— Поверь мне, все будет хорошо.

И он поверил.

— Назад! — зловеще прохрипел Эндерн. — Назад, мать вашу! Я пустить ему кровь!

Столпившиеся в узком коридоре мукарибы не двинулись с места, целясь в оборотня из ружей. Но не решались выстрелить: демон с безумными птичьими глазами трусливо прятался за раненым ишаном тариката альму-сирий, приставив к его горлу острие сабли.

— Ну⁈ Дед! — рявкнул Эндерн.

— Во имя Альджара! — слабо проговорил ишан, тяжело дыша. — Уберите ружья!

— Оглохли⁈ Ну! — Эндерн для убедительности кольнул старика в горло.

Мукарибы нехотя подняли мушкеты.

— Шагай! — оборотень толкнул ишана в спину.

— Да поразит тебя Альджар своим гневом, исби-лин! — пробормотал старик, слабо переставляя непослушные ноги. — Да сгинешь ты в Фара-Азлия!

— Тогда я тебя с собой прихвачу. Заглохни и шевелись!

Гвардейцы медленно попятились, не спуская с Эндерна ненавидящих взглядов. В напряженных руках подрагивали мушкеты, пальцы тянулись к спусковым крючкам.

— Без глупостей, — предупредил полиморф, оттесняя мукарибов вглубь коридора. Их было четверо, и Эндерн очень надеялся, что жизнь духовного лица имеет высокую цену перед Альджаром.

Так они достигли основного коридора, миновав решетку, о порог которой старик едва не споткнулся и не напоролся на саблю. Эндерн едва удержал его. Мукарибы едва не совершили глупость.

Быстро оглянувшись и убедившись, что пополнения не предвидится, Эндерн кивком согнал мукарибов направо и, подталкивая тяжело дышащего старика, продолжил медленное движение к выходу. На лбу оборотня выступили бисерины пота.

Спустя минуту, каждую секунду которой отсчитывал удар сердца, Эндерн добрался лестничного пролета. Мукарибы попытались разойтись в стороны, но полиморф прикрикнул на них, красноречиво ткнув ишана.

— Все туда!

Гвардейцы помялись на месте. Кто-то заметил мертвого товарища по шатру внизу лестницы. Взгляд наполнился жаждой крови.

— Ну!

Мукарибы все-таки послушно вошли на лестничный пролет, по одному поднимаясь по ступеням.

— Ты! — крикнул Эндерн последнему и бросил ему ключи, которые держал в левой руке. — Открывай!

Гвардейцы расступились в стороны, прижавшись к стенам, старательно не смотря на убитых однополчан. Мукариб с ключами подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину.

— Альджар тебе все-таки любит, старик, — усмехнулся Эндерн, когда дверь приоткрылась и лицо обдало потоком свежего воздуха. — Не забудь помянуть меня в молитвах при случай.

— Тебе не искусить меня, иблис, — просипел ишан.

Эндерн жестко подтолкнул его в спину, принуждая подниматься. Последние ступени дались старику очень тяжело.

— Все на улицу! Ну! Без фокусов!

Мукарибы вышли по одному, осторожно пятясь в узкий дверной проем. На улице встали полукругом, нервно сжимая цевье мушкетов. Эндерн обвел их взглядом. В темноте маячили приближающиеся со стороны тюрьмы фонари. Видимо, мубаи-ракид пришел уже в себя или кто-то из пыточной поднял тревогу.

— Тебе не уйти, — процедил сквозь зубы один из мукарибов. — Сдавайся — сдохнешь быстро!

— Да хуй тебе!

Эндерн неожиданно швырнул старика на гвардейцев и рванулся в темноту. Кто-то попытался схватить его за руку. Оборотень вырвался, слепо отмахнулся, заехав кому-то эфесом сабли, и побежал на плац что было сил, петляя зигзагами. Сзади хлопнул ружейный выстрел. Затем еще один.

— Калак! КАЛАК! Алеад абд си!

Эндерн пробежал недалеко, как вдруг увидел выстраивающийся на плацу десяток мукарибов. Командовавший ими офицер в распахнутом мундире, указал в его сторону, выкрикнув команду. Ружья слаженно опустились наизготовку.

— Харик!

Грянул слитный залп.

Офицер разогнал пороховое облако, вгляделся во мрак.

Эндерн там не было. Он бежал к стене.

