– У них есть своя агентурная сеть в Поселке и на хуторах?

– В Поселке, разумеется есть, а вот на хуторах – не похоже. Понимаешь, у них крупные проблемы по части связи со своими людьми вне форта. Местные общаться с Белым отрядом избегают (про этих ребят тут болтают невесть чего – чуть ли не ожившие покойники), а нам это сильно на руку: любой контакт поселянина с Белыми сразу бросается в глаза. Сейчас-то они, конечно, поумнели и перешли на безличную связь – через тайники, но поначалу светили свою агентуру только так.

– Хозяин поселкового кабака работает на них?

– Похоже, что да. Это сильно осложняет нам жизнь.

– Торговцы, которые мотаются в Гондор за товаром?

– Один торговец. Другой – мой человек; я все ждал, что они попытаются и его завербовать, тогда мы получили бы доступ к их каналу связи, но тут покамест не клюнуло.

– Ты пока просто держишь их всех «под колпаком»?

– Не только. Поскольку счет пошел на дни, я решил оставить их без связи с Минас-Тиритом – пускай посуетятся. Это малость отвлечет их и от мельника, и от наших хуторов.

– Кстати, о связи. Не держит ли кто из поселковых голубей?

– Держал, – ухмыльнулся Грагер. – Только вот голубятня – фьюить, и сгорела. Такие дела…

– А ты не зарываешься? Они ведь небось на рога встали…

– Еще бы не встали! Но я ведь говорю – счет на дни, тут уж кто вперед. Опять-таки, расследованием поджога голубятни занимались целых два сержанта – представляешь? Так что теперь мы точно знаем, кто у них в Белом отряде ведает контрразведкой… Видишь ли, – задумчиво произнес бывший резидент, не отрывая чуть сощуренных глаз от светильника, – меня по-настоящему пугает легкость, с которой я угадываю их ходы: достаточно просто поставить себя на их место – а как бы я строил свою сеть в таком же вот поселке? Но ведь это просто означает, что и они, едва узнав о нашем существовании – а они узнают непременно, это вопрос ближайшего времени, – будут вычислять мои ходы с той же самой легкостью. Так что нам остается одно – играть на опережение… О-о! – Его вскинутый палец замер подле виска. – Похоже, гости! Никак ребята из форта рискнули-таки связаться с Минас-Тиритом напрямую – я жду этого уже третий день.

…Повозка катилась по тракту в быстро сгущающихся сумерках, и ночной озноб уже вовсю норовил заползти за воротник и в рукава правящему на передке владельцу поселковой бакалейной лавки. Совиная падь – самое глухое и мрачное место на всем пути от Поселка до Осгилиата – была уже почти позади, когда из непроглядно-темных кустов орешника по сторонам дороги бесшумно возникли четыре тени. Торговец хорошо знал правила игры, а потому безропотно отдал разбойникам кошель с дюжиной серебряных монет, на которые собирался закупить в Гондоре мыла и специй для своей лавки. Те, однако, к деньгам особого интереса не проявили и приказали пленнику раздеться: это было уже не по правилам, однако упершееся в его подбородок лезвие не располагало к дискуссии. Но по-настоящему – до струек холодного пота – бакалейщик испугался только тогда, когда главарь, поковыряв кинжалом подошвы его сапог, неторопливо ощупал камзол и, удовлетворенно хмыкнув, распорол один из швов: запустив пальцы в прореху, он ловко, как фокусник, извлек наружу квадратный лоскут тончайшего шелка, исписанный едва различимыми во мраке значками.

Торговец и вправду не был профессионалом и, когда разбойники деловито перебросили веревку через ближайший сук, сделал несусветную глупость: заявил, что он – человек короля. Чего он собирался этим добиться? Ночные убийцы лишь недоуменно переглянулись: их опыт подсказывал, что люди короля столь же смертны (если их повесить), как и любые другие. А тот, который сочинял тем временем из свободного конца веревки затяжную петлю, сухо заметил, что шпионаж – не вечерняя партия в дартс в «Красном олене», когда проигрыш составляет пару пива. Собственно говоря, продолжал он, тщательно вывязывая «пиратский» узел (так, чтобы жертва могла хорошенько разглядеть все эти зловещие приготовления), – собственно говоря, парню еще крупно повезло: нечасто засыпавшемуся шпиону удается умереть столь быстро и относительно безболезненно; его счастье, что он лишь связник и все равно ничего не знает об остальной организации… Тут организм несчастного лавочника разом исторг из себя все жидкие и твердые продукты метаболизма, и связной принялся взахлеб выкладывать все, что ему известно, а знал он (как и предполагали люди Грагера) не так уж и мало.

