А вот если хоть что-то из барахла засвечу при Враге или, упаси Звезды, при Великой, то за свою жизнь не дам и ломаного медяка!
Вроде и вещички-то так себе, старье, плюнешь и развалится, но что паукам, что демонюке не понравится в одно мгновение лишиться всей своей истории, вне зависимости от ее длительности.
Скорее всего, именно так, существа, что позже взяли и присвоили себе титул "божеств", чистили моим одноземельцам мозги, внушая свою охеренную неповторимость и крутизну.
Стирали-стирали, да и достирались настолько, что прихватили из реальности не только воспоминания, но и самих себя.
А боги без паствы — желтые листья, что быстро становятся перегноем.
"Не удивительно, что пошел народ другим путем, развивая технологии"… — Усмехнулся я, представляя, чего бы успела добиться Земля, если бы ей не мешали всякие… Боги…
Допив бокал, решил из принципа попроказничать, на последок.
А что?!
Имею, между прочим, право.
И пусть мне уже давно за 40, но опыт, опыт так просто не просрешь!
Нет, будь я потрезвее, в жопе бы детство не заиграло, наверное.
Хотя…
Будь я трезвым, был бы намного злее.
Выбравшись из подвальчика наружу, первым делом пошел, гм, правильно, здороваться с Мадам!
Хотелось, очень хотелось поздороваться с рыжей Марой, но я напился не настолько, чтобы совать голову в рассадник феечек. Или эльфов?!
Я замер посреди дорожки, с ужасом осознавая, что совсем не помню, как выглядит Мара и почему я так побаивался повариху?!
Я даже понятия не имел, сколько прошло времени по шаражному измерению и как оно соотносится со временем мира Великой Паучихи?!
То ли здесь прошло десятилетие, судя по снова заросшим дорожкам, то ли я вообще остался торчать там, откуда начал свое бегство.
Наглый студень-эльф, пробегая мимо меня почему-то решил хлопнуть меня по заднице, видимо, возомнив себя бессмертным.
А две феечки, что стали свидетелями сего действа, отчего-то стали прихихикивать, то и дело тыкая в меня пальцами.
Отмахнувшись, прогулялся до домика Мадам, с сожалением поняв, что в нем живет явно кто-то другой, не столь чистоплотный, но столь же сильный.
Почесав затылок, развернулся и побрел в сторону "круглого озерца", уже, в принципе, не надеясь на него выйти.
И, точно, "на него" не вышел.
Вместо озерца с белым песочком, вышел я к облагороженному бассейну, точнее — самому настоящему аквапарку, с тремя трубами быстрого спуска, десятком мелких ларечков и чинно вышагивающими, мускулистыми спасателями, слава Звездам, хоть не в красных трусах, а то бы я вообще впал в депрессию!
Отдыхающие студни уставились на меня, на целых две минуты уставились, а потом отвернулись, демонстрируя свое полной призрение появившемуся откуда ни возьмись старику, не блещущему своим талантом или силой Дара.
Ну, да и пофиг…
Я подошел к краю бассейна, зачерпнул очищенной до равнодушия воды и слегка освежился.
Да уж…
"Наше" озеро было местом силы, а теперь это место нагло качало Силы студентов, переливая ее по толстенной, серебристо-багровой пуповине куда-то далеко-далеко, за черту не только горизонта и самого измерения.
Ну, да…
Был бы трезвым — не пошел бы творит чуши, хотя бы просто из лени.
А тут, такое наглое кидалово!
Ну, я и открыл два портала прямо в пуповине, то ли сдуру, то ли от ударившей по мозгам синей "Сангрии"!
Через двадцать секунд "пуповина" встопорщилась, напряглась и лопнула, устраивая неклассическое свечение в небе над шарагой и заполняя аквапарк и его окрестности чистейшей маной святой лени, любви и радости.
Само измерение шараги задрожало, засвистело и засверкало, заставляя всех отдыхающих брать ноги в руки и уносить их поближе к гарантированно защищенным учебным корпусам, над которыми уже разгоралось, сияя багровыми искрами и серебристыми сполохами молний, защитное поле.
Клянусь, среди бегущих от аквапарка я заметил трехглазого негра и, кажется, Мару, но это не точно.
Через минуту, когда пляж опустел, а пуповина напрочь растворилась, из моих порталов полезла какая-то золотая гнусь, шевеля своими червями тентаклей и фоня упорядоченными структурами, от которых ничего хорошего ждать не приходилось.
Так что, порталы я закрыл и сам ретировался к себе в бар, подальше от грозы, которая вот-вот разразится над быстро мелеющем водоемом, грозя наглухо затопить все, что не успеют прикрыть щитами.
И тому, кто все это дело потом будет "вычерпывать" я искренне не завидую, уж больно обрубки тентаклей ядовитые, приторно-мерзкие в своей божественной оболочке.
Уже у самой общаги меня догнала Марушка, что-то испуганно пискнула и, подхватив под локоть потянула было в сторону лазарета, молча и лишь блестя своими зелеными глазищами с вертикальным зрачком.
Ага, это она зря, совсем зря, я сейчас не в том настроении, чтобы меня укладывали в кроватку, даже из лучших побуждений.
Особенно если эта кроватка — больничная!
Приготовившись как можно дороже продать свою пьяную жизнь, остановился как вкопанный и открыл уж было рот, чтобы сказать кошкоженщине все, что уже давненько у меня поднакопилось, но…
Тут-то и грянул гром и разверзлись хляби небесные, норовя вмазать молниями нам с Марушкой по темечку!
Теперь уже мне пришлось тащить за руку мокрую кошку, впихивать в скрипучую дверь общаги и пропихивать в подвал, к бару, теплу, уюту и вину.
Марушка фырчала, шипела, блестела глазами и даже первые секунд пятнадцать сопротивлялась, но разряд молнии, подпаливший ей кончик мокрого хвоста, намекнул, что чем дольше она сопротивляется, тем больше шансов превратиться из, пусть и мокрой, но живой кошки, в прекрасно зажаренную крольчиху…
— Да твою же…! — Марушка встряхнула мокрой шевелюрой, осматривая внутренности моего подвалобара. — Так вот ты где все время прятался! Вот что упорно искала Николь! А мы-то, дурни!
— Ванна — там! — Ткнул я пальцем в белую дверку "гостевой ванны" с голым синим младенцем, обдаваемым из душа клубами пара. — Полотенце…
Я почесал затылок, пытаясь вспомнить, а есть ли там полотенце вообще.
Получалось, что есть.
Вот только — где?
Пока я чесался, Марушка скользнула в ванну, оставляя меня промокшим, злым, трезвым и искренне недоумевающим, нафига я вообще поперся в шарагу, когда мог, с таким же успехом, нажравшись, вернуться в систему Великой?!
Ну, ведь мог же!
Прохлюпав к себе в мастерскую, разделся и занырнул в "свою ванну", надеясь хорошенько прогреться под упругими струями горячей воды.
И, кажется, я нашел еще одну проблему "внутреннего кармана".
Осталось понять, кто больше хотел, я или Марушка?!
Когда пути расходятся
— … А ты — спер мое покрывалко! — Марушка потерлась носом о мое плечо и прижалась сильнее. — А я все на прачечную грешила!
