Я судорожно сглотнула, представив себе эту тварь. Волка, который день и ночь рыщет в поисках добычи. Поежилась. Да, не дай Всевышний, встретить подобного зверя. Эйнар хотя бы днем становился человеком, был шанс убить его, а если бы волки день и ночь разгуливали, да еще и не имели слабостей… Страшно.

– Зачем вам девушки каждые полгода? – спросила, надеясь, что и на этот вопрос он ответит.

– В наших стаях рождается очень мало девочек. На одну самку приходится пять самцов. Наши женщины бросают вызов мужчинам, если победят, то создают семью. А как быть остальным, тем, кто остался без самки? Хоть мы и звери по натуре, но все же есть в нас человеческая половина, которой требуется женская ласка. Где взять девушку для удовлетворения своих физических потребностей? Вот мы и пользуемся людьми.

– Я слышала, что тебе хочет бросить вызов Гера. Если она выиграет? Ты уже не сможешь пользоваться девушками? – спросила я, откусывая кусочек сыра.

Эйнар нахмурился.

– Шива как всегда слишком болтлива. Что она еще успела вам поведать? – злился он. – Я не проиграю Гере. Да, она сильная самка. В прошлый раз едва не победила Агнара. Я наблюдал за их боем, учел некоторые моменты, так что ей меня не одолеть.

– А если все же выиграет? Что тогда? – проговорила на одном дыхании.

Мне почему-то не хотелось, чтобы Эйнар принадлежал Гере.

– Если я проиграю… – задумчиво сказал он, подкидывая сухие палки в огонь. – То стану мужем Геры по законам стаи. Я буду хранить ей верность до конца своих дней, охотиться только с ее позволения. По нашим правилам самки приносят добычу в дом, а самцы… Воспитывают потомство. Гера начнет рожать одного за другим, а мне придется растить волчат. Такая жизнь не по мне. Я люблю свободу, охоту. Не готов быть привязанным к дому и жить по указке женщины. Мне больше по душе та жизнь, которая у меня сейчас.

– А во сколько лет вы можете принять облик волка? – спросила, радуясь тому, что мы с Эйнаром разговаривали как старые знакомые.

– Когда ребенку исполняется год, он по ночам становится волком. Несмышленым, любопытным, везде лезет, кидается на людей и животных, но дети очень слабые, их легко уничтожить. Даже медведь способен одолеть волчонка. Поэтому отцы следят за малышами, обучают охоте, оберегают от опасностей. Все, я больше не намерен отвечать на твои вопросы. Ты меня утомила.

– Спасибо за вкусный ужин или ранний завтрак, – улыбнулась я, легла на медвежью шкуру и свернулась клубочком.

Глядела на древний танец пламени, слушала, как трещали поленья, и не заметила, как провалилась в сон.

Я проснулась из-за того, что продрогла до костей. Разлепила веки и осмотрелась по сторонам. Огонь давно погас, солнце показалось из-за горизонта. Первые лучи несмело проникали на поляну сквозь ветви деревьев. Я поежилась и обхватила себя руками. Эйнар спал на голой земле, подложив руку под голову. Ему холод не страшен. Невольно скользила взглядом по его губам, скулам и в жар бросило. Оборотень был в моем вкусе, поэтому боялась влюбиться в его симпатичную внешность. Заметила меч в стороне. Промелькнула мысль о том, успею ли? Всего-то надо пробить его сердце. Что Эйнар сделает со мной, если моя попытка провалится? Наверняка убьет. Или замучает до смерти. Рискнуть или нет? Осторожно приподнялась с места. На четвереньках подползла к оружию. Протянула дрожащую руку к мечу, но услышала грозное рычание Эйнара:

– Даже не думай!

Я вздрогнула и попятилась на свое место. Оборотень открыл глаза, прищурился и пилил меня уничтожающим взглядом.

– Ты либо чересчур храбрая, либо напрочь лишена мозгов. И я еще не определил, к какой категории тебя отнести. Оборотни спят очень чутко. Я мгновенно уловил твое сбившееся дыхание и адреналин. Не трудно догадаться, что ты что-то затеяла. Убить меня решила? Допустим, у тебя это получилось. И что потом? Пока я твой хозяин, тебя никто из стаи не убьет, а если меня не станет… Тебя разорвут на части остальные. Тебе не сбежать от волков. Чтобы ты не делала, все равно умрешь, – проговорил он ледяным тоном.

