзшей девицы, пытающейся ввинтиться ему в подмышку, и простреленной подушки — но вместо того, чтобы выхватывать из кобуры табельный бластер, быстро нажал какую-то кнопку на пульте управления электроникой справа от входа.

На комнату обрушилась темнота. Дежурный неспешно щелкнул выключателем, и я, глядя на его невозмутимое спокойствие, рискнула высунуться из-за кровати. Окно оказалось закрыто вертикальной ставней, совершенно безобидной на вид — а значит, скорее всего, напичканной магией так, что Раинер мог бы с полчаса упражняться в вокале, прежде чем сумел бы ее поднять.

Дежурный пролаял в рацию набор зашифрованных команд и вежливо протянул мне руку, помогая встать. Начал было расстегивать мундир, явно намереваясь набросить его на отсыревшую даму, но я отмахнулась и вынесла из ванной полотенца — себе и Раинеру.

- Можете рассказать, что произошло? — спросил дежурный, убедившись, что в его порывах следовать требованиям этикета никто не нуждается. — Сожалею, но промедление недопустимо. После рассказа вас проводят в другую комнату, чтобы вы могли переодеться.

Я нервно кивнула и честно начала рассказывать, опуская лишние детали — но, кажется, дежурный был из числа блюстителей чужих обетов, потому как на меня он смотрел, как отец почтенного семейства — на нищего оборванца, посмевшего поднять глаза на его невинную дочь.

А храмовник, заметив, что у меня по-прежнему зуб на зуб не попадает, еще и подошел и обнял меня со спины, накрыв нас обоих полотенцем. В прикосновении не было ничего интимного, он просто пытался меня согреть — но дежурный, кажется, все же записал меня в коварные растлители если не девственных дочерей, то невинных юношей — точно.