И если я скажу да… То выбор сделаю я сама. И обвинять, кроме себя, мне будет некого.

– Ну, я жду, – настойчиво требует ответа Женя, продолжая игриво покусывать кожу вокруг упругих полушарий с острыми вершинками.

И чем дольше я молчу, тем откровеннее и неприличнее становятся его ласки. Откуда-то снизу снова поднимается, рвется наружу стон похоти. Прикусываю губы. Через минуту становится трудно дышать. Чертов змей-искуситель!

– Ох! – вырывается непроизвольно, когда Женя прикусывает сосок и, зажимая его между зубов, увлекается игрой с ним, при этом не забывая и побаловать своим вниманием и вторую грудь.

Меня трясет от желания. Хочу его. Но я никогда… Никогда ему в этом не признаюсь.

– Я знаю, чего ты ждешь, – ухмыляется Женя и его чертовски привлекательные губы выглядят так соблазнительно, что приходиться прикрыть глаза, чтобы не видеть этого.

А Женя, видимо, только этого и ждал, потому как одним ловким движением освобождает меня от свитера, я только и успеваю что ахнуть, когда остаюсь перед ним в одних трусиках. Парень незамедлительно пользуется моей растерянностью и, опрокидывая меня на кровать, навливается всем своим весом.

– Это… Это… Нет, Женя, это… неправильно…

Но упирающийся из-под ширинки в мое пульсирующее желанием лоно тугой бугор подсказывает мне, что исход нашего противостояния один и я, увы, потерпела поражение.

– Неправильно, Марина, позволять совершать насилие над собой твоему мужу, – отвлекаясь от моих грудей, произносит Женя и нежными прикосновениями одним за другим, скользит по синякам и гематомам на моей коже. Тоскливо сжимается сердце:

– Ты же знаешь, что это… это от меня не зависит, – отвечаю ему с обидой в голосе.

Этот парень непостижим… Почему он постоянно все выворачивает наизнанку? Заставляет всколыхнуться в груди настоящее пламя, которое как мне казалось до этого опало пеплом.

– Не хочу тебя разочаровывать, детка, – произносит низким, грудным голосом парень, вжимаясь в мои бедра. – Но именно ты – вершитель своей судьбы. Именно ты решаешь то, как с тобой должен обращаться твой мужчина. И если ты позволяешь ему обходиться так жестоко с тобой, то ты пожинаешь свои плоды…

Я не верила своим ушам.

– Ты… – еле сдерживаясь от оскорблений, крутящихся на моем языке, я с обидой смотрю на Женю. – Ты гад, Женя. Самый что ни на есть подонок. Убирайся. Оставь меня. Раз ты обо мне такого мнения, то зачем я тебя такая нужна? Или ты думаешь, что если я позволяю мужу над собой так издеваться, то и каждому дозволено! Зачем ты играешь моими чувствами? – выпалила со слезами в голосе при этом пытаясь сдержать нарастающую истерику. Ни о каком желании больше говорить не приходилось. Негативные эмоции и неприятный разговор вышли на передний план.

Но Женя никак не отреагировал на мой гневный вопрос. Остался совершенно спокойным.

– И снова мне придется тебя огорчить, детка. По тому, как ты до сих пор еще не решила оставить своего мужа, я так понимаю, что тебя все устраивает? И ситуацию ты переломить не хочешь? Так, Марин?

Внезапно, Женя стремительно встает с кровати, а я так и остаюсь лежать некоторое время в оцепенении. Не могу прийти в себя. А когда это наконец происходит краснея и бледнея одновременно, хватаю край покрывала и прячу за ним от пронизывающего холодом жесткого взгляда парня.

– Ты не имеешь никакого права со мной так разговаривать. И тем более обвинять меня, – не пряча взгляд зло шиплю на него. – И раз уж ты заговорил об этом, то тебе нужно начать с сестры, Жень. Займись ее воспитанием. Она девочка хоть и совершеннолетняя, но поведение ее оставляет желать лучшего.

Я не скрываю презрения к этой вертихвостке, с которой говорю о его сестре. Эта девушка мне действительно противна.

– Воспитание младших сестер не входит в мои обязательства, – хмыкает Женя и поджимает в тонкую линию чувственные губы.

Меня пробирает дрожь от того, каким пронизывающим взглядом окидывает он меня с головы до кончиков пальцев ног.

