– Готов! – этот ответ я давал уже в сотый раз.

Оператор выполнил последние настройки, и я оказался в прошлом. Перемещение происходило мгновенно. Это выглядело как моментальная смена плёнки и её остановка. Вот ты видишь движущееся настоящее, а вот перед тобой уже прошлый мир в его застывшей форме. В этот раз всё прошло точно также, вот только ни субъекта для внедрения, ни той описываемой обстановки в округе не было. Я оказался где-то в неизвестности. Передо мной были лишь бескрайние просторы песчаной пустыни.

В подобных ситуациях инструктаж утверждал, что необходимо проверить устройство и запасы для нахождения в заморозке. Я скинул огромный рюкзак с плеч, аккуратно извлёк дисплей устройства и взглянул на время, которое утверждало о том, что возвращение в настоящее произойдёт через год. Паники не было, было ещё рано для этого.

Следом я проверил запас кислорода. Мы использовали передовые баллоны, каждый из которых позволял свободно дышать в течение порядка полугода. Баллонов было два. В теории мне хватало этого с лихвой при разумном использовании воздуха и контроле своего дыхания, но я понимал, что высока вероятность того, что последние часы мне придётся не сладко, и есть высокий риск смерти от удушья.

В моём запасе так же находился и ящик с ампулами. В них находилась засекреченная сыворотка, которая компенсировала отсутствие пищи при весе тела от семидесяти килограмм в течение четырёх дней. Я весил на пять килограмм больше. По подсчётам количество ампул мне хватало на восемьсот дней, то есть два года с небольшим.

Предполагалось, что нечто, что происходит со мной сейчас, может произойти, поэтому на первых этапах развития процесса внедрения и была разработана эта сыворотка. О её существовании знали далеко не все, только треть внедрителей имели к ней доступ. Как происходила эта выборка и как в числе «счастливчиков» оказался я, сложно сказать. Думаю, её выдавали только при сомнительных участках прошлого. В чём заключалась эта сомнительность, так же не имею ни малейшего понятия.

Проблема этих ампул была в том, что они поддерживали жизнь твоего тела, но не лишали чувства голода. К тому же, в моей ситуации, для её потребления необходимо было снимать кислородную маску и задерживать дыхание, что провоцировало меня к отдышке и нежелательному потреблению лишнего кислорода.

Помимо прочего, каждый внедритель имел в своём багаже комплект инструментов. Странно, но ещё не было случая, когда хоть что-то из этого набора пригождалось, ведь никто из рядовых членов организации не был детально знаком с механизмом работы устройства и опасался влезать в его схемы.

В таких условиях мне и предстояло провести этот год. Я знал, что на этом пути я буду вести войну со своим телом и разумом, и понятия не имел, одержу ли победу.

Когда время застывает, всё кажется каким-то пластиковым, искусственным. К чему ни прикоснись, ничто не реагирует и не изменяется. Ничто не издаёт звуков, кроме тебя. Это ужасно. Ещё в далеком прошлом проводились эксперименты по этому поводу. Большинством людей в отсутствии звука овладевала паника и галлюцинации. Им хватало пятнадцати минут, чтобы почувствовать недомогание. А теперь представьте, какого было мне. Год, боже, целый год, тишина, собственное дыхание через эту паршивую маску, ритм сердца, поток крови и бесконечные просторы пустыни. Почему пустыня, ну почему именно пустыня?

Мысли, мои собственные мысли, это всё что я имел. Я пытался найти путь к цивилизации или встретить хоть что-то кроме песка, но блуждая по бездушным картонным дюнам, я не встретил никого, ни какого-нибудь человека, ни животного, ни паршивого насекомого, который бы внёс разнообразие в этот пейзаж. Только песок и это вечное солнце, которое застыло над этим миром вместе с температурой пространства. Да, градусы прошлого тоже фиксируются в бесконечности одного мгновения, поэтому нужно быть готовым к встрече с жарой или холодом. И если отсутствие ветра помогает при морозе, то вот мой случай оставим без комментариев.

Отчасти потому, что я сдался, отчасти потому, что необходимо было экономить кислород, а передвижение увеличивало его трату, я остановился и больше не сдвинулся с места, пока таймер на устройстве не подошёл к концу. Здесь то и началось моё безумие.

