Через двадцать минут из ванной вышел элегантный седовласый мужчина с аккуратной бородкой и шикарным «ёжиком» на голове. Лёгкий парфюм дополнял радость этого момента.

После этого Григорий с Ларисой съездили в школу за Степаном. Мальчик догадался, что тот, кто его провожал в школу и кто его встретил, – один и тот же человек. Смышлёный парень сразу понял и всё остальное. Дома, переодевшись, он сходил к себе в комнату и что-то там взял.

– Григорий, я хочу вам… нет, я хочу тебе подарить вот это. Я ждал рождения братика, мечтал, как его крохотного принесут домой, и я буду на него смотреть, а когда он подрастёт, буду с ним играть. Вот приготовил ему подарок… Я проспал сегодня момент, когда вы с мамой пришли домой, но я сейчас понял, что ты и есть мой брат, только очень быстро вырос… Но это не страшно, мы ведь теперь всегда будем вместе. Короче, это тебе, – и он протянул Григорию смешного медвежонка, который при нажатии на его мягкий живот произносил басом: «Я – Гриша».

Григорий Михайлович сидел с мокрыми глазами, потеряв дар речи. Наташа и Лариса зашмыгали носами и обнялись. Ну, точно фрагмент из мексиканско-индийского сериала, не менее. Осталось только добавить характерную музыку и танцы.

23.50

Мишин отец с «великовозрастным внуком» сидели рядом. Они казались ровесниками и были похожи. Бабушка резала торт, и Гриша ей вежливо напомнил, что надо быть осторожнее, так как нож очень острый, он по себе знает, утром имел опыт. Михаил с Яковом налили себе по рюмочке хорошего виски, остальные предпочли чай. Яше, кстати, непрерывно звонили дамы, и он записывал что-то в свой блокнот. При этом произносил: «Извините, раньше никак не получится. Ну, что я могу сделать? Значит, будем ждать следующий цикл». Наташа была грустна и молчалива. Казалось, что она тоже сильно повзрослела за эти сутки. Лариса непрерывно куда-то отлучалась, что-то её беспокоило, и девушке не сиделось на месте. Степана отправили спать, объяснив, что завтра рано вставать в школу.

Пили, ели, говорили. Во дворе неожиданно начался фейерверк, видно, у кого-то случился праздник. Все бросились к окну любоваться цветными огнями и громкими залпами. Когда вернулись, обнаружили, что за столом нет Григория и Ларисы. Все лукаво переглянулись.

– Седина в бороду, – Яша чокнулся с другом и опорожнил рюмочку.

– А у меня новости! – громко прокричала Лариса, выходя из ванной и что-то держа в руке.

– Гриша с тобой? – с тревогой спросила Наташа.

– Нет, Гриша не со мной. Гриша, отзовись! Ау, выходи, у меня для тебя офигенная новость есть! – Лариса была явно не в себе.

– Он ведь только что рядом сидел, – тревожно предположил дедушка.

Дверь в подъезд оставалась запертой, и все бегали по комнатам, ища пропажу.

– Ушёл Гриша, – сказала бабушка и перекрестилась, – совсем ушёл.

Она достала из рукава беленький в кружевах платочек.

Наташу пробила истерика, Миша искал в аптечке успокоительное и что-то бормотал, Яков налил себе и заодно дедушке. Проснулся и прибежал перепуганный Стёпа.

– Как ушёл? Куда ушёл? – Лариса бегала как чумная и махала перед всеми тестом на беременность.

– Гришенька, родной мой, у нас будет ребёночек. Никуда не уходи, не смей, ты меня слышишь?..

…Наталья Борисовна, у вас скоро будет внук или внучка, надо скорее выяснить… Вам надо тоже сделать тест, Наталья Борисовна… А кто это мнёт мою грудь… Яков, что вы делаете?.. Ну, вот и под ночную рубашку полез… Убери руки, сволочь…

– Наталья Борисовна, Наташенька, надо провериться, посмотреть вас. Ну. Ты посмотри, как долго спит и проснуться никак не может. Я эту сучку молодую убью когда-нибудь, опять дозу успокоительного для роженицы перепутала. Тоже мне Зухра – медсестра хренова. Подсудное ведь дело. А потом скажут: «Ильинична, а ты куда смотрела?»