– Марин, ты делаешь сейчас ошибку. Я правда не хочу, чтобы между нами были разногласия, – Женя снова оказывается возле меня так быстро, что не успеваю предпринять ни малейший попытки для того, чтобы обезопасить себя от него. И предугадывая мое следующее движение Женя обхватывает ледяными пальцами мои щиколотки, не давая мне возможности сесть от него как можно дальше.

– Так ты разберись в себе, Жень. Я совсем не понимаю чего ты хочешь?! В тебе одновременно столько эмоций, что мне сложно тебя понять… – развожу руками.

– Пока не нужно меня понимать, Марин. Я сам много чего не понимаю. Но знаю только одно, кроме тебя мне не нужен больше никто.

Признания. Признания. И ничего больше. Теряюсь в своих чувствах.

– Уходи, Жень. Мне нужно подумать. Ты уже один раз обманул меня и я не хочу вновь быть обманутой. Если у тебя действительно есть хоть какие-то чувства ко мне о которых ты говоришь, то дай мне время разобраться в себе и в … тебе. Совершить ошибку во второй раз я не могу. Я говорила об этом.

Горькая правда щиплет глаза, щекочет нос. Я не хочу плакать при Жене. Моя слабость – это его козырь. Я уже это поняла и сделала для себя пометочку. Да Женя мне нравится и я готова ему доверять, но вот готов ли он… Я не знаю.

Женя нескончаемо долго изучает мое лицо. И мне все сложнее сдержать бурлящие в груди эмоции. Я держусь из последних сил…

– Ладно. Ты права, – Женя резко встает, отпускает мои лодыжки и в тот же миг чувства одиночества холодными щупальцами тянуться по моей коже снизу вверх. Завоевывая все больший участок с каждой секундой. – Я не хочу давить на тебя. Но и ты не затягивай с ответом. Запомни, нам нужно держаться вместе, только так мы сможем их обыграть.

Парень говорит эти слова уверенно без тени сомнения. И я вдруг понимаю, что не верить ему у меня нет основания. Но только Жене пока знать о том, что я готова играть с ним в одной команде пока не нужно знать. Мне нужно обезопасить себя. Продумать пути отхождения, если что-то пойдет не так, а так же обеспечить надежный тыл.

Женя прежде чем уйти приближается ко мне, нависает. У меня перехватывает дыхание. Губы сами собой размыкаются для вожделенного поцелуя, но… Парень легким прикосновением цепляет губа мой лоб и накрыв покрывалом уходит. Давая мне то, чего я просила. Одиночества.

***

Просыпаюсь в холодном поту. Мне жутко плохо. Голова кружиться. Живот сводит судорогой. Горло горит от выброса кислоты из желудка. Зажимая рот ладонью вскакиваю с кровати и пулей несусь в туалет. Успеваю вовремя. Уже через мгновение меня выворачивает наизнанку. А через пятнадцать минут выхожу из ванной в полном изнеможении. Черт побери! Что со мной происходит? Отравление? Но я сегодня ничего не ела. Вдруг понимаю, что возможно тошнит меня именно поэтому. Упадок сил. Стресс. Взглянув на часы, решаю спуститься на кухню и что нибудь перекусить. Тем более что в час ночи уже все спят, что мне безусловно на руку. Встречаться в таком состоянии ни с кем не хотелось.

Набросив на плечи сверху пижамы покрывало вышла из спальни, спускаюсь вниз.

В доме пусто и горят только ночники. Что меня очень радует.

Зайдя на кухню не включая свет сразу иду к холодильнику.

Из всего съестного чем забиты стеклянные полки выбираю сыр. От вида и запаха мясного начинает нездорово урчать в животе.

– Фу, как же воняет, – морщась, принюхиваясь к запаху. – Пропало что-то видимо? Кто у них следит за продуктами?

Толкаю дверку и она закрывается с тихим щелчком. Отрезав несколько кусочков сыра. Зажариваю пару тостов до хрустящей корочки. Все. Перекус готов. Наливаю в кружку кипяток и тянусь к полке где стоит чай.

– Кхе, подожди я помогу, – голос Жени ласкает слух бархатистым баритоном. Сердце пропускает удар.

Резко поворачиваюсь к парню лицом и натыкаюсь взглядом на его мускулистую ничем не прикрытую грудь.

Меня мгновенно с головы до ног окатывает жаркая волна. Дыхание учащается, и пульсирующая в венах кровь ударяет в голову.