– Как записывать будем? – дежурная медсестра заполняла бумаги на новорождённого: рост, вес, состояние кожи и другие необходимые параметры.

– Вчерашним или сегодняшним днём?

– Давай наступившим, 1 октября, хорошо звучит, – послушав зычный мальчишеский голос, перерезав пуповину и убрав слизь, акушерка мыла под краном спокойного малыша, а тот глядел на мир необыкновенно заинтересованно, как будто хотел скорее всё увидеть и узнать. – Чудной парень, смотрит так осмысленно, как будто не только что на свет божий явился.

00.21

Наташу уже отвезли в отдельную палату. Она в этой клинике была на особом счету. Не у всех рожениц муж известный хирург-онколог, близкий друг заведующего гинекологической клиникой. Обоим врачам было по тридцать шесть лет, и они уже достигли известности и доверия в мире медицины. А Наташе было двадцать девять, и это были её вторые роды. Десятилетний Степан сейчас был дома с нянечкой Ларисой, дальней родственницей Наташи, приехавшей на пару месяцев помочь по такому поводу. Роженица задремала и не слышала, когда Гришу привезли в палату и положили в детскую кроватку. Имя мальчику придумали задолго до рождения в честь Наташиного недавно ушедшего отца, и, казалось, он уже откликался на него, будучи в чреве матери, когда та гладила свой прелестный животик, разговаривала с ним и напевала тихие мелодии.

00.37

Наташа резко проснулась. Гриша стоял в своей кроватке, держась ручками за поручень. Он был совершенно голым, все пелёнки и салфетки валялись на полу. Парень игриво и обаятельно улыбался, в полумраке палаты отчётливо были видны четыре верхних зуба. Он виновато писал через ограждение кроватки, немного направляя струйку своей правой рукой. Когда чётко прозвучало «ма-а…», Наташа вскочила на ноги, потом резко присела. Первое, что ей пришло в голову, – это звонить мужу. Телефон не отвечал. Она набрала служебный номер его отделения. Там сразу сняли трубку, и дежурная поздравила Наташу с прибавлением. Им, оказывается, уже сообщили из гинекологии, и она обещала сразу передать Михаилу Степановичу добрую весть, как только доктор закончит операцию.

00.51

Гриша легко перелез через низкий борт своей кроватки, подставил стул к окну и принялся любоваться ночным пейзажем.

– Луна. Дерево. Дождь. Машина…

– Где машина?

Наташа подбежала к сыну, замотала его в больничную простыню, набросила на себя халат, схватила сумочку и осторожно вывела Гришу за руку из палаты.

– Тихо, ничего не говори, мы поедем кататься, – шепнула ему в ушко плохо соображающая беглянка.

Оставаться здесь она не представляла себе возможным. Как объяснит медсестре, которая вот-вот должна прийти её проведать, то, что рождённый менее часа назад малыш ходит по палате, рассказывает о своих впечатлениях и грызёт яблоко, которое нашёл в вазе на тумбочке. В больничном коридоре никого не было: охранник отошёл по своим делам. Октябрьская сырость встретила их на крыльце, но такси ещё не уехало и стояло близко к выходу. Видно, водитель привёз кого-то поднимать демографию страны и замешкался. Он с тревогой и любопытством посмотрел на внезапных пассажиров, но задавать лишних вопросов не стал.

01.28

– Гришенька, это наша квартира, мы тут живём.

Наташа достала из сумки ключи и аккуратно отперла дверь. До этого был лифт, где мальчик неотрывно смотрел на яркие бегущие цифры этажей и пытался дотянуться до кнопочек.

– Прошу не шуметь, твой братец Степаша спит, и Лариса, надеюсь, уже тоже пообщалась по скайпу со всеми своими подружками и угомонилась.

– Квартира, скайп, братец, Лариса, кушать хочу, холодно.

Малыша трясло от стояния босиком на холодном полу лестничной площадки – Гриша прилично вырос за то время, пока они добирались из больницы.

– Сейчас, мой родной, я тебя вымою, одену, накормлю.

Наташа тихонько вошла в квартиру и шёпотом рассказывала сыну:

– Тут твоя комната.

