— Расхлебывать теперь всем, — Олег подкрутил ус и сплюнул на земляной пол. — Так что я завтра с тобой поеду. Поболтаю с Сергеем — давненько мы с ним не виделись. Помогу вам пожитки собрать. А если… в общем, если что — тоже помогу.

— Ты, в сущности, не обязан, — сказал ему я, чувствуя себя тронутым.

— «Обязан — не обязан»…– пробормотал он, зевая. — Прав ты, Ромка. Вечно бегать не получится.

Мы помолчали. Олег прислонился к столбу, поддерживавшему галерею, и, кажется, дремал. Я уже собирался последовать его примеру.

— А у меня тут, кстати, тоже случай интересный вышел, — произнес он вдруг, приоткрыв глаза. — Ты как про Крюстер заговорил, я и вспомнил. Болтал я как-то в корчме с купцом из этого Крюстера, так он мне рассказывал, что у них какой-то егерь объявился, все в его лавке странности разные из Чернолесья сдавал. Я сперва вполуха слушал, а потом он он сказал, что егерь тот на меня больно похож, моложе только. Ну, меня, конечно, как током долбануло. Сам понимаешь. Я уж сына-то отчаялся найти, а тут такое.

— И что ты? — мне стало интересно. Что это за неизвестный егерь в портовом городе?

— Ну, я, конечно, все дела побросал, метнулся в Крюстер. А там из егерей никого, кроме этой Ланы твоей. А она клянется и божится, что никого такого не видела. Врала, поди?

— Давно это было? — уточнил я.

— Да с полгода назад, — ответил он. — Весной.

— Может, и не врала, — неопределенно ответил я, стараясь не смотреть Олегу в глаза и отчаянно раздумывая о том, как сменить тему. Кажется, я все понял. — При мне никого такого там точно не было.

Назад мы двигались вместе с подводой, которую я все-таки нанял у трактирщика, сторговавшись до трех крон. Последние лучи осеннего солнца светили нам, пока мы не доехали до поворота на Кернадал, а дальше, словно по коварному местному волшебству, небо затянули тучи, и начал накрапывать мелкий дождь вперемешку с первым снегом.

Ветер завывал в кронах черных сосен, которые стали попадаться вдоль дороги все чаще, но пока еще перемежались с обычными деревьями. Те, впрочем, уже сбросили листву, так что не особенно уже было важно, где обычная осина, а где чернолесская.

Всю дорогу меня не оставляло нехорошее предчувствие, и от этого я то и дело замирал в седле, стараясь прислушаться. И тем не менее, все равно не расслышал того, что заставило вздрогнуть нашего возницу, коренастого конопатого парня в овчинной безрукавке.

Громкий отчаянный треск за пологом леса. Выстрелы. И крики.

Гуни, храбрость которого так расхваливал отец, тут же натянул вожжи, остановив повозку посреди дороги.

— Вы, ваши инородия, как хотите, а я назад, — твердо заявил он, — я на такое не рядился.

— Тебе ж деньги заплачены, — прошипел я сквозь зубы, придержав поводья барана.

— Мне не за то плачено, — замотал он головой. — Вот и деньги ваши, они покойнику ни к чему.

С этими словами он достал дрожащей рукой из-под безрукавки глухо звякнувший мешочек и протянул его мне, а затем соскочил с подводы и стал поворачивать ее, стараясь не увязнуть колесами в грязи.

Девчонки, остановившие коней чуть поодаль, побледнели, вслушиваясь в далекую перестрелку, и посмотрели на меня вопросительно. В этот момент за пологом леса раздался глухой удар — бухнула пушка. Гуни вздрогнул и заторопился, рассыпая проклятья непролазной дороге и нерасторопной лошади.

Зажав в руке крикет, я секунду колебался, не зная, что предпринять: не то задержать строптивого возчика, схватить его за шкирку и тащить на аркане в Кернадал, не то быстрее скакать туда самому. В итоге, решил, что разумнее второе: если это то, что я думаю, возчик уже не понадобится. Дав барану шпоры, я опрометью понесся по грязной дороге, ловя лицом встречный снег, и слыша только буханье сердца вперемешку со стуком копыт за спиной.

Это было именно то, что я думал. Возле въезда в крепость виднелись две перевернутые подводы. Бочки, скатившиеся с них, были частью разбиты, частью просто раскатились по поляне.