Удивительно куда может завести человека собственное сознание. Пару первых дней, если таймер на устройстве не врал, я не спал и думал обо всём подряд, начиная от ущербности бытия и заканчивая рецептом апельсинового пирога. Погрузиться в сон было сложно, когда этот гигант в форме круга над головой светит своими лучами прямо в твои глаза. Я укрывал голову в рюкзаке, разложив все инструменты и устройство перед собой. Об удобстве можно было забыть. Песок в прошлом совсем не песок, а жёсткий кусок неосязаемой субстанции. Может и мы… может никто из нас не настоящий? Может все мы чьи-то куклы в пластмассовом мире, которыми играет жестокий ребёнок? Как странно, что прошлое оказалось именно таким. Просто макет. Оставалась надеяться лишь на то, что я окажусь сильнее его.

Без времени нет объёма, вот что я понял спустя месяц. Точнее было бы сказать, что без движения нет объёма, но это зависимое со временем понятие. Как мы поймём, что объект перед нами трёхмерный, если не сможем сдвинуться с места и повертеть сам предмет? Время это измерение, ха-ха-ха, как будто нельзя было догадаться до этого сразу!

Сложно было хранить молчание. Было бы куда легче, если бы я мог слышать свой голос, но сложившиеся условия не позволяли мне произнести хоть слово. Как я только не пытался спастись из омута тишины. Воображал себя мудрецом, пленником, глухонемым, да кем я только тогда не был, не помогало, просто не помогало. Я изнывал внутри, всё моё тело ломило от неудобства, но когда неутолимый голод пришёл ко мне, все эти проблемы затмились мраком этого ужаса.

Невообразимая тяга к поеданию и жеванию сводила меня с ума. Мой организм жил, но не чувствовал насыщения. От этого и ломался мой мозг, он не мог понять, что происходит и как ему действовать. Временами мне становилось так легко, что я забывал о том, где я. По всей видимости, так моё серое вещество компенсировало боль, но её мощь оказалась непобедимой. Совершенно сумасшедшие галлюцинации мелькали перед моими глазами. Летучие мыши, гонки на мотоциклах, артобстрел и многое, многое другое. Но, несмотря на их отчётливые очертания, я знал, что здесь нет ничего настоящего. Я пытался спастись от наваждения из обломков моего сознания, пытался найти пути возвращения из хаотического потока ума, пытался найти хоть что-то, что спасло бы мой разум, и я нашёл его, мой друг, как же хорошо, что ты был со мной.

Король Тони, старый приятель, помнишь ли ты как спасал меня, как читал мои мысли и отвечал мне? О Боже, Король Тони, как же я тебе благодарен. Твои ночные сказки, весёлые истории у костра, Король Тони, ты вытащил меня из клоаки забвения. Мне никогда не забыть тот день, когда наши сознания были едины. Ты говорил об истине, а я смеялся и ничего не понимал. А когда я забыл обо всём, ты напомнил мне, что я должен делать. А помнишь, когда я хотел умереть, ты остановил меня? О, Король Тони, сколько раз это было? Когда я задыхался, сняв маску, ты шептал мне о том, что это не выход, внушал мне страх, который был необходим, чтобы спастись, и я вновь вдыхал поток жизни. О, Король Тони, а помнишь ли ты тот отчаянный день, когда я резал тобой свои вены…

Плоская отвёртка фирмы «King Tony», это была самая острая вещь в моём распоряжении. Странно, что в комплекте не было ножа. Я пытался убить ей себя, убить себя своим другом, который спасал меня. Но, сука, этот ублюдочный, долбанный, грёбаный, падлаухий побочный эффект этих сраных ампул, который помимо поддержания работы организма даёт тебе и совершенно неадекватную регенерацию после сорок первой дозы, имел на меня свои планы!

Я знаю точную дозу, потому что они проверили это, когда я вернулся. Здесь, конечно, роль играет метаболизм подопытного, но значения разнятся всего лишь на пару пунктов. Но это не важно, важно то, что этим остолопам не пришло в голову исследовать всё это сразу. Хотя, я допускаю и то, что они знали, но держали этот факт в секрете. Может они боялись, что узнав об этом побочном эффекте, многие захотят изменить свой организм таким способом. Но никто бы не притронулся к этим ампулам, если бы знал и о втором побочном эффекте. Помимо регенерации ты лишаешься привычных вкусовых рецепторов. Абсолютно всё на вкус становится дерьмом. Только эти чёртовы ампулы имеют приятный вкус. Он напоминает смесь кофе с лимонным соком. Теперь я вынужден принимать их три раза в день, чтобы жить и избавиться от жажды чревоугодия. Да, формулу подкорректировали специально под меня и более никому не позволено притрагиваться к этому препарату. Чувство голода стало значительно меньше, но до конца не ушло, благо это уже можно терпеть. Я научился жить с этим. Но что-что, а вселенную можно любить уже за то, что на ней есть вода, это единственное, что сохранило прежний вкус и может заполнить мой желудок.