— Кто он такой? — сама того не замечая, Даша поддалась вперед.

Наталья вздохнула и, недовольно пождав губы, покачала головой, прежде чем приступить к объяснениям. 

— Да жила тут семейка. Скандалисты. Ты маленькая тогда была, не помнишь, наверное. Дочь у них то ли, прости за выражение, проституткой работала, то ли просто распутница такая — не знаю, свечку не держала. Ну вот мать ее, видать, поймала на этом деле, а девка давай оправдываться. И ничего лучше не придумала, чем заявить, что ее изнасиловали. Выдумала же! Да еще сказала, что в отделе у нас, представляешь? Дурочка какая. 

Даша слушала, затаив дыхание и боясь издать любой звук. Она в самом деле ни о чем подобном не знала. 

— И что потом? — поторопила она, когда Наталья ненадолго замолчала. 

— Да что потом, — фыркнула та. — Закрыли дело, конечно. Изнасилования-то не было. Првавда, семья этой пигалицы с этим не согласилась. Ну а кто бы на их месте захотел дочь-проститутку иметь? Вот они и стали тут шум поднимать, журналистам писать, в телевизор ходить — мол, следствие подкупленное, своих покрывают, ну и все такое. 

— Не понимаю… — Даша нахмурилась. — Причем здесь мой папа? 

— Так его отдел же был. Видать потому и спустили на него всех собак теперь. Да на Мишу моего и Ваську Кравцова. Они втроем тогда работали. 

— Понятно, — прошептала она скорее себе, чем Наталье. 

Та, однако, не унималась: 

— И ведь не стыдно этому сопляку! Приехал же сюда, хватило наглости! — Лицо Натальи пугающим образом исказилось от исходящей изнутри злости, и Даша едва не отшатнулась. — Ходит тут гоголем, смотрит на нас с такой ненавистью, как будто мы ему смертельную обиду нанесли. На днях его видела, так ты представляешь… — Резкий и громкий голос звучал еще долго, но сил воспринимать чужие негативные чувства у Даши не осталось. 

Раз за разом она мысленно повторяла про себя имя. 

Артем Муратов. Вот кто был ей нужен теперь. 

Выяснить, где однажды проживала небезызвестная для многих местных горожан семья Муратовых, оказалось довольно легко. Сохранивший до нынешних дней неприятного содержания статьи за авторством местных новостных изданий великий Интернет выдал Даше всю необходимую информацию. 

На прикрепленных к публикациям фотографиям она без труда узнала окрестности одного из ближайших к собственному дому районов. Большего, как ей казалось, для скорой встречи с Муратовым и не требовалось. 

Спустя трое суток Даша была готова признать, что ее затея зашла в тупик. Каждый день за час до занятий и через час после она отправлялась в тот самый район (на ее счастье, совсем небольшой) и медленно бродила от одного дома к другому, дрожа и подпрыгивая от холода, в надежде заметить среди прохожих Муратова Артема Романовича. 

Совершенно бесплодно. 

Отчаявшись достичь результата, на третий день ожидания Даша осмелилась поговорить с местными бабулями — быть может, она зря притаптывала снег вокруг старых пятиэтажек и никакого Артема Муратова здесь было не встретить. Риск принес свои плоды: теперь она знала не только о том, что Муратов в самом деле вернулся в город, но и его точный адрес. 

На четвертый день, окончательно пресытившись прогулками на морозе в чужом дворе, Даша добралась до квартиры Муратовых и резко нажала на звонок. Она несколько раз ударяла указательным пальцем по западающей кнопке и затем, морщась, слушала трескучий звук, однако дверь ей не открыли.

Даша вернулась во двор. Запрокинув голову, она стала разглядывать дом, надеясь угадать расположение окон Муратовской квартиры. Впрочем, никакого практического смысла в том не было: ни в одном из предполагаемых вариантов не горел свет. 

На улице совсем стемнело. Разочарованно вздохнув, она нехотя побрела вдоль домов по направлению к автобусной остановке. Слава не смог забрать Дашу, даже если бы она не умолчала о своем текущем занятии: последнюю неделю он вместе с матерью и младшей сестрой загорал где-то на испанском пляже и изредка скидывал фотографии из лучшей жизни. Яркой и счастливой. 

