Кроме того, создавалось впечатление, что, помимо становившегося почти привычным давления на тихоокеанские коммуникации, стоило готовиться и к хроническим набегам на армейские коммуникации в Корейском проливе не только с севера, от Цусимы, но еще и с юга, со стороны океана. Во второй половине октября было отмечено несколько случаев телеграфирования со станций беспроводного телеграфа русского типа, а также остановки и досмотра русскими крейсерами нейтральных судов гораздо южнее англо-японской блокадной линии, раскинутой между островами Гото и Квельпартом.
Негативный эффект от беспрепятственного прохода большого русского каравана мимо Цусимы и новых происков их рейдеров на самых главных маршрутах грузоперевозок, до того считавшихся надежно прикрытыми, несколько сгладили другие новости.
Незадолго до этого в северной части Японского моря начали формировать завесу из вспомогательных крейсеров с задачей перехвата транспортов снабжения для оккупационных сил Хоккайдо. Аналогичные заслоны выставили к югу от Курильских островов и от восточного устья Цугару.
Это оказалось хоть и рискованной, но удачной идеей. В итоге смогли отразить несколько вылазок рейдеров из Хакотдате в Тихий океан, хотя и не без новых потерь. Правда, явно возраставшая активность отряда адмирала Небогатова вынудила отменить планировавшуюся скрытную переброску разгрузившихся пароходов из залива Вакаса северным маршрутом, но это совсем скоро уже стало неактуально, поскольку открывался южный путь. Срочно начали вывод грузового тоннажа, скопившегося в Японском море через Цусимский пролив. При этом часть судов уходила из порта Цуруга, приняв обратно на борт пехоту, эвакуированную из Кореи.
Из них в Сасебском заливе сразу начали формировать отдельный конвой, который, догрузив тяжелым вооружением, доставленным из Европы, под эскортом крейсеров ударного соединения сразу отправили на Хоккайдо. После этого все привлеченные к его сопровождению боевые корабли снова вернулись на юго-западное направление. Новой мощной атаки первое время ждали именно там.
Предпринятое в конце октября еще одно нападение миноносцев на Хакотдате снова имело определенный успех. Но первоначальные сведения о потоплении одного из броненосцев и нескольких крупных пароходов не подтвердились. Однако уничтожение большого вспомогательного крейсера – носителя аэростатов, крупного транспорта с военными грузами и еще одного судна, вынужденного выброситься на берег, было достоверно зафиксировано многочисленной агентурой, имевшейся в порту.
Хотя потери противника и оказались достаточно тяжелыми, ни одного из боевых кораблей достать опять не удалось, так что на наступательных возможностях русского флота это почти никак не отразилось. А между тем все указывало на подготовку русских к крупному наступлению. Причем, пожалуй, к самому крупному за всю войну.
Немного раньше в главной квартире стало известно о начале доставки поездами во Владивосток сразу двух гвардейских полков. С ними приехал и сам председатель Совета государственной обороны великий князь Николай Николаевич. Кроме того, появились сведения о начатом поспешном увеличении пропускной способности порта Николаевск-на-Амуре, куда по реке также прибывают люди, вооружение и грузы в больших количествах.
Поступила информация о других свежих кадровых войсках (до двух полков), еще до большого конвоя доставленных из европейской части России на Дальний Восток лайнером «Кайзер Фридрих». Их временно расквартировали в районе Владивостока и усиленно готовят к боям по новой тактике. Неспокойно и в Маньчжурии. На линии соприкосновения армий вновь начато значительное расширение железнодорожных сетей. После только что отгремевшей битвы на Сыпингайских позициях, неудачной для Японии, это признавалось очень опасным.
Русские явно готовились к чему-то весьма серьезному. В ближайшее время стоило ожидать резкого роста их активности как на Хоккайдо, так и на материке. Соответственно, можно ожидать, что снова будет предпринята попытка всеми боеспособными силами их флота перерезать пути снабжения, проходящие вокруг Кореи. В свете чего даже обозначившееся отступление главных сил с Цусимы на север явно носило временный характер.
