Я проснулась в одиночестве, зябко обняв себя руками. Моя хитрость не сработала, на моё обнажённое тело Руслан не среагировал, как я ожидала, а ушёл, даже не разбудив. За окном оглушительно пели птицы, ярко светило южное солнце, а мне было грустно и тоскливо как в туманный осенний вечер. Я сама всё испортила.

Я вспомнила свою жизнь с Валерой: он был просто будто мебель, никакой инициативы, зато я надрывалась, стараясь оживить наши изначально не самые горячие отношения, пока не иссякла. А с Русланом всё наоборот: он упал с неба буквально, сам все решил, но при этом он старался, чтоб мне было хорошо, даже временами чересчур навязчиво. А вдруг ему это надоело?

Мужчины менее терпеливы, вдруг моё пренебрежение надоело ему быстрее, чем отстраненность Валеры осточертела мне? Я тихонько всхлипнула, представив, как мой вампир уступает меня какому-то другому упырю со словами "Удачи, дружище! Это крепкий орешек, мне оказался не по зубам".

И тут я услышала как хлопнула входная дверь, затем по дому раздались размеренные шаги, а через несколько секунд в спальню вошёл Руслан. Он вынимал из ушей наушники, с улыбкой глядя на меня. Он был в одних шортах, кожа немного блестела от пота, добавляя рельефности его и так совершенному телу, футболка была заткнута за пояс шорт.

— Уже не спишь, конфетка? — подошёл он ко мне, нависая вплотную.

Я натянула на себя простыню, смущенная своими мыслями. Нет, по его взгляду определённо не похоже, что я ему опостылела.

— Не сплю. Удивилась, когда тебя не увидела.

— Решил побегать, полюбоваться видами, люблю утро в этом городе…

А мне не предложил. И футболку снял, хотя ещё прохладно. Красовался перед местными красотками? И снова меня качнуло от раскаяния к обиде.

— Здорово, а мне вот четыре стены милее сердцу. Всю жизнь мечтала взаперти сидеть! — я встала и демонстративно завернулась поплотнее в простынь.

Вздернув кверху подбородок, я начала шествие мимо улыбающегося вампира, но очень быстро его закончила…

Руслан дёрнул край моего импровизированного одеяния, и я полетела назад, неловко взмахнув руками.

— Детка, ты даже постоянно бурчащая меня волнуешь, — вампир подхватил меня на руки и аккуратно уложил на постель, — если хочешь… будем бегать вместе… каждое утро. Да и вообще… в любое время дня и ночи… Просто я не хотел тебя будить… я ведь понимаю, у тебя стресс, нужен отдых…

Всё это он говорил, перемежая слова лёгкими скользящими поцелуями в губы, уши, шею, плечи. И я чувствовала, как разгорается внутри меня сумсшедшее желание. Кожа покрывалась мурашками от его касаний и его шёпота, а он не останавливался.

— Мила, всё что хочешь, только скажи…

Запах его тела, нетерпеливые поцелуи подтолкнули к тому, чтоб сказать ему правду:

— Тебя хочу!

Он довольно оскалился и набросился на меня с новой лавиной поцелуев.

— Моя красавица, моя сладкая… ты не представляешь, как я себя утром ломал. Чтоб ты снова не кричала, что взял и не спросил…

В мозгу попыталась шевельнуться мысль, что я именно так бы его и упрекала в следующую ссору, но её снесло моими оглушающими эмоциями, когда Руслан начал ласкать меня быстро и несдержанно.

Он целовал грудь, гладил мои бёдра, прижимался всем телом, а я чувствовала как сносит и мою крышу от его дикой страсти. Зачем я психую, если рядом со мной такой умопомрачительный и самый сексуальный маньяк?

Я не могла себе объяснить, почему меня бросало из крайности в крайность: я то сходила с ума от жажды моего вампира, то хотелось бежать от него или гнать взашей.

Руслан любил меня так чувственно, так искренне, что я задыхалась от эмоций, шепча осипшим от стонов голосом его имя. Обнимала его руками и ногами, стараясь слиться с ним в одно. Он наполнял меня до предела, и это ощущение дарило мне самое настоящее счастье.

Когда я направилась в душ, по моим бёдрам потекло тёплое вязкое семя. А на душе появилось такое приятное чувство, что иметь детей от этого мужчины будет правильным. Не потому что он шикарен внешне и в постели, а потому что я чувствовала, что он не врёт о своих чувствах.