Они заглянули за дверь и увидели спящую на диване няню. Рядом стояла кроватка для новорождённого, но она явно была мала тому Грише, что тихонько шёл рядом и внимательно всё рассматривал и запоминал.

– Это папин кабинет, мы сейчас ему дозвонимся и всё расскажем. Это гостиная, а это спальня. Пройди пока сюда, а я посмотрю одежду для тебя.

Уставшая и голодная, она подошла к Степану, чмокнула спящего ребёнка в щёку и как-то демонически тихо произнесла:

– Это мы, Стёпушка, с твоим братишкой из роддома пришли. Да-да, с тем, что два часа назад родился. Пойду приготовлю ему омлет с колбаской.

Наташа нашла в шкафу одежду, в которой старшенький детсад «заканчивал», добавила бельишко, тапочки, кеды, пару полотенец и всё это понесла в спальню.

02.24

Умытый и одетый в Степашины одежды, Гриша ел с аппетитом и повторял названия блюд и продуктов. Причём у него уже был полон рот зубов, длинные ровные волосы и прекрасная дикция.

– Колбаса копчёно-варёная, суп на курином бульоне, икра овощная, гренки с чесноком, компот из фейхоа, – тихо, но чётко повторял за мамой ребёнок.

Наташа смотрела на сына и усиленно думала над произошедшими событиями. При этом она тщетно пыталась дозвониться мужу, тот был недоступен. Если Гриша сейчас выглядит на шесть-семь лет, значит, он растёт со скоростью один год за двадцать минут! И что будет дальше? Она почувствовала дикую усталость и тревогу. Как же ей нужен сейчас Михаил, умный, спокойный и надёжный. Изголодавшийся ребёнок решил намазать себе хлеб маслом и задел ножом мизинец левой руки. Порез был небольшой, крови мало, но боль и испуг заставили парня вскрикнуть.

– Тише, Гришенька, так бывает, – Наташа успокоила «легкораненого», промыла ранку, помазала яркой зелёнкой, подула на палец, – это нож, он острый, и с ним надо быть осторожней.

В это время раздался телефонный звонок:

– Ой! Наташенька Борисовна! Вы где? Это Татьяна, дежурная по отделению. Мы тут с ума сходим. И врачи, и медсёстры. Вот Мариванна трубку отбирает…

– Наталья! Вы где? Где ребёнок? Что с ним? Мы уже и в милицию звонили, и мужу вашему, и вам никак не могли дозвониться. Что случилось?

– Мария Ивановна, всё хорошо, не волнуйтесь. Мы с новорождённым дома. Не знаю, как это объяснить, но на меня накатил приступ тревоги и страха, такое бывает иногда. Я и сама не очень соображала, что делала, но взяла, вызвала такси и уехала… Не ругайте охрану, очень прошу. У нас всё хорошо, поверьте.

– Ничего не понимаю! Как уехали? У меня такое впервые за тридцать лет работы…

– У меня тоже такое впервые. Простите, нет сил, хочется спать, давайте я днём позвоню и уладим всё это…

02.42

Отключив телефон, Наташа заметила Гришу, тихонько выносившего стопку книг из комнаты старшего брата.

– Ма, спасибо за еду. Пойду в спальню, почитаю немного, – у Гриши изменился голос, и штанишки стали короче за время телефонного разговора.

– Что же это творится! Как дальше…

Телефонная трель вновь прозвучала из гаджета.

– Это квартира Шумаковых?

– Да. Кто это?

– Старший лейтенант Щирый, четвёртое управление полиции по Юго-Западному округу, – отчеканил юношеский голос, пытавшийся басить и придать тем самым значимость своего высокого положения и ответственности за порученное дело. – Наталья Борисовна, нам поступила телефонограмма о вашем исчезновении из родильного отделения специализированной больницы номер шесть. Что случилось? Где вы сейчас находитесь? Не было ли какого насилия, угрозы или шантажа? Что с ребёнком и как он себя чувствует?

– Всё нормально, лейтенант. Я уехала самостоятельно, таково было моё решение. Мы дома. Ребёночек чувствует себя хорошо, плотно поужинал, отдыхает.

– Вам необходимо сейчас приехать в отделение и дать письменное объяснение произошедшему. Поступил сигнал, и мы должны его отработать.