— Ты что же это, действительно собралась с ним? — все-таки вклинилась Ясмайн, растерянно хлопнув ресницами.

Впечатляющую филею как раз спрятали обратно под одеяло, а ремни дополняли наручниками, отчего бессознательный храмовник лишился всякого магического флера, но я все равно упрямо кивнула.

- Он попал сюда, защищая меня. Было бы нечестно просто бросить его один на один с совершенно чужим миром, — напомнила я. — Он не знает язык, не понимает толком, что происходит. Ему страшно. Я не могу все оставить вот так. Да и реабилитация, справедливости ради, нужна нам обоим.

- Врач сказал, что ты цела, — нахмурилась Юнити. — Не хотел нас беспокоить?

В свете нездорово яркого сияния под ногтями разволновавшейся Ясмайн никто бы не рискнул расшатывать их душевное равновесие — хотя, если задуматься, куда уж больше-то? Но в этот раз все дело было в другом, и я виновато покачала головой.

- Я действительно цела, на удивление, — подтвердила я и заставила себя поднять взгляд. — Просто… это было тяжело. Очень. Мне нужно будет какое-то время, чтобы привыкнуть к нормальной жизни.

Хотя мысль о том, что меня никто не сожжет за неосторожное слово, грела необычайно. Но все еще казалась чертовски странной.

Вот прямо возьмут — и не сожгут?..

Впрочем, не стоит упускать из вида Раинера. Он-то вот как раз бы с удовольствием…

- Мы останемся в Нальме, — сообщила я сестрам. — Нас разместят в штаб-квартире Противодействия. Не знаю, можно ли будет меня навещать, но я уже запросила документы на новые сенсоры взамен расплавившихся…

- Противодействия, — медленно повторила Юнити, не дослушав тираду о тонкостях отечественной бумажной волокиты. — Он заинтересовал нашу оборонку? Эйви, ради всего святого, с кем ты связалась?

- Он обычный десятник из храмовой дружины, — сказала я, ощущая досадную неуверенность в своих словах. — МагПро заинтересовал не столько он, сколько тангаррские храмовые секреты. Они там научились весьма занятным штукам.

- Настолько занятным, что проняло даже столичное Противодействие? — мрачно уточнила Юнити. — У них же уровень развития отстает от Альянса на пару тысячелетий! Их даже Тейнар обогнал!

Тейнар, положим, уже пятьдесят лет как позволил построить космопорт на своей территории и вполне успешно торговал с Альянсом, зарекомендовав себя одним из лучших поставщиков мяса и шерсти. А Тангарра с ее политикой полной изоляции плодами чужого труда не пользовалась принципиально.

- Кое в чем они нас опередили, — я виновато пожала плечами. — До сих пор никто особо не концентрировался на методах рассеивания магии и разрушения плетений. А у них целая страна только об этом и думает. Сожги ведьму на костре, смерть колдуну и прочий национальный колорит.

- Эк тебя эти костры зацепили, — обескураженно хмыкнула Ясмайн.

Я одарила ее мрачным взглядом. Попадись храмовникам женщина с такой отчетливой силовой пульсацией под ногтями — ее бы костры зацепили ну просто до смерти.

Меня спасло только то, что на момент прибытия на Тангарру мой главный энергетический канал представлял из себя нечто, изрядно напоминающее заштопанный чулок — и магии в нем было не больше, чем в заштопанном чулке. Но пара торжественных сожжений все же произвела на меня неизгладимое впечатление.

- Наиболее действенное средство от магов, между прочим, — пробурчала я. — А вот чтобы магов изловить или ликвидировать последствия их появления на свет, и существует храмовая дружина. На Тангарре, между прочим, даже бывают ясные дни — до тридцати в году. А на Хелле — до семи, при том, что первоначальная толщина облачной завесы примерно одинакова.

- То есть он действительно может рассеять облачную завесу? — недоверчиво спросила Юнити и обернулась через плечо.

Прикованный к койке храмовник грозного впечатления не производил. Да и вообще не производил — пока не начинал двигаться.

Или петь.

- Не в одиночку и не сразу, — признала я. — Но потенциально — да, способен.