— Нак! — офицер ткнул пальцем и размахнулся саблей. — Мин беад си!

Мукарибы бросились вдогонку.

В темноте забил тревогу колокол.

С разных сторон загремели одиночные выстрелы.

Эндерн взлетел по ступеням, ведущим на стену, встретившись на середине со спускавшимся караульным. Мукариб попытался прицелиться на ходу, однако оборотень был уже слишком близко. Караульный замахнулся на него прикладом, Эндерн поднырнул под удар и столкнул гвардейца плечом вниз с лестницы. Над самой головой просвистела пуля и выбила каменную крошку. Где-то рядом просвистела еще одна.

Оборотень побежал дальше, перескакивая через две-три ступени за шаг.

Наверху поблизости никого не оказалось, но снизу гремели сапогами стягивающиеся во внутренний двор крепости, поднимающиеся по лестнице гвардейцы султана.

Вдруг сзади прогремел выстрел. Левый бок обожгло. Эндерн схватился за рану, но не остановился, несясь к восточной башне.

— Харик! — крикнули снизу.

Мушкетный залп выбил пыль и мелкую каменную крошку из зубцов стены.

— С-сука! — выругался Эндерн, отплевываясь.

До башни оставалось несколько шагов, когда путь преградил мукариб с ружьем наизготовку и нажал на спусковой крючок.

Курок щелкнул по крышке пороховой полки и… дал осечку.

Эндерн зарычал сквозь зубы, ускоряясь из последних сил, и с разгона вонзил саблю в живот запоздало выставившего мушкет для защиты мукариба так, что лезвие вышло из спины. Оттолкнул тело в сторону и, задыхаясь и шатаясь из стороны в сторону, подбежал к стене, с трудом залез на бойницу, едва не свалившись вниз.

— Стоять! — сбивчиво окрикнул зычный голос.

Эндерн настороженно обернулся, чувствуя спиной опасность, — в башню набивались гвардейцы, тычущие в сторону оборотня ружейными стволами.

— Руки, мразь! — скомандовал запыхавшийся офицер, размахивая саблей.

Оборотень, чуть ли не выплевывая легкие, медленно поднял дрожащие руки.

— У тебя один выбор: сдаться или вниз, к Эджи в сраку!

Эндерн осторожно посмотрел через плечо на острые скалы, о которые бились воды Ам-Альбаар. Взглянул на офицера.

— Ну, тварь⁈ — яростно прогремел офицер.

Оборотень издевательски ухмыльнулся, опустил правую руку, выставляя средний палец. А потом откинулся назад и сорвался со стены. Раздался дружный вздох потрясения.

Первым в себя пришел офицер. Опустил саблю и с опаской подступил к стене. Выглянул в бойницу, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной тьме. Один из мукарибов поднес фонарь. Это несильно помогло. Потом подошли остальные, все еще слабо веря, что безумец действительно предпочел прыгнуть и сгинуть в безразличных ко всему водах Ам-Альбаар.

Мукарибы настолько увлеклись попытками разглядеть хоть что-то в темноте, что не заметили, как большой филин, бесшумно расправив крылья, взмыл над Тарак-Мутаби и полетел в сторону Белого города.

В ночном небе раздалось злое уханье, но никто его не услышал.

Андерс Энганс не без оснований считал себя невезучим человеком. Особенно в последнюю неделю. Когда на него ополчились сил Той Стороны, а сам он загремел в Тарак-Мутаби, Андерс решил, что хуже уже быть не может. Оказалось, может.

Судьба или дьяволы явно не наиздевались над ним вдоволь, поэтому вытащили его с бессмысленного, длящегося вторые сутки кряду допроса альму-сирий, но лишь затем, чтобы бросить в лапы Ложи.

А значит, настоящие пытки и допросы еще впереди. А после них одна дорога — в Турм, где его до конца дней ждет увлекательное времяпрепровождение за беседами с камнями, которые — что хуже всего — еще и отвечать начнут.

То, что ему не выбраться из этого огромного особняка, пленник понял сразу. Охранных сигилей и печатей не чувствовал, но не сомневался, что они есть. И что после этой золоченой клетки его ждет очередная вонючая конура — не сомневался тоже. Да и какой смысл? Куда бежать? В темноту, где ждет дьявол, оставивший его душу на закуску?

Остается только воспользоваться ситуацией на всю катушку.