Многие стремятся к вечной жизни, не понимая, что именно смерть усиливает остроту каждого прожитого момента, делая каждую ошибку, каждый выбор значимыми. Наполняет их смыслом. Когда у тебя нет конца жизни, то и нет смысла во всех решениях и прожитых годах. Всё это становится бессмысленным. Так может быть смерть — это истинное благословение? Дар?

Опираясь на каменные ограждения купола, я глубоко вздохнул. Согласно моей гипотезе о линии времени, рассказанной Джоном, мои дни скоро будут сочтены. Моё существование, как Райана Купера, подойдёт к концу. Странно, что это осознание не принесло мне страха. Возможно, потому что я прожил две жизни, видел множество вещей, испытал многие страсти и боли?

Как, интересно, я умру? От руки врага? От собственных ошибок? Или, возможно, судьба уже приготовила для меня какой-то другой путь? Может быть, это произойдет сегодня, здесь?

Девичья рука мягко легла мне на плечо, и я почувствовал её тепло. Нежный голос Артурии прервал мои размышления:

— Райан, что бы ни беспокоило тебя, расскажи мне. Я чувствую из тебя исходящую тоску. Это пугает меня.

Я медленно повернулся к ней и встретился с её взглядом.

— Просто задумался о будущем, — мягко ответил ей, утонув в её глубоких, заботливых глазах.

Неожиданно, она приблизилась и слегка прикоснулась губами к моим. Это было нечто большее, чем просто поцелуй.

Чувствуя тепло её губ, я ответил, мягко проведя рукой по её золотистым волосам. Артурия расстегнула свой чёрный плащ, не разрывая поцелуй. Моё дыхание участилось, когда она медленно освобождала меня от моих брюк. Её руки были тёплыми, и создавали ток желания там, куда они касались. Я не мог сдержаться и хмыкнул:

— Ты думаешь, это подходящий момент?

Она посмотрела на меня с блеском в глазах и улыбнулась своей скромной, но завораживающей улыбкой.

— Это наша последняя ночь в Орлеонтане, Райан, — прошептала она. — В самом сердце столицы. Под нашими ногами сейчас весь высший свет империи. Нет лучшего момента…

Её слова заставили меня улыбнуться. Она была права. Этот момент был нашим. Она приблизилась и поцеловала меня, и я ответил на её страсть с такой же силой. Артурия села на меня сверху, целуя с жадностью мою шею. Я провёл пальцами по её белоснежным ягодицам, задирая юбку. Тогда Артурия опустила руку вниз и, обхватив мой готовый, прошептала:

— Можно…? Господин…

— Да, — тихо ответил я.

Сидя на мне, она приподнялась, оттянула чёрные трусики в сторону и направила рукой мой член к своему взмокшему девственному цветку, а затем плавно и медленно присела. Она закусила нежно губы, пытаясь сдержать стон. В глазах проступили слёзы от чувств. А затем обняла меня и накрыла своими губами мои…

Великолепный зал дворца императора Орлеонтана был местом, где величие, власть и роскошь соединялись в одно целое. Массивные колонны, высеченные из кремового мрамора, поддерживали многогранные своды, усыпанные золотыми узорами и инкрустированными драгоценными камнями. Шикарные объёмные люстры из золота и кристалла свисали со свода, искрясь тысячами огоньков, освещая зал мягким светом.

Полы, выложенные из чёрного и белого мрамора, были вычищены до зеркального блеска и отражали сейчас изысканные туфли и ботинки приглашённых гостей. Звуки оркестра медленно распространялись по залу, создавая атмосферу праздника.

Высший свет Орлеонтана пришёл в полном блеске. Дамы в изысканных платьях, обвешанные бриллиантами и жемчугом, а как вели себя… породисто, с аристократичной грацией. Их наряды, мастерски сшитые, создавали иллюзию облаков, окутывающих их фигуры. Мужчины во фраках и блистательных мундирах, со знаками своего достоинства и величия, обменивались последними новостями, вежливыми усмешками и деликатными шутками.

В воздухе стоял аромат дорогих духов, смешанный с нотками свежести из цветов, размещённых в вазах по всему периметру зала. Разговоры, смех, лёгкая игра струн и деликатное клокотание вина в бокалах создавали атмосферу мероприятия высшего света.

— Мадам Делакруа, ваше платье просто великолепно. Это новый кутюрье?

