Джессика не спускает с меня глаз. В ее затуманенном тревогой взгляде клубится море эмоций, но преобладает все же только одна: отчаяние.

Сестра вдруг неожиданно отступает от меня. Потом еще и еще. Пятится к двери.

– Джесс не смей уходить, – предупреждающе делаю шаг в ее сторону, но меня перехватывает уверенным жестом врач. Удивленно приподнимаю бровь, оглядываю его: – Что?

– Уезжай, Жень. Я останусь здесь, – быстро проговаривает сестра и уходит.

– Джесс! Отпусти меня, – раздраженно дергая руку, обращаюсь к врачу.

– Уходите молодой человек. И лучше самостоятельно. Иначе охрана позаботиться об

этом. Я не знаю что у вас здесь произошло, но обижать своих пациентов я не позволю. И как вам в принципе не стыдно. Мы еле спасли вашу сестру вчера. Задумайтесь над этим.

Сказав эти слова, мужчина отпустил мою руку и резко развернувшись, заторопился обратно в отделение. У меня от бессилия что либо изменить сжимаются и разжимаются пальцы в кулаки бессознательно. Медленно разворачиваюсь на пятках и направляюсь к лифту с сожалением понимая, что сейчас я сделать ничего не в силах. Надо остыть и дать Джесс немного времени. Я уверен сестра рано или поздно сама придет ко мне на откровенный разговор.

Глава 16 Черновик

В тоже время.

Мучительно доли сон прерывается, когда слух царапает настойчивое шуршание. Сознание еще не проснулось, но где под коркой уже проясняется разум и пробуждаются чувства. Память возвращает в ярких красках события прошедшей ночи. Чувства стыда за мою несдержанность и развязность затапливают меня с головой, кажется, что вся кожа пылает алым румянцем смущения. Не спешу открывать глаза. Смотреть Жене в лицо мне попросту стыдно.

Глубокий вдох-выдох. Набираюсь храбрости и то только для того, чтобы приоткрыть один глаз спустя минуту. И от неожиданности увиденного глаза сами широко раскрываются. Резка сажусь в постеле. Натягиваю простынь до подбородка.

– Ванесса? Что вы тут ищите!?

Сдавленный хриплый голос дерет горло. Пересохший от эмоций возмущения язык царапает небо.

– Уже ничего! – шипит женщины.

Застывшая на месте. Она как преступница пойманная с поличным взирает на меня с нескрываемым раздражением.

– Это моя комната. И я хочу знать, что вы тут делаете!

Ванесса пристально смотрит на меня не опуская взгляда. Раздумывает.

– Ты спишь с моим сыном?

Я в замешательстве от такой прямолинейности на мгновение теряюсь с ответом. Что ей ответить? Конечно же если она задает подобные вопросы, значит явно о чем-то догадывается. Но догадка – это не мои прямые подтверждения. Что же мне делать? В голове нашептывает тоненький голосок совести о том, что мать Жени сейчас переживает не самые приятные моменты в своей жизни и лучше бы ей ничего не говорить. Я могу представить, какой большой шок она испытала, когда узнала о том, что Джессика спит с отчимом. Для Ванессы – это явно сильнейший психологический удар по морали.

– Хм, ты выглядишь жалкой Марина пытаясь придумать отговорки. У тебя на твоем бесстыжим лице все читается как в открытой книге, – прерывается поток моих мыслей ироничное замечание женщины.

Меня захлестывают возмущения. О какой бесстыжести она говорит?!

– Ванесса – эти слова сказаны совсем не по адресу.

Отвечаю ей резко.

– Не по адресу? Да как у тебя хватает наглости и дерзости в таком тоне со мной разговаривать? А? Ты хоть можешь себе представить, как низко ты опустилась? Мало того в родительском доме, на глазах у отца изменяешь своему мужу, да еще и со сводным братом!

Ее голос пропитан злостью и болью. Я понимаю ее. Она хочет на ком-то отыграться за то разочарование, которое вчера испытала. Но Ванесса не правильный выбрала объект для своих издевок. С меня хватит и надругательств над моими чувствами со стороны отца и мужа. Встаю с кровати. Оборачиваюсь покрывалом и уверенной походкой направляюсь в сторону двери. Ванесса все это время молча наблюдает за мной. Я же распахиваю дверь:

– Уходите, – указываю пальцем на выход.