Даше едва хватало сил на радостные ответы. Неискренние, опустошающие и отдающие горечью в горле.

Погрузившись в собственные мрачные мысли, она совершенно перестала обращать внимание на прохожих и почти упустила того, кто был ей нужен. Лишь спустя минуту она вдруг остановилась, вспомнив мелькнувшее на периферии взгляда суровое, преисполненное непривычного для местных жителей высокомерия мужское лицо. 

Даша побежала назад. Не будучи уверенной в своей правоте, она тем не менее несколько раз окликнула продолжавшего идти вперед мужчину. 

Наконец, он остановился и медленно, демонстративно неохотно развернулся к Даше лицом. 

— Вы! — выпалила она, замирая на расстоянии метра от него и не решаясь подступить ближе. — Вы… 

Муратов (вне сомнений это был он: за все эти дни Даша только под лупой не изучила его профили в социальных сетях и опубликованные там фотографии) вопросительно поднял бровь. 

— С кем имею честь?.. 

Даша выразительно фыркнула. 

— Из-за вас мой отец в тюрьме, — проговорила она сквозь зубы, ничуть не скрывая своего отношения к стоящему напротив мужчине. 

— А… — протянул он скучающе и, склонив голову, принялся рассматривать Дашу с наигранным интересом. — Что тебе нужно? 

Его простой вопрос неожиданно привел ее в замешательство. 

Открыв рот, Даша не издала ни звука, словно сама не знала, зачем провела последние четыре дня в этом дворе, дожидаясь шанса поговорить с Артемом Муратовым. 

— Зачем вы это делаете? — спросила она наконец. 

— Делаю что? — Он усмехнулся. 

У Даши перехватило дыхание.

— Вы подставляете моего отца! — воскликнула она гневно. — Он не виноват. Зачем?.. 

— Не виноват? — Муратов ощерился. — Это он тебе так сказал? 

— Я знаю! — Даша не сомневалась в собственных словах. 

Этот молодой мужчина, сейчас взиравший на нее с презрением и даже брезгливостью, не производил впечатление искреннего и добропорядочного человека. Даша словно кожей чувствовала исходящие от него злость и ненависть. Просто стоять рядом с ним было тяжело и хотелось поскорее уйти, забыть его взгляд и выражение лица, и само ощущение его присутствия поблизости. 

Зло хохотнув, Муратов подошел ближе и навис над Дашей, смотря на нее сверху вниз. Впервые за время их встречи среди возмущения, праведного гнева и непонимания в ней проснулся страх. 

— Знаешь? — уточнил Муратов язвительно. — Откуда? У меня есть доказательства. Железобетонные. А что есть у тебя? 

Даша вздрогнула. Тон его голоса, выражение глаз, даже сами слова на миг показались ей пугающе правдивыми. 

— Я хочу увидеть эти доказательства, — потребовала Даша, с усилием разлепив будто бескровные губы.

Муратов долго молчал. Пристально и оценивающее ее рассматривая, он будто прямо сейчас производил у себя в голове только ему известные вычисления. 

— Не лезь во взрослые дела, — произнес он наконец. — Мала еще. 

Лишь еще на секунду задержав на ней странный и бездонный взгляд, он развернулся и быстро пошел вперед. Даша не сдвинулась с места. 

Впечатления от встречи с Артемом Муратовым отказывались тускнеть даже спустя несколько дней. Слишком часто Даша вдруг замечала, в каком направлении опять движутся ее мысли, и злилась на собственную зацикленность. Как бы она ни старалась, разобраться в том, что Артем Муратов за человек, у нее не получалось до сих пор.

Вновь и вновь Даша вспоминала очерченное вечерними тенями суровое, но, судя по имеющимся в социальных сетях фотографиям, не лишенное затаенной приветливости мужское лицо. Она, как наяву, продолжала видеть и болезненно-цепкий, преисполненный холодной ярости взгляд,  и тонкие, напряженно чеканящие слова губы.

Она не хотела, не могла ему верить. Ее разум и сердце восставали против, отказываясь хотя бы на минуту предположить, что правда на стороне семьи Муратовых. Однако что-то неизвестное и неназванное внутри нее продолжало сомневаться, неудовлетворенное ничем не обоснованными выводами.