Увернувшись от кинжальных когтей, я рубанул крикетом наотмашь, и тот крепко увяз в костяном панцире твари. Да, похоже, тот самый апгрейд, о котором Андрей говорил мне в Урде! Не он ли и привел всю эту орду? Хорошо, если только он, а не Ник собственной персоной. Впрочем, плевать!

Существо полоснуло когтями мою руку, пытаясь вырваться, но крепкая кожаная куртка спасла меня. Однако и мне не удавалось вырвать из ее груди топор, чтобы нанести новый удар.

Мы замерли в неустойчивом равновесии. Когти твари молотили по рукаву куртки, стараясь прорвать его. Я отчаянно пытался выдрать оружие из кости. Тварь разевала пасть и отчаянно шипела, стараясь добраться когтями до моего горла. Две ее нижние челюсти расходились в стороны, демонстрируя несколько рядов тонких и острых, хищно загнутых зубов. Кожа на руках и груди существа кое-где полопалась, обнажая серые бугры мощных мышц.

Я попытался навалиться на нее, лишив подвижности — все же, в массе у меня было преимущество. Нужно было только сковать обе ручищи, одновременно заблокировав длинные ноги, которыми тварь тоже могла порвать меня, дай ей волю.

Я упал, стараясь прижать существо к крошащейся кладке стены, но то проявило чудеса ловкости, высвободив одну руку, и отчаянно оттолкнувшись ею от зубца.

Мы перевернулись. Теперь я был прижат к стене, а тварь оказалась сверху. Она издала торжествующее шипение, раздвинув чудовищные челюсти в стороны, и потянулась ко мне так, словно готовилась вгрызться мне прямо в лицо.

В следующую секунду удар алебарды разрубил существо пополам, и обе половины, синхронно дернувшись, затихли, залив мою куртку и брюки отвратительной зеленовато-серой субстанцией.

— Я тебя не задела? — спросила Кристина, откидывая со лба прилипшую прядь волос.

Я коротко мотнул головой. На благодарности не было времени: на стене впереди уже маячило до десятка подобных тварей, только с еще более длинными конечностями. Несколько из них уже с удивительной для такого телосложения сноровкой неслись в нашу сторону.

Ту, что скакала впереди всех и уже разинула в предвкушении трехчелюстную пасть, мне удалось завалить выстрелом из крикета, разнесшим чудищу голову вместе с шеей.

Следующая свалилась, когда на нее обрушилась сверху алебарда Олега. Остальные принялись прыгать по крепостным зубцам, бросаться на нас, тут же отскакивать, стараясь найти брешь в нашей обороне.

Бросок. Скользящие у самой шеи острия когтей. Шипение. Шелест на ветру отслоившейся мертвой кожи. Хлопанье раскрывшейся чудовищной челюсти. Мутный взгляд неживых глаз, наполненных холодной жаждой.

Эти несколько минут были адом, наполненным прыжками, ударами, криками и горячим сбитым дыханием. Но по их истечении тварей на стене не осталось, а мы трое были, едва в силах держать оружие.

— Я постерегу здесь, — выдохнул Олег, привалившись к зубцу стены и тяжело дыша. — Бегите вперед. Что там у них творится?

На той стене кипел лихорадочный, напряженный бой. Мертвецы кишели возле нее, словно серое грязное море. То и дело из его глубин выныривала проворная многоногая тварь и начинала карабкаться на стену, цепляясь за шероховатые кирпичи, словно огромная ящерица. Нескольким таким удалось добраться до вершины стены, и сейчас они, яростно шипя, бросались на защитников, обивавшихся топорами и алебардами.

В тот самый момент, когда мы обогнули башню, с которой слышалась беспорядочная пальба, и подбежали к группе егерей, сдерживавших натиск тварей, из-за полуобвалившегося зубца показалась узкая змеиная голова.

От неожиданности я рубанул коротким движением, почти не глядя, но только врубился в каменную кладку, брызнувшую фонтаном острых крошек.

Тварь раскрыла рот, продемонстрировав тонкие длинные зубы, и сделала мощный бросок вперед. Только мои прокачанные егерские рефлексы позволили мне увернуться, пропустить стремительное тело мимо себя и, взмахнув топором снова, перерубить его на две части.