– Что? Да как ты смеешь…

– Освободите от своего присутствия мою комнату, – произношу сухо, холодно.

У Ванессы лицо покрывается красными пятнами.

– Ты неблагодарная свинья, – шипит женщина и фурией вылетела из спальни, резко останавливается в коридоре окидывает меня презрительным взглядом. – А я еще за тебя перед Николаем заступалась. Развратница.

Ванесса уже разворачивается чтобы уйти, но я не сдержавшись кидаю ей в спину:

– Не вам читать мне нотации о морали, Ванесса. За своей дочерью следили бы лучше. Тогда бы может и не допустили подобной ситуации.

И не дожидаясь ответа захлопнула дверь. Закрылась на защелку.

Сердце неистово колотиться где-то в горле. Меня всю трясет. Боже! Кажется что этот кошмар не то что никогда не закончится, а он только набирает обороты. Эмоции зашкаливают. Градус кипения выходит из под контроля и меня начинает снова мутить. Зажимаю рот ладонями бегу в туалет. В раскаленном добела сознании шкварчит, будто яичница на сковороде, мысль о том, что если так продолжится дальше, то психушка мне будет обеспечена. Нервный срыв не за горами и мое подозрение о беременности сходит на нет. Все эти приступы тошноты от нервов. Могу дать палец на отсечение!

Меня выворачивает наизнанку. Спазмы скручивающие желудок в узел настолько болезненны, что слезы льются по щекам безудержными потоками.

Вымотанная. Высосаная как эмоционально, так и физически вываливаюсь из ванной и направляюсь к шкафу. Перебираю вещи абсолютно отстраненно. Приходиться по несколько секунд смотреть на вещь прежде чем мозг начинает включаться, анализировать. Кое-как одевшись, подхожу к кровати и отыскав телефон оживляю сенсорный экран. Открываю список последних вызовов. Палец машинально зависает над контактом обозначенном как “папа”. Слезы выступают на глазах. Как же после всего что произошло я буду общаться с отцом? Как?

Закрываю глаза свободной рукой. Громко всхлипнув закусываю губу. Сердце щемит нещадно. Мне так больно в груди, что трудно сдержать рвущийся наружу стон отчаяния. Но внезапно меня посещает мысль. Смахнув с ресниц слезы. Проглотив застрявший в горле ком, жду когда сфокусируется взгляд на расплывшихся перед глазами буквах и нажимаю на нужный номер. С замиранием сердца жду первый гудок. Потом второй. На третий кажется что трубку никто не снимет, но я мое предчувствие ошибочно потому как:

– Чего звонишь? Передумала?

Голос сестры звучит грубо, холодно.

– Здравствуй, Вика, – стараюсь говорить без эмоций. – Мне кажется у нас беда. Нам нужно встретиться.

– Ты где?

Сестра реагирует тут же и по тому, каким настороженным становится ее тон, я понимаю, что Вика о чём-то знает.

– Дома, – отвечаю мгновенно. – У отца.

В динамике повисает тишина.

– Вика?! – волнительно зову.

– Я скоро приеду, – после короткой паузы отзывается сестра.

– Хорошо. Жду тебя.

Вика сбрасывает вызом. Меня вдруг неожиданно захлестывает чувство радости. Непонятной. Смутной. Я не знаю на что она похожа. Но при этом сердце просто разрывает от эмоций на части. Да так, что трудно дышать. На затылке шевелятся волосы от предчувствия неопределенности предстоящей встречи с сестрой. Хватаюсь за голову. Сжимаю виски. В мозгу крутится мысль о том, как я все буду рассказывать сестре?! Она беременна. И как бы мне было не обидно, как бы я не считала ее виновной в моем разводе с Мишей, но Вика моя семья и мы должны держаться в такой непростой ситуации вместе.

И как бы меня не терзали сомнения на ее счет, чтобы выпутаться из этого дерьма и не сойти с ума придется с ними мириться. Не успела об этом подумать, как в руках ощутимо завибрировал телефон. Удивленно уставилась на фото мужа, появившегося на экране. Вызов принять не успела, Миша его сбросил сам. Я же слишком долго принимала решение о том стоит ли разоваривать с мужем.