Я судорожно сглотнула и посмотрела в его золотисто-карие глаза. Заметила, что у всех оборотней разный цвет глаз, но когда они становились волками, то радужка приобретала одинаковый янтарный цвет.

– Я знаю, что умру в любом случае. Перед смертью обязательно уничтожу хотя бы одного волка. Почему другие оборотни не могут убить меня, пока ты жив? Что за странный закон? – хмыкнула, пытаясь унять дрожь в теле. Не могла согреться.

– Когда мы кусаем жертву, в ее кровь попадает яд. Все охотничьи инстинкты обостряются до предела. Зверь рвется в бой, мечтает загрызть, уничтожить свою добычу. Страх жертвы дурманит разум сильнее алкоголя. Это неописуемое чувство. Оно заполняет каждую клеточку, – Эйнар зажмурился, втянул в себя воздух, предался воспоминанию. – Тебе не понять… Ты ведь человек. Мы оттягиваем момент расправы над жертвой, чтобы посмаковать и растянуть удовольствие. Если тебя убьет другой оборотень, то меня начнет разъедать изнутри чувство неудовлетворения. В таком состоянии мы опасны. Зверю надо завершить начатое, иначе станет кидаться на всех подряд, рвать на куски все, что попадется на глаза, чтобы заглушить эти неприятные эмоции. Раньше, когда один оборотень уничтожал добычу другого, они сходились в смертельном поединке, чтобы удовлетворить свой аппетит и взять контроль над разумом. Слабый самец всегда проигрывал и умирал. Мы уничтожали друг друга… Поэтому вожаки всех стай приняли решение и установили закон, в котором запрещено убивать чужую жертву, чтобы волк смог сполна насытиться охотой. Нам нельзя уничтожать членов стаи, за это смертная казнь. Поэтому, чтобы предотвратить бои без правил внутри семьи, и были введены эти законы. Все волки ощущают, чей яд течет в твоей крови, и не станут убивать тебя, потому что в противном случае, это приведет меня в ярость и бешенство. У меня помутится рассудок, и я загрызу тех волков, которые помешали мне, потом начну сражаться с теми, которые решат исполнить приговор и казнить меня. В итоге погибнет много оборотней. А у нас и так численность падает из-за того, что воюем с другими кланами.

– Понятно… А успокоительные травы на вас не действуют? – усмехнулась я, но заметив разъяренный взгляд Эйнара, тяжело вздохнула.

– Нет, не действуют, – огрызнулся он, а я вздрогнула. – Нас усмиряет только янтарный камень, он дарит нам спокойствие и умиротворение. Все, приближенное к этому цвету, немного возвращает контроль над разумом, и мы можем утихомирить своего зверя. Твой цвет волос, например, заставляет меня сдерживаться. Если бы ты была брюнеткой, я бы уже загрыз тебя в порыве ярости. Доводить до бешенства ты умеешь. Но бывает, что даже камень не в силах нас остановить, если нами движут сильные эмоции. Поэтому и предупредил тебя о том, что не стоит переходить грань.

– Постараюсь не забыть, – спокойно ответила, любуясь его губами.

До сих пор ощущала их терпкий вкус. Кровь побежала по венам быстрее. Сердце заколотилось в груди. Эйнар с шумом втянул в себя воздух, прищурился и сканировал меня взглядом.

– Я не могу тебя понять. Почему не улавливаю страх? Твое сердце сбилось с ритма, кровь пульсирует в венах. Все говорит о том, что ты боишься, но я не чувствую этого, – насторожился он.

– Эйнар… Прости, хозяин, ты ошибаешься. Я испытываю не страх, а нечто иное… – призналась, ощутив, как к щекам прилила краска.

Было стыдно осознавать, что желала зверя, после всего, что он со мной сделал ночью. Я точно лишилась разума. Не могла понять, почему возникало физическое влечение.

Оборотень с недоверием посмотрел на меня.

– И что же это? – поинтересовался он, а я заметила любопытство, промелькнувшее в его взгляде.

– Я не стану отвечать на этот вопрос, – заявила, гордо вздернув подбородок. – Мне надо привести себя в порядок и отойти по нужде. Отпустишь одну? Или будешь караулить?

– Иди. Только если попытаешься сбежать… – начал он угрожающе, а я его перебила, небрежно махнув рукой.