— А вы слышали, граф Арикейн привёз новое вино из своих виноградников? Оно, как говорят, превосходит даже лучшие сорта из Шидара.

— Милорд Гаррисон, неужели ваша новая лошадь быстрейшая во всем Орлеонтане? Планируете участвовать в гонках этой осенью?

— Вы только посмотрите на леди Вивьен! Её тиара просто завораживает! Говорят, она приобрела её на последнем аукционе в столице.

— Мне так нравится сегодняшний состав оркестра. Их последняя композиция была просто божественной. Вы знаете, кто её написал?

Император Орлеонтана — Карл XVII, несмотря на свой высокий статус, выделялся среди гостей современным стилем. Белоснежный мундир с аксельбантами и гербом на груди, строгие чёрные брюки с идеальными стрелками. Классические туфли, отполированные до блеска. Его прямые тёмные волосы, слегка подстриженные с боков, ниспадали на лоб, создавая небрежный, но в то же время стильный образ. Кожа лица была гладкой и безупречной, на нём не было и следа старения, хотя его возраст оставался загадкой для многих. Глаза насыщенного зелёного цвета постоянно сканировали зал, словно искали что-то или кого-то особенного среди гостей.

Смотря на празднество, лицо императора оставалось невозмутимым.

Советник — высокий седовласый мужчина по имени Лорелай, немного наклонился к императору, сказав:

— Ваше Величество, граф Вальдемар из Восточных земель прибыл на праздник. Его присутствие не было ожидаемым. А мотивы остаются неясными.

Карл слегка приподнял бровь в знак внимания, но не уделил этому известию особого значения.

Его сын — принц Эдриан, который стоял рядом, слыша разговор, обратился к нему:

— Отец, позвольте отойти, я увидел нескольких старых знакомых, с которыми хотел бы побеседовать.

Император кивнул и взглянул на графа Вальдемара, пытаясь разгадать, что привело того на бал.

Мадам Антуанетта Брукс, любящая строгость, сегодня также была в праздничном одеянии. Узорчатое чёрное платье и изысканные украшения. С грацией она двигалась через зал, словно корабль в океане празднества. Её жемчужное колье великолепно оттеняло её бледную кожу. Пара пожилых мужчин с интересом скользнули по её полноватой фигуре. Для своего возраста старуха Антуанетта выглядела свежо и даже привлекательно. Дойдя до одинокого мужчины, стоявшим в отдалении с бокалом вина в руке, она остановилась рядом и обыденно произнесла:

— Саймон, — поднесла свой бокал с блистающим шампанским ко рту. — Почему такое угрюмое лицо? Мы же на балу. Пора бы уже оставить заботы за порогом этого великолепного зала.

Саймон Беркли, не меняя хмурого выражения лица, посмотрел ей прямо в глаза.

— Антуанетта, — сделал он глоток красного сухого. — Не каждый может так легко забывать о бурях внешнего мира, находясь в этом, — чуть не выплюнул он слова, — вихре праздности. Но пусть будет по-твоему, постараюсь не омрачнять атмосферу.

Антуанетта улыбнулась в ответ, а затем приблизилась к уху Беркли и прошептала:

— Что с мальчишкой? Нашли его?

Старик Беркли вздохнул, отведя взгляд от танцующих пар.

— Как будто в воду канул. В том особняке нет ни единой улики, как и следов его ухода.

Старуха, задумавшись, предположила:

— Может быть, он решил затаиться на месяц-другой? Чтобы притупить всеобщее внимание. А затем нанести удар?

Беркли нахмурился.

— Если это так, то вряд ли мы успеем организовать наш план к зимней церемонии. Этот мальчишка может подпортить все наши дела.

— Кстати, не видел Родгарда и Урлиха? — смотрела Антуанетта по сторонам, вглядываясь в лица присутствующих аристократов.

— Может, опаздывают?

— На званный бал императора? — приподняла с иронией бровь старуха.

Их разговор прервал Лорд Филипп — ведущий сегодняшнего мероприятия, что подошёл к микрофону и произнес:

— Дамы и господа! Пришло время для первого танца нашего бала. Прошу тех из вас, кто желает принять участие, выбрать себе пару и остаться на танцполе. Остальные же, милости просим отойти за черту и насладиться зрелищем в качестве зрителей. Ждем вашего изысканного исполнения на этой великолепной площадке!