Вокруг разрытой поклажи алели кровавые ошметки, большая часть из которых принадлежала лошадям, но кое-где виднелась и одежда. Здесь явно напали внезапно. Небольшой группой, быстро, жестоко.

Ворота крепости были закрыты, и со стороны нее слышалась пальба. Похоже, противник атаковал противоположную стену. Ту, что обращена вглубь леса. Здесь же на поляне никого видно не было. Те, кто сотворили это, похоже, были теперь с другой стороны замка. Если только не внутри него…

За моей спиной раздался топот копыт, а затем громкий вскрик. Вика взирала на сцену расширенными от ужаса глазами. Остановившая коня рядом с ней Кристина пыталась ее успокоить.

— Вперед, к воротам! — крикнул я, вертя головой по сторонам в поисках опасности. Но на пути никого не было. Я очень надеялся, что и не будет.

— Открыть ворота! — прокричал кто-то с башни, и полминуты спустя дубовый мост через ров стал с ржавым скрипом опускаться.

— Ребята, быстрее сюда! — раздался тот же голос. — Все очень плохо.

Можно было и не уточнять.

Подъемным механизмом моста управлял незнакомый мне светловолосый парень с кровоточащей раной на бедре, кое-как перевязанной чьим-то разорванным плащом. Когда мы поднялись к нему в надвратную башню, Вика тут же бросилась к нему, принявшись сноровисто накладывать повязку получше — в ее сумке нашлось что-то, похожее на бинт.

— Что случилось? — спросил я парня, пытаясь через узкую бойницу разглядеть, что происходит на противоположной стене.

— Они с неба рухнули, из-за облаков! — проговорил он. Слова давались ему с трудом: он морщился и вздрагивал, особенно, когда Вика аккуратно отлепляла очередной лоскут от раны. — Горгульи летучие, штук двадцать. Налетели, покрошили лошадей и возы за секунды, двоих солдат разорвали, Антоху, Мишку… И сразу обратно, в небо. Никто ничего сделать не успел… Все в замок бросились. Я вот… Еле дошел… Мы овощи грузили, как раз. Бросать надо было это все! Но кто ж знал.

Я знал. Знал, что никто не даст нам отсюда уйти так просто. В глубине души я знал это, но зачем-то поддался на успокоительный тон Сергея, и решил, что эвакуация позволит отсрочить неизбежное. Нет, не позволит.

— А сейчас там что? — я кивнул в сторону, откуда доносилась пальба.

— Полезли из леса, — ответил парень. — Много. И просто мертвяки, и насекомые твари всякие, и совсем какая-то жуть неизвестная. Наши отбиваются, вроде. Пока еще.

— Вика, останешься с ним? — спросил я. Она коротко кивнула. Мы с Олегом и Кристиной застучали сапогами вниз по лестнице, к выходу на стену.

Стена была узкой, и бежать по ней было неудобно: то и дело рискуешь оступиться и полететь вниз, а кое-где и старая кладка норовит осыпаться вниз вместе с тобой.

Бежать до противоположной стены приходилось, внимательно глядя под ноги. А глядеть было тяжело, потому что чем дальше, тем сложнее было рассмотреть что-либо вокруг себя.

Пальба здесь стояла такая, что дым висел плотными слоями, даже не думая рассеиваться. Едва одни его клубы сползали со стены вниз, на их место тут же наплывали другие, а когда на башне ухала картечница, то оттуда наползала целая туча.

Из-за этого-то дыма я лишь в последний момент заметил опасность.

Черное существо, похожее на крупную обезьяну, выскочило из-за зубца стены и бросилось на меня, расставив лапы с когтями, длиною с карандаш. Реакции моей хватило только на то, чтобы выбросить вперед рукоять крикета с металлическим набалдашником, долбанув им тварь в грудь. Та осела на каменную стену, но тут же вскочила, и снова бросилась на меня, издавая птичий клекот.

За моей спиной послышался вскрик и ругань сквозь зубы. Краем глаза я заметил, как Олег древком алебарды отбивается от наседающего на него другого такого же существа, стараясь при этом не свалиться со стены.

Мне некогда было наблюдать за ними — даже секундного взгляда хватило, чтобы острые когти твари едва не впились в меня. Впереди, среди дымных облаков уже смутно виднелись такие же, еще и еще. Похоже, они воспользовались тем, что защитники бросились оборонять одну стену, обращенную к лесу, и зашли с фланга.