– Что ты хочешь от горячей девки с монобровью? Она как увидит, что у охранника Генки брюки топорщатся пониже пояса, так обо всём забывает и к нему в каморку мчится по несколько раз на дню. Когда тут о препаратах думать?

– Наташенька, просыпайтесь, милая. Вот вам термометр в подмышку, давайте померяем давление и памперс поменяем. Смотрите, как сосочки-то набухли, молочко подходит, надо малыша попробовать покормить.

Одна молодая, другая опытная акушерка вдвоём «колдовали» над пациенткой Натальей Шумаковой двадцати девяти лет, родившей в полночь мальчика. «Главный» им сказал: «Максимальное внимание и глаз не спускать» – а тут такой конфуз.

– Смотри, а малыш-то какой ясноглазый. Полдня всего, а смотрит как осмысленно! – промолвила та, что помоложе.

– Все они такие, «дети президента». По своему опыту знаю, – продолжая осмотр, говорила старшая.

– Как это «дети президента», впервые слышу.

– Как-как? Президент ежегодно в новогоднюю ночь речь говорит, народ, мол, поздравляет аккурат перед боем курантов. Потом все «уррра!» кричат и шампанское пьют. После этого все целуются. Некоторые так, для порядка лобзаются, а есть те, что специально новогоднюю ночь ждали и бегут скорее в постель любовью заниматься. Так это вроде сейчас называется, – слегка смутилась женщина.

– Кстати, а как это в наше время называлось? Что-то я запамятовала.

– Так ты, мать, наверное, вообще забыла, как это делается, – хохотнула молодка.

– А тут ты не угадала! Мне по старинке почтальон пенсию приносит раз в месяц. Он моих лет, симпатичный и в силе ещё, так вот он чайку попьёт и чуток задержится, и… – акушерка загадочно подняла глаза кверху. – Подожди, я ведь о другом тебе рассказываю. Так вот, в эту-то самую новогоднюю ночь многие и кувыркаются, немного выпив и забыв при этом предохраниться. Мол, «как Новый год встретишь, так его и проживёшь» – эту присказку они все хорошо помнят, а вот резинку натянуть на свой праздничный писюн забывают. И ровно через девять месяцев пожалуйте к нам, извольте, мадам, в кресло, – она громко расхохоталась. – Так что 1 октября у нас зачастую день ударный. И детки в этот день не простые, а все будущие известные люди получаются. Вот и сегодня у нас два пацана и четыре девки. И все они – «дети президента».

Солнечный рассвет и уморительный рассказ окончательно вернули Наташу в реальный мир. Гришенька, маленький, родной и желанный, был рядом в своей кроватке и смотрел на неё.

– Ну, слава Богу, оклемалась, милая. Давай я тебе помогу немного умыться, обтереться и попробуй покормить своего богатыря, – нянечка протянула мокрые и сухие салфетки, полотенце, налила стакан воды.

Распеленали и протёрли специальным раствором малыша.

– Завтракать пора, – парень перекочевал на руки к Наташе, – ты разговаривай с ним, не молчи. А мы пойдём, но будем рядом. Позови нас, как покормишь. Сама не вставай.

Значит, ЭТО был сон?..

Какое счастье держать на руках этот живой комочек, частичку тебя самой. Десять лет не кормила грудью. Вспомню? Гриша сразу нашёл мамин сосок, приспособился и потихоньку начал своё дело…

Значит, ЭТО был сон!..

Малыш расслабился и положил свою ручку Наташе на грудь.

Розовая перламутровая кожа.

Маленькие пальчики.

Пять штук.

На мизинце – след от пореза и пятно от зелёнки…

В тот сентябрьский понедельник я впервые собирался на работу. Зарабатывал я и ранее. В школе помогал летом развозчикам льда для продавцов рыбы. В институте рок-группой играли на танцах и свадьбах. На последнем курсе увлёкся журналистикой и много печатался в районной газете под псевдонимом Александров. Но то была неофициальная деятельность, без трудовой книжки, профсоюза и больничных листов.

Будильник. Туалет, зубная щётка, мыло, полотенце. Чай, бутерброд. Носки, брюки, рубашка, свитер, ботинки, куртка. Деньги, проездной. Лестница, двор, улица, остановка. Автобус, давка, руки, груди, бёдра, запах. Электричка, давка, тамбур, ноги, плечи, сумки, запах. Троллейбус, давка, локти, спины, колени, запах.