Ситуация, в котором они оказались, была патовой в некотором роде. Приором хотели завладеть многие расы, но прилетел он к людям, которые оберегали его, как научную ценность самого высокого уровня. Внутри земного правительства тоже шла дележка за командование миссией. Пока военному корпусу удавалось держать проект под своим контролем. Но за годы, что они провели в космосе, соотношение сил дома могло измениться.

Первой тишину прервал Рон, чего от него совсем не ожидали.

– Третий вариант. Так точно, командир.

Поймав недоумевающие взгляды коллег, он поспешил отмахнуться.

– Не надо так смотреть, мне, как и всем, чертовски интересно, чем все это закончится. А заперев ее в камере, ответов мы не получим.

– Но мы должны об этом доложить, – послышался голос Лизы. – Земля Центральная должна быть в курсе и дать нам особые распоряжения… Почему мы должны брать всю ответственность только на себя? – Она перебирала своими большими глазами всех присутствующих, ища поддержки.

– Мы пока не будем докладывать – как-то очень безжизненно произнес Рохас. Это требование правительства Г’русов. Их финансирование проекта и присутствие их посла Валла’Нара на борту связывает нам руки. – Тишина и взгляды всей команды, безмолвно обращенные на него, не позволили офицеру оставить решение без комментариев – Да и до следующего сеанса связи есть время, а экстренный канал предназначен только для случаев, явно угрожающих кораблю или миссии. А у нас на руках лишь домыслы и… Хм, сказки. – Он снова замолчал. Его взгляд был напряженным, он скользил по стенам и проникал куда-то сквозь них. – Я знаю, что сделают с ними псы ЭКРАНа и не готов никого подвергать такому, пока есть шанс разобраться самостоятельно.

– Но… – попытался парировать Лейтенант.

– Никаких «но», Рон, – резко поднявшись почти крикнул Рохас.

Десять дней назад

Когда глубокую тишину каюты пронзил стрекочущий звук, оповещающий о посетителе, девушка вздрогнула. Вот уже несколько дней к ней никто не заходил, кроме доктора, наблюдавшего за ее состоянием.

Спустив подогнутые под себя ноги на пол, она голосовой командой велела двери открыться, прекрасно зная, что на самом деле система не исполнила ее приказ. Дверь открыл Рохас с той стороны, приложив к ДНК сканеру ладонь. В каюте она была пленником и выйти без приказа не могла.

Высокая фигура Полковника, чуть пригнувшись, чтобы не задеть сложенные пластины веерной двери, проникла в тесную каюту, и девушка сподобилась улыбнуться, но вышло не очень.

– Как вы себя чувствуете? – Спросил мужчина, внимательно оглядывая девушку с головы до ног.

– Как будто меня выдернули из моего мира и отправили в будущее. – Шутка явно не удалась, и чтобы исправить ситуацию, девушка продолжила: – у Вас есть еще вопросы ко мне?

– На этот раз нет. Никакие вопросы, увы, не помогают прояснить ситуацию.

Командир присел в кресло напротив дивана, закинул ногу на ногу в какой-то странной, для этой ситуации расслабленной манере.

– Я не прошу верить мне, Полковник. Серьезно, я знаю то, что знаю… но мне нет никакого смысла Вам что-то доказывать.

Рохас прищурился, вглядываясь в скрючившуюся на диване девушку. Айрин не смотрела на него, уперев взгляд в веерную дверь за его спиной. На всех предыдущих допросах она говорила, глядя в глаза, произнося те нелепые и странные вещи, лишь изредка задумчиво опуская взгляд. А теперь, вроде бы при простой беседе, она не желала на него смотреть. Язык ее тела не поддавался разгадке, и Рохаса это интриговало.

– Тогда чего вы хотите?

– Я хочу… – Ее реакция на этот вопрос была вполне естественной. Она явно задумалась над вопросом, который, похоже, еще себе не задавала. Ее взгляд поплыл в сторону, поднялся к потолку и вновь опустился к двери. – Я хочу домой, что же еще? – Она нервно облизнула губы и впервые в ее мимике Рохас увидел признаки лжи. Это могло ничего и не значить. Оказавшись в такой ситуации, так далеко от дома, возвращение, вероятно, казалось ей чем-то невозможным.

Нууу, – протянул мужчина, – вы вряд ли попадете туда, если будите сидеть здесь. – Он вдруг неожиданно улыбнулся как-то по-отечески и поднялся с дивана, – знаете, Айрин, я не могу выпустить вас отсюда и не могу вернуть домой. Хм, я даже не уверен, что могу поверить во все это, – он развел руками, – и без вашей помощи ничего не сдвинется с мертвой точки.