«Разбойники» удовлетворенно переглянулись – они свои роли сыграли безупречно. Старший вывел из-за кустов коня и, отдав пару кратких распоряжений, исчез: захваченную шифровку давно ждали в Дроздиных выселках. Один из оставшихся окинул трясущегося пленника взглядом, весьма далеким от восхищения, и носком сапога подвинул к нему брошенную на траву одежду:

– Вон там, за деревьями, ручеек. Поди приведи себя в порядок и оденься – поедешь с нами. Сам понимаешь, что с тобой будет, если попадешься своим дружкам из Белого отряда.

…Буквенный шифр, которым была написана шелковка, оказался на удивление простым. Обнаружив в не слишком длинном сообщении семь «редких» букв «Ґ». Тангорн с Грагером тут же сообразили, что имеют дело с так называемой прямой подстановкой («простая тарабарщина»), когда одна буква стандартно заменяется другой на протяжении всего текста. Обычно для этого порядковые номера 58 букв, составляющих Кертар Даэрон, смещают на условленное число; например, при смещении на 10 вместо «X» (номер 1) употребляют «Y» (11), а вместо «q» (номер 55) – «A» (7). Совершеннейший примитив: на Юге такие, с позволения сказать, «шифросистемы» используют разве что для тайных любовных посланий… Угадав со второго раза число смещения – 14 (дата составления шифровки), Грагер витиевато выругался: похоже, им пытаются всучить дезинформацию.

Дезинформацией, однако, сообщение не было. Отнюдь… В нем некто по кличке Гепард, капитан тайной стражи Его Королевского Величества, сообщал «коллеге Грагеру», что в их игре, похоже, возникла патовая позиция. Грагер, конечно, может нейтрализовать Гепардову сеть за стенами форта и сильно затруднить им связь с Минас-Тиритом, но к решению основной его задачи все это не приблизит лейтенанта ни на шаг. Не следует ли им двоим встретиться для переговоров – хоть в Эмин-Арнене (под гарантии безопасности), хоть на одном из хуторов по выбору барона?..

Итилиен, Эмин-Арнен.

Ночь с 14 на 15 мая 3019 года

– Послушай, вот ты говоришь – принцессы Элендейл на самом деле не было на свете, ее просто выдумал этот Альруфин…

Йовин сидела в кресле, забравшись в него с ногами, сплетя на колене свои тонкие пальцы и смешно нахмурившись. Принц улыбнулся и, присев на подлокотник, попытался разгладить эту милую морщинку прикосновением губ, но у него ничего не вышло.

– Нет, Фар, подожди – я серьезно. Ведь она живая, понимаешь, – по-настоящему живая! А когда она погибает, чтобы спасти своего любимого, мне хочется плакать, будто я и вправду потеряла друга… Вот саги про древних героев – это, конечно, тоже здорово, но как-то не так, совсем не так. Все эти Гил-Гэлады и Исилдуры – они какие-то… ну, вроде как каменные статуи, понимаешь? Перед ними преклоняешься – и только, а вот принцесса – слабая и теплая, ее можно любить… Я непонятно говорю?

– Ты говоришь очень здорово, зеленоглазая. Мне сдается, Альруфин был бы рад услыхать твои речи.

– Элендейл должна была жить в начале Третьей Эпохи. Никто, кроме нескольких летописцев, не помнит даже имен тех конунгов, что правили тогда на роханских равнинах; так кто же более настоящий – они или эта девушка? Значит, Альруфин – страшно вымолвить! – превзошел в могуществе самих Валаров?

– В некотором смысле – да.

– Знаешь, мне вдруг пришло в голову… Представь себе, что кто-нибудь, такой же могущественный, как Альруфин, напишет книгу о нас с тобой – ведь может быть такое, правда? Тогда какая из двух Йовин будет настоящей – я или та?