И повзрослеть.

Электричка бывала на окраинах только раз в год – в день взросления. И вот, теперь и мне предстояло стать пассажиром этого неведомого мне существа. Будучи ребенком, я часто наведывался на станцию в заветный день, чтобы посмотреть на это чудо, сотворенное человеческими руками. Мне не раз хотелось самому от и до изучить строение этого транспорта – единственного, которым еще пользовались люди. И пусть теперь я не ребенок, во мне снова зажегся этот интерес.

Внутри все выглядело предельно просто: простые места для пассажиров в виде диванчиков с потрепанной обивкой, стоявших друг напротив друга, между сидениями стоял небольшой деревянный столик, огромные панорамные окна открывали вид на печальные ландшафты местности, в котором обжилось человечество.

Я, Мартен и Виана сидели на одной стороне, прямо напротив расположилась мисс Голди и незнакомый нам мужчина. Выглядел он достаточно сурово: крупный – своими габаритами он занял два места – угрюмое лицо с проступавшей щетиной, стрижка под ежик, я не видел его глаз, но у меня сложилось впечатление, что они черные, как смола. Он не выражал какой-либо враждебности, но от его присутствия было слегка не по себе.

– Мисс Голди, – неуверенно подал голос мой друг, – сколько нам ехать до Центра?

Весь сценарный образ мисс Голди давно уже рассыпался, теперь она просто походила на уставшую женщину: костюм слегка помялся, выглядел неопрятно, идеально уложенная прическа уже не выглядела такой идеальной, весь блеск и шарм куда-то пропали, оставив истинное обличие.

– Во-первых, – даже голос ее изменился, стад более грубым, – перестаньте меня так называть. Меня уже тошнит от этого «мисс». Если хотите обратиться ко мне, то лучше всего по имени. И без этих ваших «вы», я не настолько старая.

Мы с Мартеном переглянулись. Я видел, что он чувствует себя не в своей тарелке с того самого момента, как поднялся на транспорт. Его можно было понять. Когда мы с ним пересеклись после прощания с родителями, его глаза еще были распухшими и красными. Для него прощание с родными далось еще тяжелее, чем мне, ведь ему предстояло сменить обстановку. Мой друг был крайне плох в адаптации. Я невольно вспомнил наш первый день в школе: тогда Мартен просто спрятался в угол и отказывался выходить, пока за ним не явилась миссис Аарон. Ей пришлось отпроситься с работы, чтобы успокоить своего сына. Потом он еще неделю пытался свыкнуться с новым положением. А теперь… Теперь его матери не будет рядом, некому будет прийти и забрать его. Думаю, сам он это понимал. И, как он сам признался чуть позже, его успокаивал тот факт, что мы вместе отправляемся в Центр. Честно сказать, для меня это тоже было облегчением. Если бы вместо Мартена был бы кто-то другой, я бы наверняка тоже нервничал.

Виана сидела тихо, не издавая ни звука. Она просто смотрела в окно без особого интереса. Я изредка поглядывал на нее. Когда мы с Мартеном оказались в вагоне, она уже была тут и точно также сидела возле окна, даже не обратила на нас внимания. Я все гадал, что могло произойти. Может, она отказалась встречаться с родителями, чтобы лишний раз не волновать свое сердце? Стоит сказать, я о ней ничего не знал. Совсем ничего. Кроме того, что она часто играла роль заступника, героя, влезала в неприятности и спорила по поводу и без. Я невольно подумал: нам придется работать вместе, а это могло сильно усложнить положение дел. По крайней мере, так мне казалось.

– Так сколько нам ехать, ми… Венера? – снова спросил я

Женщина глянула на меня, выпрямилась, бросила взгляд на Виану, сидевшую рядом, и ответила:

– Полтора часа. Плюс-минус десять минут, – она еще раз посмотрела на каждого из нас. – Прежде чем приедем, мне нужно будет ввести вас в курс дела.

Я в недоумении уставился на нее. Даже Виана, не проявляющая признаки заинтересованности, как-то зашевелилась. Смутное ощущение, предчувствие снова дало о себе знать, словно все мое нутро уже было осведомлено о том, что мне предстоит узнать.

