Обратным рейсом на «Орел» отправили остальных репортеров, уже заскучавших на стоянке, чтобы не мешались под ногами в столь ответственный и нервный момент. Там они с самого начала принялись донимать всех расспросами, что тоже оказалось не ко времени. В конце концов в экстренном порядке пришлось обеспечить им тему первого репортажа.

Гостей весьма заинтересовала проведенная торжественная церемония поднятия военно-морского флага, а сразу после ее завершения – начатая матросами установка на предусмотренные места восьми 75-милли-метровых пушек. Все вместе это превращало большой грузопассажирский пароход «Орел» во вспомогательный крейсер «Енисей».

При этом командир новоиспеченного крейсера капитан второго ранга Лохматов давал пояснения, что, поскольку архипелаг Бонин на данный момент является временно занятой вражеской территорией, перешедшей под российскую юрисдикцию, а Порт-Ллойд, соответственно, считается, хоть опять же временно, но все же русским портом, все формальности с точки зрения международного права соблюдаются неукоснительно. Следовательно, повторения черногорского скандала не будет.

Этим импровизированным авралом решили сразу две проблемы, связанные с секретностью. Команда во главе с боцманом, получившая новую вводную, вдобавок к уже начатой экстренной перегрузке патронов в подошедшие с конвоя шлюпки, стала косо поглядывать на незваных гостей с блокнотами, потеряв всякое желание с ними общаться. А те отвлеклись и забыли, правда, лишь на время, о странном пассажире и его спутнице, только что сошедших с корабля.

Когда они все же задали этот вопрос и получили в ответ «официальную», даже наполовину правдивую версию об американских журналистах, острова уже растаяли во тьме за горизонтом за кормой. Так что для получения всех дальнейших пояснений и комментариев их спокойно направляли в штаб, ссылаясь на недостаточную собственную осведомленность. Но на переходе пользоваться без острой нужды любыми средствами связи, так же как и шлюпками, запрещалось. Соответственно, до следующей стоянки это было все равно, что послать за ответами на Луну.

В сроки, предусмотренные штабными графиками, начать движение так и не смогли. Все же опыта по управлению такими армадами еще не наработали, так что много чего не предусмотрели. Это было вполне ожидаемо и естественно. Но на «Урале» по этому поводу заметно нервничали. А если и дальше все и во всем будет так же?!.

Немного успокаивало, что никаких явных признаков обеспокоенности противника пока не отмечалось. Отставание решили наверстать на переходе, сразу после начала движения, простимулировав капитана первого ранга Радлова и его тыловиков к обстоятельному разбору недочетов и поиску вариантов их недопущения в дальнейшем.

Судя по всему, о нашем пребывании на островах Бонин японцам до сих пор известно не было. За все время стоянки не проявился ни один из признаков хоть какой-то систематической слежки. Отловленные нейтралы считались лишь потенциальной, к тому же уже локализованной угрозой. Не обнаружили ничего подозрительного и ушедшие вперед на разведку вспомогательные крейсера. Точнее, они вообще ничего и никого не обнаружили.

Вообще-то это было нормально для здешних, обычно пустынных вод. Но подозрительно многочисленные «случайные» суда, арестованные за время стоянки, говорили о том, что судоходство на маршрутах, ведущих в Японию, отнюдь не прекратилось, как это предполагалось при разработке плана. Скорее наоборот, приобрело некий поисковый характер. В то, что все, оказавшиеся рядом за такой короткий промежуток времени, забрели в архипелаг Бонин просто по пути, совершенно не верилось.

Чтобы максимально оградить себя от все еще возможных неприятных неожиданностей, вокруг основного ордера снова организовали далеко раскинутые патрули из шести пар наиболее резвых пароходов, повторяя систему охраны, примененную более месяца назад капитаном второго ранга Евницким на большом Балтийском конвое, когда он болтался в районе ожидания у островов Бородино.

Широко развернутый ордер все равно терялся на океанских просторах, зато позволял скрыть тех, кого видеть никто пока не должен. Выставлять напоказ возможным встречным нейтралам боевые корабли не спешили. Тем не менее крейсера держали в постоянной готовности к броску наперехват.

По прямой до цели этого этапа путешествия было не более двух дней пути, но из соображений скрытности маршрут проложили восточнее спускавшихся к югу от входа в Токийский залив групп островов Идзу и Хатидзе. Их планировалось осмотреть попутно, и еще до начала основных мероприятий. Подозревали, что у японцев там могли оказаться угольные станции или стоянки сторожевых судов. Просто так оставлять их у себя за спиной опасались.

Но напряги, даже без участия японцев, еще не кончились. Совсем скоро по рекомендации правофлангового дозора, шедшего по ветру, снизили скорость движения, чтобы дымить хоть чуть-чуть скромнее. Попутно таким способом еще и уменьшили риск столкновения, ибо некоторых участников движения порою опасно мотало в достаточно плотном общем построении.

Но этого оказалось недостаточно. Тогда транспорты и их охрану снова разделили на три отдельных эшелона, как при форсировании океана, только с меньшими промежутками между ними. Связь поддерживали репетичными кораблями. Радио пользовались лишь на прием, уже традиционно назначив по паре «дежурных по эфиру» в каждом эшелоне. В полной боевой готовности поддерживались и аэростаты.

На вторые сутки плавания «Енисей» и «Терек» отправили в дальнюю разведку впереди по маршруту. Они развили полный ход и быстро ушли за горизонт, еще до заката далеко обогнав головной дозор. К рассвету оба скорохода добрались уже до острова Осима, что на самом входе в заливы Сагами и Токийский. На переходе удачно разминулись в темноте с каким-то подозрительным судном. Остановить его не пытались, имея строгий приказ, запрещавший без необходимости тревожить самураев раньше срока.

Основной задачей было только выявление возможных дальних дозорных линий на подступах к цели, а не «наматывание» их всех на себя. Насторожить морское начальство в Токио таким набегом не опасались. За последние месяцы наши рейдеры уже неоднократно шалили в этих местах, каждый раз действуя схожим образом. То есть пробираясь ночью поглубже, а утром предпринимая быстрый обратный рывок с погромом всего, что попадется навстречу.

Вот и теперь с рассветом им надлежало начать откатываться к югу, до истечения светового дня попутно осмотрев несколько островов неподалеку от входа в Токийский залив. Не исключалась вероятность появления там чего-то нового.

У штаба имелись сведения о значительном росте насыщенности средствами беспроводной связи интересующего нас района. Ходившие мимо Токийского залива германские суда в последнее время неизменно фиксировали активную работу радио японским двойным кодом, когда кроме шифра применялись еще и условные фразы. Стационарные это были станции или судовые, и предстояло по возможности выяснить.

Учитывая такую специфику, на крейсера, еще до их отправки, доставили самых опытных минеров, хорошо освоивших японскую телеграфную азбуку, и переводчиков, свободно владевших не только языком, но и сленгом. Как оказалось, не напрасно. Работы хватило и тем и другим.

Еще перед рассветом, совсем рано утром, командир «Терека» капитан второго ранга Артшвагер, назначенный начальником разведывательного отряда, отметился пространной депешей. Из нее стало известно, что по результатам радиоперехватов за время ночного броска есть основания предполагать наличие плотной дозорной сети уже на дальних подходах. Причем, судя по всему, с надежным прикрытием. Один сильный передатчик часто работал со стороны порта Симода. Возможно, эта гавань используется в качестве угольной станции или передового пункта базирования, что и позволило противнику заметно расширить периметр охраняемой зоны.