— Я с тобой. Можно? — спросил он, поднимаясь следом.

Ох, кажется и в ванной мне покоя не будет…

Спустя ещё минут сорок, мы сидели на кухне и пили свой запоздалый утренний кофе вприкуску с кексами.

— Рус, а у тебя не было детей, пока ты был смертным? — я старалась спросить это как можно мягче, поэтому голос немного дрогнул.

Я хотела знать о нём всё и ничего не могла с этим поделать. Тем более, вдруг у него за двести лет стало родни столько, что хватит целый город заселить.

— Нет.

Я пожевала губами, но всё же спросила:

— А почему?

Руслан сделал глоток горячего напитка, будто собираясь с мыслями.

— У меня была неудача в личной жизни. Собственно, поэтому я и пошёл в послушники, собирался стать монахом.

— Ты так любил её?

— Любил.

Ревность-гадина подняла свою треугольную морду и высунула змеиный язык. Я страшно позавидовала той, которую так сильно любил мой вампир. А разлюбил ли? Я побоялась спросить.

— Расскажи о себе, каким ты был. Если хочешь, конечно.

— Это долгая и неинтересная история, — скривился будто от лимона мой вампир.

— Для меня интересная, но если ты не хочешь… — мне снова было немного обидно, а этот раз от того, что Руслан не хотел делиться своим сокровенным, как мне казалось.

Я порядком устала от этого чувства, сама себе казалась какой-то неадекватной, но ничего не могла с собой поделать. Меня ощутимо штормило, и это само по себе сильно изматывало.

Видимо грусть отразилась в моих глазах, поскольку Руслан пододвинулся ко мне поближе, сгреб меня в объятия и, прижал к себе.

— Ну, конфетка, сама захотела в такой яркий весенний день послушать скучнейший рассказ в своей жизни, — с грустной улыбкой сказал он.

Затем сделал ещё глоток уже остывшего кофе и начал рассказ:

— Я не принц, не князь, детка, как обычно в женских романах бывает. Но кое-какая дворянская кровь во мне есть. Вперемешку с крестьянской. Я — байстрюк, в то время это был почти приговор. Моя мама была крестьянкой, добрейшей женщиной, красивой и такой… светлой что ли. Вот её свет и притянул этого мотыля — папашу моего. Не знаю, наплёл он ей с три короба или силой взял (мать никогда о нём ничего не говорила, ни плохого, ни хорошего), но в результате появился я.

Я слушала затаив дыхание. Пока это казалось ещё фантастичнее того, что мне это рассказывал вампир. А Руслан тем временем продолжал:

— Детство у меня было счастливым: я носился по полям, по лесам, пас коров, собирал грибы, удил рыбу… Это была настоящая свобода, как мне казалось. Но выяснилось, что это было пока был жив старый граф, а потом он умер и мы — все крестьяне — перешли в собственность его вдове. И вот тогда стало туго, она была чокнутой садисткой. Больше всех доставалось женщинам и детям. И тогда моя мама каким-то образом разыскала отца и рассказала обо мне, чтоб он забрал меня из этого ужаса. Помню нашу встречу: он ошалело смотрел на меня, так как я был очень на него похож. Он выкупил меня у помещицы, а мама осталась… Я плакал и просил, но отец сказал, что он из обедневшего рода и у него просто нет больше денег. Больше я маму не видел…

Я гладила плечи Руслана, хотя внешне он был очень спокоен, чего нельзя было сказать обо мне. Я живо представляла себе сцену расставания матери и её маленького сына. Она оставалась в аду, а его отдавала в неизвестность в надежде на спасение.

— Когда я вырос, я поехал за ней, конечно… но она недолго прожила после того, как отец забрал меня, — вампир прочистил горло и продолжил, — в доме у отца мне тоже было несладко. Его жена ненавидела меня, потому что уже много раз у неё рождались мёртвые дети. А я был жив, будто упрёк её несостоятельности как женщины. Я старался больше времени проводить с крестьянами, мне было ближе то общество. Но там тоже сторонились меня, ведь я был сыном помещика, хоть и незаконнорожденным. Когда я стал юношей, отец пристроил меня на службу к одному князю и решил сразу два вопроса: выпроводил раздражитель из дома и получил более тесное общение с князем.