– Я ещё слаба, офицер. Да и ребёнка не стоит беспокоить ночью.

– Да, Наталья Борисовна, вы правы. Мы сами к вам приедем завтра. Но скажите мне всё-таки, что побудило вас совершить такой поступок? Хочу предупредить, что наш разговор записывается.

– Ну, раз записывается, скажу вам честно. Через полчаса после родов у меня случился приступ нимфомании в гипертрофированной форме. Такое иногда случается у рожениц, посмотрите специальную медицинскую литературу. Мне срочно понадобился мужчина, и я помчалась домой, забыв, что мой муж, профессор Шумаков, в этот поздний час делает в клинике сложнейшую онкологическую операцию. По дороге стало немного легче, отпустило. Но сейчас, услышав вашу пламенную речь, кажется, приступ опять возвращается, мой капитан… – голос подследственной перешёл на шёпот с элементами вздохов и характерного дыхания…

На другом конце мгновенно положили трубку, не попрощавшись.

02.59

Зайдя в спальню, Наташа не сразу поняла, кто перед ней. Одежда Степана, поза для чтения такая же, знакомые книги, в большинстве уже прочитанные и переложенные на стул. Но это – Григорий! Он почти сравнялся в возрасте и размерах со старшим братом за первые три часа жизни.

– ЪЪЪ, – мысленно выругалась мама двоих сыновей, что раньше за ней не водилось. – Держи себя в руках, ЪЪЪ.

На дисплее мобильника засветилось «Миша», Наташа пулей выскочила на кухню.

– Родной мой! Я три часа не могу дозвониться…

– Ты где? Что с Гришей? Мне звонили из роддома и милиции! Ничего не понимаю…

– Приезжай скорее… – супруги перебивали друг друга на полуслове.

– Вы дома? С вами всё в поря…

– Ты когда приедешь?.. Тут такое…

– Успокойся, милая. Объясни медленно и спокойно. У меня есть ещё двадцать минут до следующей операции. Потом сразу приеду…

– Он растёт…

– Кто растёт?

– Гриша растёт!

– Так это же хорошо, чего ты удрала из роддома?

– Он не просто растёт, он быстро растёт… – Наташа, сбиваясь на лёгкую истерику, пыталась объяснить мужу произошедшие за последние три часа события. При этом она говорила очень тихо, чтобы не разбудить Степана и Ларису.

Михаил слушал молча. У него в голове не укладывалось то, что он слышал от жены, и ему вдруг стало страшно. Он был почти уверен, что ей сейчас нужна помощь психиатра и невропатолога. Другие варианты он отбросил как опытный врач и как просто нормальный человек.

– Наташенька, успокойся. Я приеду в полдень, разберёмся и найдём решение, – Михаил не обмолвился о своих предположениях. – Выпей молоко с мёдом, таблеточку «Фитоседана» и постарайся уснуть.

Не поверил. Ни одному моему слову не поверил.

Вот я дура! Надо было включить видеозвонок, чтоб мальчик ему сказал: «Батя, привет, дорогой!»

– Гришенька, сынок, я тут прилягу на часок. Что-то ноги не держат.

Наташа, не раздеваясь, залезла под тёплый плед.

– Да, мамочка, поспи. Ты ведь меня как родила, так вся на нервах, – Гриша впервые обнял её и поцеловал. – Отдыхай, а я пойду в папин кабинет, полистаю взрослые книги. Детские мне уже надоели. Я ничего там не испорчу и не поломаю, обещаю тебе.

05.58

Наташа провалилась в сон, а когда проснулась, не сразу вспомнила последние события. Рядом лежала горка детских книг и семейных фотоальбомов. Она пошла по квартирному коридору. Дверь Степана была приоткрыта, и мальчик глубоко спал ногами на подушке. Пусть посмотрит сны, до подъёма в школу ещё полтора часа. Заглянула к Ларисе в детскую. Одеяло сползло, рубашка задралась, попка румяным яблочком светилась в полумраке комнаты. В кабинете мужа, накинув махровый халат, сидел молодой мужчина, как две капли воды похожий на Михаила. Отличие было в небритых щеках и длинных волосах, красиво лежащих на крепких плечах. Он смотрел на компьютерном мониторе порноролик, где пара в миссионерской позиции скучно и вяло двигалась, издавая придуманные режиссёром охи и вздохи.