Зеленовато-черный обрубок, задергавшись, скользнул со стены вниз. Но на смену ему из-за зубца тут же показались черные клешни и небольшая рачья голова с россыпью черных холодных глаз. Кристина уперлась в существо алебардой, попытавшись оттолкнуть его, но то сделало рывок многочисленными ногами, и едва не перевалило через ряд зубцов. Лишь в последний момент мне удалось поймать его в положении шаткого равновесия и рубануть топором прямо между челюстей, отчего оно зашаталось и рухнуло вниз, погребая под массивной тушей нескольких мертвецов внизу.

Вокруг все это время царили крики, беготня и беспорядочная пальба. Пороховая гарь забивалась в рот и ноздри, оседала на лице черным гримом и стекала вниз вместе с потом черными каплями.

Следующие полчаса состоял только лишь из того, что я рубил, пинал, колол, пытался перезарядить крикет, но каждый раз не успевал, потому что очередная забравшаяся на стену тварь настойчиво требовала моего внимания.

То и дело рядом со мной оказывались другие егеря, но перемолвиться с ними словом было некогда: бой кипел, каждая секунда была на счету, и потратить ее следовало с умом. Мелькнуло рядом лицо Сергея, залитое кровью из раны на лбу, и тут же исчезло в гуще схватки. Двое парней проволокли мимо меня девушку, отчаянно кричащую от боли, с алым расплывающимся пятном на животе. Я даже не успел заметить, не Кристина ли это: потерял ее из виду, и теперь ее рядом не было. Появился в поле зрения Равиль, сосредоточенно отбивавшийся мечом от наседавшего на него монстра, похожего на двухголового ящера. Лейтенант Морионе в съехавшем на бок шлеме сосредоточенно махал палашом, прижимая к телу левую руку, рукав которой набух красным.

И вдруг все закончилось. Нет, крики, выстрелы, стоны раненых — это все осталось, но твари от стен вдруг начали отступать. Синхронно — как солдаты по команде. Впрочем, даже от солдат в горячке боя едва ли можно было бы добиться такого четкого выполнения команд.

— Смотрите, а там-то что! — крикнул один из солдат, указывая вперед, туда, где чернели последние остатки листвы на деревьях.

Я поднял глаза выше, к кромке недальнего леса, и похолодел. Ближайшие стволы были отсюда всего метрах в трехстах, и сейчас было такое чувство, словно сам лес сошел со своего места и двинулся на замок. Но нет, это были не деревья — это было то, что таилось среди них.

Сотни мертвецов. Грузно вышагивающие в их толпе огромные могильники. Насекомоподобные монстры, размером от моего кулака, до небольшого автомобиля. Все это двигалось на нас с неостановимой энергией танкового клина. Остатки недавно сражавшихся с нами тварей торопливо отступали им навстречу, вливаясь в черные ряды.

Но то, что случилось дальше, выглядело еще более удивительно. Преодолев примерно половину пути до замковых стен, нежить вдруг остановилась, как вкопанная. А затем двинулась обратно, под защиту черных деревьев.

Она медленно, но покорно отходила назад, шаг за шагом удаляясь от крепостных стен. Это было зрелище какой-то чудовищной красоты. Мертвый балет. Пляска смерти.

Лишь одна фигура в просторном черном плаще двигалась в противофазе со всей этой армии. Она откинула капюшон и остановилась на полпути от кромки леса к стене. Длинные русые волосы затрепетали на ветру, словно разорванный флаг.

Только тогда я понял, что это Лана.

— Привет, ребята, — произнесла она, и в ее голосе мне послышалась грусть. И в то же время отчетливо захотелось выпалить в нее из крикета, да только вот был он не заряжен, да и я не сомневался, что против этого у Ланы что-нибудь припасено. — Я пришла сюда не для того, чтобы убивать вас.

— Заметно, — прошипела рядом со мной сквозь зубы Кристина.

— Я пришла, чтобы объяснить, — продолжила Лана. Слова давались ей с заметным усилием. — Объяснить, что мы — единственные, кто может вызволить всех нас из этой ловушки. Вы должны быть с нами. Вы — такие же живые люди в этой гребаной Матрице. Мы должны помочь друг другу выбраться, поймите это.