– Малыш, – Женя обнимает мое лицо ладонями и проводит по щекам большими пальцами, стирая влагу. – Не плачь, Марин. Я приехал и теперь все будет по другому. Обещаю.

– Нет Женя по другом ничего не будет. Слышишь, – с жаром отвечаю ему, закидываю на плечи руки, впиваюсь пальцами в тугие мышцы. – Ты даже не представляешь, что они сделали, – замолкаю сглатываю истерику, – я теперь связана по рукам и ногам брачным договором. Теперь нам с Мишкой не развестись.

– Что за бред. Что за договор?

– Разве ты не знаешь? Ты же мне сам сказал, что отец мне должен все рассказать? – у меня от волнения перехватывает в горле.

– Да. Так я совсем другое думал. Отец тебе разве не сказал, что переезжает в Штаты? Там с матерью моей бизнес будут открывать, а всю недвижимость и принадлежащие здесь в России акции он оставил твоему мужу.

– Да, именно так. Но это не все, Женя! – у меня от волнения заходится сердце.

Перед глазами прыгают черные точки, в голове нарастает шум, а живот скручивает спазм.

– Черт побери. Детка, что с тобой?

Женя подхватывает меня подмышки, потому как меня в буквальном смысле скручивает адская боль. Перехватываю одной рукой живот, второй зажимаю рот и Женя поняв все без слов тащит меня в туалет.

Так плохо мне не было давненько. Мой желудок чуть ли не вывернуло наизнанку. Хорошо, что Женя оставался все это время рядом. Держал мне волосы. Гладил по спине. Мне было в первые мгновения до жути стыдно з то что он видит меня в такой момент, но совсем скоро я вдруг поняла, что это тот человек, которому плевать как я выгляжу. Ему важно то, чтобы находиться со мной рядом в трудную для меня минуту и помочь мне, когда я в этом так нуждаюсь.

Когда мне стало легче. Женя помог мне подняться с колен. Я бессильно уперевшись локтями в умывальник опустила голову, подставила рот под струю воды.

– Тебе лучше? – успокаивающе поглаживая меня вдоль позвоночника, поинтересовался парень.

– Да, – промыв рот отвечаю. – Думаю жить буду.

Как только заканчиваю с водными процедурами, Женя подхватывает меня на руки и мне ничего другого не остается как обвить его шею руками, прижаться к его каменной груди, на сопротивление у меня просто нет сил. Да и желания особого нет. У меня сегодня был очень насыщенный на события день. Все что скрывалось за непроглядной маской лжи вдруг полезло наружу сдирая плотный занавес.

Женя опустил меня на кровать и только собрался уходить, но я не дала. Схватила его за руку. Переплетая наши пальцы потянула к себе.

– Не уходи Жень. Побудь немного. Подожди пока усну, – попросила бормоча себе под нос, глядя на парня из-под полуопущенных ресниц. – Я боюсь одна оставаться. Боюсь, что Миша снова приедет и заберет меня. А я не хочу. Понимаешь… – мой голос срывается на шепот и мне кажется я уже сквозь сон бубню какой-то бред, мне бы помолчать. Да и прежде чем говорить дальше подумать на ясную голову, чем все это может обернуться, но я такая обиженная оказалась, и наболевшая тема бессознательно вылилась наружу… – он любовницу домой обещал приводить, а меня заставлял в комнате сидеть пока они там с ней развлекаются… Я их ненавижу, Жень. А знаешь кто у Мишки любовница… это сестра твоя Жень.

Черт побери! Распахиваю глаза и взволнованно смотрю на Женю. А вдруг он мне не поверит?! – проноситься в голове тревожная мысль.

13.2Черновик

Женя молча наблюдает за мной, скрывая взгляд под густыми ресницами. Чувствую себя ужасно глупо. Даже если и любовница мужа – его сестра, что с того? Сказав это, что я хотела услышать в ответ? Джессика – совершеннолетняя девочка и то, что она вытворяет – это характеризует только ее и, возможно, мать, которая не вложила в голову дочери самые простые вещи.

– Я знаю, – сухо проронил парень.

Его ответ застал меня врасплох. Услышав это, я впала в оцепенение. В первые секунды я не могла даже вдохнуть. Настолько была ошарашена его признанием.

– Знал, – осипшим, как будто после ангины, голосом повторяю за ним, – а почему… молчал?