Этим отступлением поспешили воспользоваться в полной мере. Эвакуацию всего ценного из Фузана и Мозампо форсировали, насколько было возможно. Спешно заканчивали формирование большого конвоя в Дальний, использовав для этого застоявшиеся транспорты Корейского экспедиционного корпуса. Его отправка состоялась сразу по возвращении арендованных броненосных крейсеров ударного соединения из северных вод. Одновременно всемерно ускорили продвижение судов с военными грузами из Европы в воды метрополии, преимущественно в порты Внутреннего моря, южным тихоокеанским маршрутом и в обход Кюсю.
К тому времени уже получили донесение разведки, подтверждавшееся по международным каналам, о тяжелом ранении Рожественского. В этой связи ожидалось некоторое замешательство, вызванное сменой руководства в высших эшелонах власти Дальнего Востока. Его решили максимально усилить, простым уничтожением уже освоившихся на данном театре высших офицеров, зарекомендовавших себя с лучшей стороны, задействовав поредевшую агентуру во Владивостоке и других важных пунктах вдоль железной дороги.
Но реакция русских была молниеносной и эффективной. Сеть агентов-боевиков, формировавшаяся в течение многих лет, оказалась уничтожена практически поголовно менее чем за месяц. Причем решающую роль в этом сыграл уголовный элемент, чьими услугами японцы ранее пользовались к обоюдному удовольствию. Попытки наказать виновных в этом только увеличили потери, а после быстрого назначения Высочайшим указом новым наместником на Дальнем Востоке великого князя Михаила продолжение акции утратило смысл.
Раскачка политической ситуации в Приморье также не дала желаемых результатов. Несколько попыток бунта в самой крепости и на Сучанских копях оказались неудачными. Все были подавлены в течение считаных дней, если не часов, и никак не отразились на ходе ремонта кораблей, их снабжении и погрузке войск на транспорты.
Только акция в Чите увенчалась полным успехом. Но она явно запоздала и не смогла решительным образом повлиять ни на завершение подготовки к активным действиям в Маньчжурии, ни на темпы восстановления боеспособности флота и формирование достаточно многочисленного десантного корпуса. А возникшие трудности в передаче сообщений между русским Дальним Востоком и Петербургом вообще оказались малозначимым фактором.
Японская разведка, блестяще показавшая себя в начале войны, в последние месяцы перестала справляться с возложенными на нее задачами. После исчезновения полковника Акаши в Стокгольме провал следовал за провалом. Задержки с доставкой донесений усугубляли ложные доклады о боеспособности кораблей. А русское наступление с Сыпингайских позиций вообще прозевали. Его, конечно, ждали, но не так скоро. Доклад о дате его начала поступил только на следующий день после того, как заговорили пушки.
Надеялись, что хотя бы информацию об отправке войсковых конвоев и пункте их назначения через своих проверенных агентов удастся получить своевременно: столь масштабные передвижения скрыть невозможно. Обнадеживало, что с появлением в крепости гвардейцев сбор данных заметно облегчился. В частности, едва ли не из первых рук добыли сведения о главной цели предстоящего наступления. Ей, как и предполагалось, должен был стать Хоккайдо.
Однако агентура снова подвела. О том, что многочисленные транспорты с войсками и почти весь боеспособный флот несколькими эшелонами ушел в море еще с 24 октября, стало известно только 1 ноября. И вовсе не от шпионов, чью деятельность полностью подмяла под себя армия. Отличился флот.
К рассвету этого дня в Оминато прорвался проливом Цугару вспомогательный крейсер «Атаго-мару» перехвативший и потопивший два парохода, направлявшихся в Хакотдате из Владивостока. Причиной, по которой он вернулся не на остров Садо, где стояли обеспечивавшие действия его отряда угольщики, а пришел в залив Муцу, стали сведения, полученные из допроса пленных матросов с этих судов. Выяснилось, что загружены они были снабжением гвардейских полков и частью их лошадей. То есть гвардия действительно отправилась на Хоккайдо!
