– Уже можно, выходи.
Я не могла и представить, что настолько рада буду слышать его голос. Он сидел, привалившись к стене, прикрыв глаза. Бледное лицо осунулось, под глазами залегли тени, спутанные длинные волосы почему-то присыпаны землей.
– А-а… все… в порядке?
– В полном, – оскорбленно сверкнул он желтыми глазами. На лицо стремительно возвращалось обычное высокомерное выражение. Он поднялся, опираясь на стену. Слегка пошатываясь, сделал пару шагов, и махнул рукой, подзывая к себе, – Пора домой.
Мы вышли к машине так же быстро, как и пришли. Потом спрошу, почему же мы с Даном шли несколько часов. Водитель предупредительно открыл ему дверь, и он рухнул на сиденье.
– Все в порядке, Сайто, я просто устал.
Не открывая глаз, он взял протянутую ему кружку и выпил содержимое. Так и сидел всю дорогу, откинувшись назад, не произнося ни звука. Я смотрела в окно, даже не пытаясь привести в порядок мысли в голове. Потом. Если, как он сказал, все в порядке, значит, Дан выздоровеет. И потом я все узнаю.
Машина остановилась у знакомого подъезда, и я не сразу сообразила, что это мое общежитие. Откуда они узнали? Или опять Макс сказал? Ну и прекрасно, не придется добираться на метро. Почему-то мне казалось, что меня отвезут туда, откуда забрали, то есть к кафе. Я повернулась, чтобы попрощаться и обнаружила, что он рассматривает меня в упор. Глаза снова были темного цвета, как и раньше. Наверное, показалось там, в лесу.
– Спасибо. Я… – ох, я же забыла спросить про себя-то, можно ли избавить меня от… – Те звуки, о которых я рассказывала, они… я их все еще слышать буду? Можно их убрать?
– Да. Я позвоню позже.
Я, снова чувствуя себя тараканом, вылезла из машины. Что ж, хотя бы он не отказал сразу, это уже хорошо. А ведь вполне мог. Я сделала все, что ему было от меня требовалось, и можно больше со мной не церемониться. Думать об этом было очень неприятно.
***
Разбудила меня Машка, соседка по комнате.
– У тебя телефон там разрывается.
Спросонья я никак не могла понять, что мне надо сделать.
– Трубку возьми.
И кинула мне мой рюкзак. Телефон? А если это?.. Я схватила аппарат только чтобы увидеть надпись «пропущенный вызов». Звонили с работы. Значит, не Дан. И не… Как же его имя? Я мучительно напрягала память, но так и не смогла вспомнить. Что-то восточное. Что-то… Вот же дуреха! Я хлопнула по телефону пальцами. У меня же есть запись разговоров, сейчас найду. «Рейн Сайондзи». От низкого спокойного голоса мурашки пробежали по спине.
– Вась, а кто тебя подвозил с утра?
– Куда подвозил?
– Вася, ты болеешь? Сюда, в общагу, утром?
– А, ты про это. Так, знакомый Дана.
– Клевая тачка.
Машка выжидающе уставилась на меня, видимо, ожидая продолжения. Я лишь пожала плечами. Не помнила я, что там за тачка была. Просторная, это да, а вот все остальное – не помню.
– Маша, а ты что здесь делаешь? – сообразила наконец я.
– Спасаю тебя от одиночества, разумеется, – фыркнула она в ответ. – Ты на смену сегодня? Или, может, погуляем?
На смену я не хотела. Я хотела спать. Я только что поняла, что мне не снились кошмары. Телефон опять зазвонил, и я обреченно взяла трубку. Все-таки на работу.
Кошмары вернулись. Через день после моего приезда все началось снова. А Рейн Сайондзи не звонил. Не было новостей и от Дана с Максом. Я уговаривала себя, что в больницах телефоны не выдают, а Макс отрывается напоследок перед учебным годом, но все равно было тревожно. Машка на следующий день после приезда снова исчезла, и появлялась днем на пару часов, цветущая и счастливая. А я слушала свои шорохи и держала телефон на виду, чтобы не пропустить звонка. Это тоже закончится. Он же сказал, что позвонит.
5. Ритуал
Пешки – душа шахмат, только они создают атаку и защиту, от их хорошего или плохого расположения целиком зависит победа или поражение в партии. Франсуа́-Андре́ Даника́н Филидо́р
***
Пешка – самая слабая шахматная фигура и основная единица измерения шахматного материала: в пешечном эквиваленте измеряют «вес» фигур.