– Для начала я попрошу вас сохранять спокойствие.

Когда говорят такую фразу, собираются сказать что-то такое, что могло заставить нас удариться в панику. Мне все больше и больше это не нравилось. Я видел, как напрягся Мартена и как зашевелилась Виана. Кажется, они тоже поняли, что дело запахло жаренным.

Мужчина, сидевший рядом с Венерой, отложил в сторону книгу, которую читал до этого, и скрепил пальцы в замок у себя на коленях. Он выжидающе смотрел то на меня, то на Мартена, то на Виану, словно гадая, как каждый из нас отреагирует на то, что скажет наша сопровождающая.

Венера же понизила голос и произнесла:

– Центра не существует.

Ее слова прозвучали, как приговор. В голове один за другим лезли вопросы: то есть как, не существует? Что это значит? Куда же нас тогда везут? Но, прежде чем я успел хоть что-нибудь спросить, женщина продолжила:

– Каждый год мы выбираем трех выпускников, которые выделяются среди остальных умственными и физическими способностями, тем, как они используют критическое мышление и встречают стрессовые ситуации, как отвечают на вопросы и чего хотят от будущего.

На последней фразе она многозначительно взглянула на меня. А я просто растерялся. Я мог бы быть готов к любым последствиям, к любой работе, которую мне дадут, но не к этому. Нет, к таким новостям я был совершенно не готов.

– И для чего же? – услышал я голос Вианы. Я взглянул на нее. Ее глаза орехового цвета полыхали гневом. Если меня слова Венеры поставили в тупик, то ее здорово разозлили.

Венера выдержала ее взгляд.

– Для того, чтобы выявить тех, кто может отправиться на Поиск, – спокойно произнесла она, все также смотря на Виану. Мужчина рядом с ней также следил за девушкой, словно она представляла какую-то опасность.

– Для какого поиска? Какого к черту поиска?! – взорвалась Виана. Она поднялась со своего места, явно не намереваясь сделать ничего плохого, однако компаньон Венеры воспринял это совершенно иначе. Он перекрыл собой женщину и угрожающе взглянул на мою одноклассницу, которая и бровью не повела. Если она и испытала какой-то страх, то явно этого не показала.

– Виана, – послышался голос Венеры из-за спины, – очень попрошу тебя не выражаться. Хотя бы в моем присутствии.

Девушка все не сводила взгляда с мужчины, преградившим ей путь. Она лишь фыркнула, выражая свой протест.

– Марк, ради всего святого, сядь, пожалуйста, на место, – в голосе Венеры послышалось раздражение. Вся эта ситуация ей также не нравилась, но приходилось иметь с этим делом.

Марк, казалось, не услышал ее, но, немного погодя, все же опустился на свое место. Он вытащил книгу и сделал вид, что не читает, не сводя при этом взгляда с бунтарки в лице Вианы.

– Но… что тогда все это значит? – спросил Мартен. Его голос дрожал, сдавая все его позиции: он был напуган, страшно напуган. Он думал, что едет в великое и светлое будущее, где его мозгам найдут достойное применение, но оказалось, что его здорово надули. Как, впрочем, и всех нас.

Виана тоже села на место. Она скрестила руки на груди, явно ожидая каких-либо объяснений. Она все еще была зла, так зла, что, будь ее воля, она бы разнесла здесь все в пух и прах.

– Поверьте, мне самой не в радость объяснять вам все, я бы скинула это на кого-нибудь другого, но, увы, так сделать нельзя, – Венера покосилась на Марка и вздохнула. – Я сказала, что Центра не существует, но это не совсем так. Его не существует в том смысле, в котором его знаете вы и все остальные жители нашего поселения.

Я напрягся. Больше всего на свете я не терпел ложь, а теперь выясняется, что весь наш жалкий мирок на этом и построен. Хуже не придумаешь.

– Для вас Центр – место, где все работают над тем, чтобы упростить человеческую жизнь под землей, – она снова внимательно на нас посмотрела, – а для меня – возможность поиска наилучшего исхода для нас всех.

– И что же вы ищете? – наконец спросил я.