А поскольку с момента принятия закона о начальных магических школах над Нальмой уже не раз собирались весьма подозрительные тучки (попробуйте-ка объяснить трехлетнему ребенку, что такое магия четвертого класса и почему ее нельзя использовать!), МагПро получило зеленый свет. А заступаться за Раинера здесь было некому.

- Я договорюсь, чтобы нам разрешили тебя навещать, — сдалась Юнити. — Мы оставили магазин на госпожу Лиминн, так что можем задержаться в Нальме на пару недель.

- О, цветочная лавка доросла до магазина? — оживилась я.

И до самого прихода врачебной комиссии разговор был познавательным и благопристойным, никоим образом не связанным с перемыванием косточек Магическому Противодействию и сцеживанием яда на головы Гильдии Магов, прозевавшей неожиданный прогресс Тангарры.

Ну, разве что самую чуточку.

Комнаты в штаб-квартире не были рассчитаны на длительное проживание и больше всего напоминали безликий гостиничный номер: просто койка, тумбочка и одинокий комод, втиснутые на минимально возможную площадь, — чтобы было куда прийти и упасть после тяжелого рабочего дня, когда нет сил даже добраться до дома.

На сотрудников МагПро временное жилье, должно быть, производило крайне гнетущее впечатление. Я же — после сна вповалку в общем бараке Нищего квартала и давящей тесноты храмовой кельи — к предоставленным апартаментам отнеслась вполне благосклонно.

Раинер к ним не отнесся никак — поскольку, схлопотав комплексную прививку от свойственных только Ирейе болезней, немедленно свалился с температурой и теперь лежал пластом. Врач из медпункта при штаб-квартире развел руками и признал, что такое иногда бывает и теперь остается только ждать выздоровления.

Я коварно воспользовалась беспомощностью больного, пробравшись в его номер и продежурив до самого его пробуждения со стаканом воды. Я полагала, что храмовник по-прежнему не горит желанием со мной разговаривать, а вожделенная жидкость его все-таки сподвигнет на пару слов — но здорово промахнулась.

Проснувшись и обнаружив меня в изголовье кровати, Раинер рывком перевернулся и со второй попытки схватил меня за запястья, прохрипев что-то неразборчивое. Судя по провалу первой попытки, температура и не думала спадать, и резких движений ему делать не стоило, но объяснить это получилось не сразу.

- Что они с тобой сделали? — выпив стакан воды и отдышавшись, спросил Раинер.

Озадачить меня еще больше не вышло бы даже у целеустремленных братьев Гейбов.

- Со мной? — переспросила я, уверенная, что ослышалась.

Храмовник откинулся на подушку и утомленно закрыл глаза. От яркого искусственного света они слезились, и я в очередной раз поймала себя на жалости, которой Раинер никогда бы мне не простил, но… первые дни на Тангарре мне казалось, что постоянный сумрак в край посадит мне зрение, прежде чем я привыкну.

Кажется, я начинала понимать, на чем зиждилась симпатия Старшого к странной чужачке. Самооценку эта мысль не поднимала.

- Те двое, которые забрали нас с болот, — устало пробормотал Раинер, проваливаясь в сон, — ты чуть сквозь землю не провалилась, когда они с тобой говорили. И плакала потом… — речь стала совсем неразборчивой и стихла.

А я осталась сидеть у изголовья — дура дурой, с пустым стаканом в руках.

Пока я вела занимательные беседы с сыскарями и сестрами, Раинер едва не вывихнул себе пальцы и схлопотал укол, от которого потом не просыпался вдвое больше положенного, вусмерть перепугав врачей. Потому что не понимал, о чем шла речь, и боялся — вдуматься только! — за меня.

- Не дай ты обет безбрачия, — проворчала я, — сейчас бы по тебе вздыхали все женщины от нуля до ста пятидесяти в этом здании!

И я — в их числе. Поэтому ворчала исключительно на унилингве, чтобы потом не краснеть за свои слова.

Братья Гейбы наведались два раза вечером и еще раз — утром следующего дня. Раинер добросовестно проспал все визиты, окончательно придя в себя только к вечеру среды. Интерес к жизни он пока обнаруживал весьма невеликий, о своих благородных порывах больше не вспоминал, зато едва ли не первым делом начал допытываться, где его меч и молитвенник и что вообще происходит.