– Хм, Марин, здесь все очень сложно. В нашей семье все сложно. О Джесс и твоем муже я узнал только недавно. Да и анализировать и делать выводы я умею прекрасно. Опять же, если бы ты не поддавалась истерии и не носилась, как курица с яйцом, по поводу измены своего мужа, то сама бы давно это заметила…

Меня начинает коробить от того, каким он тоном со мной разговаривает. От его слов чувствую себя какой-то тупоголовой дурой, которая дальше своего носа ничего не видит. В груди закипает злость. Сон как рукой снимает. Резко сажусь в кровати. Неотрывно смотрю парню прямо в глаза.

– Ты сейчас издеваешься надо мной?

Женя вместо ответа тянет к моему лицу руку, но я тут же отталкиваю ее от себя.

– Зачем ты так со мной поступаешь, Жень? Я… – громко сглатываю горький ком, – … я тебе верила, Жень. Думала, что ты тот, кто действительно может мне помочь. Защитить меня. Но… я ошиблась, да? Поторопилась со своими выводами…

– Маринка, какая же ты… глупая, – бессильно хмыкает Женя и, несмотря на мои сопротивления, обнимает, прижимаясь.

– Раз я такая глупая, отпусти меня. Сейчас же отпусти. И уходи! Не хочу тебя видеть. Ты… Это ты виноват во всем! Ты все скрыл! Подставил меня под удар! Я! Я ненави…

Договорить фразу не дают горячие губы, жестко впивающиеся мне в рот. Я отчаянно бьюсь в руках парня. Выбивая, что называется, кулаками себе свободу, но наши силы неравны. И через считанные секунды силы под напором парня начинают меня покидать. Вместо агрессии и злобы внизу живота разгорается пламя… желания. Это ужасно. Мне стыдно признать, что даже в данной ситуации, когда нужно отстоять свою свободу и достоинство, я сдаюсь. Уступаю.

Вздрогнула от холода. Женя, откинув одеяло, пробрался холодными ладонями мне под кофту, сжимая длинными пальцами талию.

– Нееееет, – мычу парню в губы, упираюсь ладонями в плечи.

Но чем сильнее я борюсь, тем решительнее становятся его действия.

– Марин, я же знаю, что ты этого хочешь так же, как и я. И можешь не отрицать, я чувствую тебя, – прервав поцелуй, он прокомментировал мое мычание, больше похожее на стон .

– Это мое тело, – отдышавшись, отвечаю я. – Но мое сердце не согласно с ним. И я хочу, чтобы ты это знал, Женя.

Твердо смотрю ему в глаза. В то время пальцы парня блуждали по моей коже и от каждого его прикосновения меня пробивала мелкая дрожь.

– Женя, не нужно, я прошу тебя. Остановись. Вдруг нас кто-нибудь увидит?

– Я закрыл дверь. Не бойся.

Парень вместо того, чтобы выполнить мою просьбу и оставить меня в покое, внезапно потянул свитер вверх. Начал раздевать меня.

Его пальцы коснулись воспаленных до боли чувствительных губ, мокрых, от еле заметных слез, щек. Опустились ниже… к шее. Очерчивая ее изгибы, Женя нежно провел пальцами сверху вниз и обратно и так до тех пор, пока я не почувствовала жжение. Всхлипнула.

– Женя, ты снова пытаешься дискредитировать меня?! – я хочу возмутиться, но голос ломается в самый неподходящий момент, становится хриплым. – Или себя?

Неконтролируемый стон вырывается изо рта в тот момент, когда Женя склонил голову и прошелся влажным языком по твердой вершинке соска. Глаза закатились под лоб и я, откинув голову назад, расправила плечи, выставила грудную клетку вперед.

Боже! Эти его ласки то нежные, то слегка жесткие, они сносят мне крышу, дурманят голову. Закусив губу, сдерживаю рвущийся наружу стон в то мгновение, когда рот Жени терзает мою грудь. Прекрати! Хватит! – кричал еще незамутненный желанием разум.

– Боже! Женя! – на выдохе, в то же время срывается с губ стон, пропитанный желанием .

– Малыш, только одно твое слово и я сделаю так, что твой мир заиграет другими красками, – низким, до мурашек, голосом предлагает мне сделать выбор Женя.

Мое тело и мое сознание хоть и затуманены вспыхнувшем желанием, но почуять подвох разум еще может, а в словах парня он читается явно. Все очень просто, подсказывает разум: он хочет снять с себя всю ответственность и перекладывает принятие решение на меня.