Айрин осторожно подняла взгляд на мужчину. Его голос был теплым, движения расслабленными и плавными, словно перед ней стоял совсем другой человек, совсем не Алекс Рохас. Внутри нее стал зарождаться истеричный смех. Смех над игрой, в которую играл Полковник, над тем, что она была готова поверить в эту игру, хотела поверить, и над тем, что не могла этого сделать. Ей вдруг стало противно и больно от того, что Алекс выбрал такой способ ее разоблачить. Не своей виртуозной манипуляцией фактами, не давлением и обезоруживающей сдержанностью, даже не своим фирменным пронизывающим прищуренным взглядом, который был способен прожечь дыру во лбу, через которую вытекла бы вся правда. Он, черт его возьми, выбрал самый жестокий способ: дать человеческое тепло тому, кого изнутри пробивает хладнокровие чужого мира.

Закусывая губу и хмурясь, девушка продолжала сверлить взглядом Рохаса, словно рассказывая ему какую-то историю. Ту самую историю, которую не могла открыть словами. Досада во взгляде сменилась чем-то напоминающим сожаление. Но сожалела она не о том, что свершилось, а о том, чему предстояло произойти. И закончив этот молчаливый рассказ, она тяжело выдохнула, соскользнула с дивана и, еле заметно покачивая головой, обошла его сзади. Ее руки легли на спинку, а взгляд снова вернулся к лицу мужчины, но теперь был сдержанным и прямым.

– Если бы вы мне не верили, вас бы сейчас здесь не было, – наклонив голову набок, произнесла девушка. – Я знаю, вы в этом и самому себе не хотите признаваться, ни то, что кому-то еще. Вы умный человек, Полковник, и доверяете своим инстинктам. И они вам говорят, что бояться нужно не меня, а той силы, которая смогла вывернуть наизнанку саму Вселенную и доставить меня в это время. Бояться нужно того, что имеет свои планы на мой счет и на весь этот корабль. – Этот голос не принадлежал той Айрин, которую Рохас допрашивал. Та девушка говорила неуверенно, явно пытаясь подавить волнение. И не принадлежал той, которая секунду назад сидела на диване, отвернувшись от него, и произносила слова, будто самой себе. Этот голос был наполнен силой и обреченностью. Так говорят те, кому нечего терять.

Он не двигался, слушая ее, и не проронил ни слова, когда она замолчала. Его следующим действием вполне могла стать отправка Айрин без скафандра полетать в открытом космосе. Ее же никто не хватится. Игра в гляделки затянулась, и девушка стала медленно приближаться к мужчине.

Рохас поднялся с кресла и сделал несколько шагов ей навстречу. Встав к нему вплотную, она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо и тихо произнесла:

– Мне также нужны ответы, как и вам. Может даже мне они нужны больше.

Рохас смотрел на нее с высоты своего роста и не шевелился. Если Айрин пыталась прощупать таким образом его личные границы, то попытка была слабой. Его ничуть не смущало и не вводило в заблуждение близость ее тела. Но ее смелость он оценил. Это было первое проявление силы, которое она так явно показала ему. Хотя Алекс был уверен, для нее эта была игра «ва-банк»: этакая наглость в попытке разорвать сложившийся сценарий их игры. А может, она просто устала играть и надеялась, наконец, выйти из этого порочного круга.

– Вы правы, – после бесконечной тишины произнес мужчина. – Вам, наверно, куда важнее знать правду, чем нам всем.

– Так что мы можем сделать, чтобы во всем разобраться? – Сделав два шага назад, девушка заговорила своим обычным робким тоном.

Рохас ничего не ответил и покинул каюту. За ушедшим Полковником открылась и закрылась дверь. Обессиленная Айрин вновь опустилась на диван, подтянула колени к груди и с тяжелым вздохом опустила на них голову. «Что я сделала? Зачем сказала это? Неужели я готова ввязаться в эту историю. Инопланетяне? Космический корабль? Тайны древних? Угроза Вселенной, интриги, политика, технологии, битвы? Серьезно?! Я ввязываюсь во все это? Девушка-консультант по продаже бытовой техники, студентка вечернего факультета менеджмента, у которой были друзья, планы на будущее, даже, возможно, отличный парень: будущий управляющий супермаркета, в котором я работала, теперь оказалась втянутой в какие-то вселенские разборки. У меня ведь была жизнь, пусть и не идеальная, пусть кто-то посчитал бы ее серой посредственностью, но я была рада тому, что имела, и собиралась получить от жизни еще больше. А теперь, в один момент, все рухнуло, пока я лениво шагала с работы под закатным осенним солнцем».