В эндшпиле роль пешек значительно возрастает, особенно далеко продвинутых (близких к полю превращения).
Превращение пешки – одно из правил шахматной игры: замена пешки, достигшей последней горизонтали, любой (кроме короля) фигурой того же цвета.
В практической игре, в подавляющем большинстве случаев игрок выбирает превращение пешки в самую сильную фигуру – ферзя. (Википедия)
***
В шахматах пешка не ходит назад, это нарушение правил. (Chess-boom)
***
– Что это было?
– Скорлупка цикады. По тому, как скривилось ее лицо, он понял – она знает, что это такое. Впрочем, неудивительно, с ее опытом.
– Откуда она взялась, да еще в таком месте?
– Я поднял старые книги. В одной из хроник сказано, что примерно в той области скрывался один из отступников. Уже в период изгнания, после официального окончания войны. Сделана она была не очень качественно, создатель либо спешил, либо был не очень опытен. Со временем накопитель вышел из строя, выпускаемая им сила привлекла нечисть, которая обустроилась вокруг. Центральный барьер, к счастью, оказался неповрежденным, что и позволило Даниэлю и девушке выжить.
Ее губы поджались, взгляд похолодел. Упоминание о девушке ей не понравилось.
– Впрочем, не так важно, кто ее сделал, как – кто ее активировал.
Леди Альтан удивленно подняла бровь.
– Она была законсервирована, – продолжил доклад Рейн. – Возможно, хозяин планировал вернуться, но не успел. Не суть. Тот, кто нашел ее недавно, снял ограничители.
– В таком случае должны были бы быть жертвы и среди местных. Были такие случаи?
– Она была настроена на магов. На всякий случай я отправил человека проверить архивы местного отделения полиции, но, скорее всего, он не обнаружит фактов массовой пропажи людей.
Леди задумалась. – Что сейчас с этой ловушкой?
– Я поставил барьер. На какое-то время этого достаточно.
– Ее нужно уничтожить. Я не хочу, чтобы эта дрянь всплыла. Старые знания – не всегда польза. Некоторые вещи нельзя… возвращать. И этот неизвестный маг…
Рейн кивнул. – Я планирую туда вернуться сегодня или завтра.
Леди помолчала, задумчиво постукивая пальцами по ручке кресла. – В клинике ты уже был?
– Да, еще до визита к вам. Я передал всю информацию целителям, теперь проблем с лечением Даниэля не должно возникнуть.
– Что ж, тогда все. Она поднялась, отпуская его.
– Есть еще один момент, – начал Рейн, – девушке требуется помощь. След, оставленный…
– Нет, – резко перебила она, ее тон стал ледяным. – Я не собираюсь тратить ресурсы на… посторонних. Наша клиника перегружена. У целителей есть более серьезные вещи, которыми нужно заниматься. След – это не смертельно. – она махнула рукой. – Возможно, это научит ее держаться подальше.
– Она спасла Даниэлю жизнь. – голос Рейна был ровным.
– Случайно, не правда ли? И только потому, что сама оказалась в той же ситуации. Нет. И я больше не желаю слышать об этом.
Рейн молча поклонился и вышел.
***
Телефон лежал на подушке. Черный, блестящий, холодный. И молчаливый. Надо купить чехол, с каким-нибудь дурацким рисунком поярче. Я сидела, закутавшись в одеяло и смотрела в окно. Книга про волшебников, одна из тех, что я набрала в библиотеке, валялась рядом, раскрытая где-то посередине. Маша устроилась за столом и разбиралась в учебном плане на предстоящий семестр.
– Вася, ты собираешься предметы выбирать? Сказки – это интересно, но у нас все же не Хогвартс.
Я машинально кивнула.
– Может, тебе к врачу? – она выглянула из-за ноутбука и рассматривала меня.
– Да нет, просто….
– Ты фигово выглядишь.
– Мне кошмары снятся.
– Вот я и говорю, иди к врачу.
– Угу.
Я устала. Если мне повезет и адаптивные возможности моей психики позволят – я привыкну к посторонним (и потусторонним) звукам вокруг себя. Подумаешь, кто-то ходит, кто-то шуршит, кто-то по стенкам коготками… В книгах вот пишут, некоторые люди призраков видят. Тоже, наверное, не очень приятно. Кстати, будет забавно, если и ко мне призраки однажды придут. Опять же, поговорим.