– Мам, а вы с папой меня так же «делали»? – вместо приветствия спросил Гриша.

– Смотреть это не совсем прилично, тем более в присутствии мамы. Но раз ты спросил, я отвечу, – разоткровенничалась родительница. – Мы «это» делали в любви, со страстью, под хорошую музыку и в другой позе. Я пойду сварю кофе, а ты займись чем-нибудь более полезным и интересным. Скоро старший брат проснётся, – Наташа хохотнула, – буду вас знакомить. Надо придумать, что ему рассказать о тебе.

06.32

Прикрыв плотно кухонную дверь, Наташа включила свет, кофеварку и маленький телевизор. А там…

– Сегодня ночью из элитного роддома сбежала жена известного хирурга-онколога Михаила Степановича Шумакова. Здание она покинула через окно второго этажа вместе со своим новорождённым младенцем, которого ей нагло пытались подменить. Молодая мать устала бороться с беспределом, творящимся в больничных коридорах. Её соучастница, женщина 30–35 лет с рыжими волосами, усыпив сторожа и охранника, ждала беглянку на белом «Мерседесе» с поддельными номерными знаками недалеко от выхода. Вся столичная полиция уже шесть часов на ногах, следы ведут в аэропорт, но там уже всё перекрыто. Мы будем держать вас в курсе событий. С вами была Янина Правдина, 11-й канал.

При этом шёл видеоряд с какими-то людьми в белых халатах, воем полицейских сирен, лаем собак. И, что самое неприятное и гадкое, с фотографиями самой Наташи в разных возрастах, от пионерки в красном галстуке до фотографии, где Михаил встречает её с новорождённым Степаном на руках. А рядом – оба дедушки и обе бабушки.

– Сволочи.

Наташа выключила телевизор, этот рассадник грязи и лжи.

– ЪЪЪ, – второй раз за ночь выругалась интеллигентная выпускница МГУ. – Хотя какая ночь, уже скорее утро. Надо идти Стёпку будить, в школу собирать, чтоб Лариса его отвела. Ой, что сейчас будет, когда они «младшенького» увидят, ЪЪЪ…

06.56

Откуда этот шум? С маленькой чашкой кофе Наташа вышла из кухни в коридор. Она подошла ближе к двери ванной комнаты и услышала льющуюся из душа воду и тихие голоса. Даже скорее не диалог, а очень характерные звуки, сопровождающие интимную близость в стадии своего бурного финала.

– Бог мой! Что это? – кофе выплеснулся на рукав, когда Наташа отскочила от двери назад в сторону кухни. – Только вот этого мне сегодня не хватало!

Затем ещё некоторое время лилась вода, что-то падало. Слышался красивый баритон и писклявое повизгивание молодой женщины, явно в хорошем настроении. Потом пару минут тишины и голос: «Тише выходи, Стёпка спит».

Дверь открылась, и явилась Лариса в расстёгнутом мини-халатике с мокрыми волосами.

– Ой! Наташа? Вы уже проснулись? Так рано? – родственница тарахтела как пулемёт. – Постойте, вы же в роддоме были? Я звонила им чуть за полночь, мне сказали, что мальчик родился, я всем подружкам растрезвонила уже. Такая радость, у Стёпы младший братик будет. Почему вы дома? Что случилось? Где малыш?

– Где малыш? Да ты с ним только что в душе трахалась! – сумела вставить пару слов обалдевшая от всего происходящего Наташа…

– Ну зачем вы так? Плохая шутка, грубая. Это не похоже на вас. Я хотела с утра помыть голову, захожу, а там парень какой-то, симпатичный такой, спрашивает «как этой штукой пользоваться?» – и на смеситель показывает. Я объяснила ему, спрашиваю, кто он такой и что тут делает. Говорит, мол, Гриша зовут, что ваш родственник, только ночью приехал и ещё не освоился. Добрый такой, ласковый. Помог мне волосы вымыть… Потом обнял немного, поцеловал, у меня закружилась голова, и я, чтоб не упасть на мокром полу, прижалась к нему сильнее. Ну а потом он подарил мне неземное блаженство, а вы слова такие нехорошие говорите, – Лариса надула губки и застегнула халат. – Кстати, а кто он?

– Потом. Всё потом. Иди, собирай Степана в школу, скоро выходить.

– Так почему вы дома? Что случилось? – вернулась с небес на землю немного блаженная девица.