Каким же образом П. Н. Петрову и К. 3. Ускенбаю удалось доказать, что Токта сменил свою конфессиональную ориентацию с буддизма на ислам? Методика была следующей. Первым делом исследователи выделили самостоятельные информационные позиции нумизматического источника, которые могут сообщать о принадлежности хана к мусульманской умме. Их оказалось пять: 1) имя хана; 2) мусульманский титул и лакаб; 3) мусульманское имя хана; 4) легенды религиозного характера 5) тамга или ее отсутствие. Результат анализа монетного чекана каанов, ильханов и правителей Чагатайского улуса таков: присутствующие в монетной легенде титул «султан» и лакаб (вместе или порознь), однозначно соотносимые с именем хана улуса, являются надежным критерием, по которому можно отличить правящего Чингизида-мусульманина[25].
Как видим, авторы придают решающее значение мусульманскому титулу «султан». Однако они не разъясняют, что означал титул «султан» для монгольского хана и какая политическая группа могла предложить Токте такой титул? Напомню в этой связи данные кипчакского словаря «Codex Cumanicus» (начало XIV в., время правления Токты). В словаре латинское слово Imperator передано персидским Padifa и тюрк. Саn. Следующая строка: лат. Rex — персид. Patia — тюрк. Soltan. Третья строка: лат. Soldanus — персид. Soltan — тюрк. Soltan[26]. Как видим, титул «султан» вошел в политический обиход Улуса Джучи и он не приравнивается к ханскому титулу. Эти титулы сосуществуют одновременно, и потому у авторов словаря возникла необходимость установить некое соответствие между титулами. Спрашивается, в таком случае, к кому был обращен титул «султан» Токты? Мусульманской общине? И как на это решение отреагировала кочевая орда, главная опора власти хана? На последний вопрос ответ неизвестен.
Далее даю обширную цитату из статьи П. Н. Петрова и К. 3. Ускенбая: «На монетах Сарая, Хорезма, Крыма и Азака в течение всего времени правления хана Токты устойчиво наблюдается один тип легенды, который не содержит титулов: султан или падишах. Нет в легендах и мусульманского лакаба хана. Но при этом следует учесть, что монетный двор Сарай прекратил чеканку серебряных монет если не в 699 г.х., то в 700 г.х. Можно было бы посчитать, что первый намек на причастность к исламу Токты обнаруживается на монетах Маджара 710/1310–1311 г., где к имени хана подставлен персидский титул падшах. Но, как мы видели, этот титул сам по себе не является однозначным критерием для принятия нами решения по рассматриваемому вопросу. Тем более что на монетах Азака 690-х гг.х. (когда Токта еще не был мусульманином) этот титул уже сопровождал имя хана. Продукция Мохши 709 г.х. не содержит титулов султан или падишах ислама.
Однако на дирхемах Укека, датированных 706/1306–1307 и 707/1307–1308 гг., имя хана сопровождает не только титул султан, но и лакаб гийас ад-дин (спаситель веры). Монетный двор Укек прекращает свою работу, видимо, в 709/1309–1310 гг., а в 710/1310–1311 году (сейчас известны монеты с двумя датами на разных сторонах одной монеты: 708 и 710 гг.х.) начинает функционировать новый монетный двор — Сарай ал-Махруса (Дворец Богохранимый). На этом столичном монетном дворе при Токте начат выпуск новых высокопробных серебряных дирхемов, по двум весовым стандартам. Эти дирхемы ознаменовали проведение монетной реформы в центральном домене (вилайате) улуса Джучидов. И на этих новых монетах отчетливо читается титул и урезанный лакаб хана Токты: султан ал-а'зам гийас ад-дунйа (султан величайший спаситель мира). Совершенно очевидно, что к помещению лакаба на маленькие по размеру монеты улуса Джучидов резчики готовы не были. И именно по этой причине титул Токты с полным лакабом (султан ал-а'зам ал- 'адил гийас ад-дунйа в-ад-дин) на монетах отсутствует, а на фракциях полновесного дирхема Сарай ал-Махруса указывался лишь расширенный титул без лакаба: султан ал-а'зам ал-'адил. Итак, по формальному признаку (критерию) — присутствию в монетных легендах у имени хана Токты титула султан и мусульманского лакаба, можно утверждать, что хан Токта принял ислам не позднее 706/1306–1307 г. Не исключено, что новая серия типов дирхемов Укека (706 г.х.) была выбита именно в честь этого события»[27].
Мне ближе объяснение, предложенное Федором Ермоловым: если ильхану Газану было выгодно принять ислам и получить поддержку персидской гражданской бюрократии, то у Токты такой задачи не было. Но Токте нужна была поддержка тех, кто более других заинтересован в денежном обращении — купечества (которое в массе было мусульманским). Изменение легенд маркируют не религиозные взгляды Токты, а его отношения с финансовыми кругами, исповедующими ислам. И оттого-то его имя дистанцировано в легендах монет от религиозного содержания легенд уйгурским письмом. Уйгурское письмо — монгольская традиция, традиция имперской власти (до Токты имя уйгурским шрифтом писалось на крымских монетах Тулабуги). Арабский и персидский — языки купечества.
Мусульманские финансисты, проводившие денежную реформу при Токте, отметили это событие титулом и пышным лакабом. Для них Токта был спасителем и веры и мира. Такого рода декларации охотно поддерживались монгольскими ханами.
В дополнение к «исламскому» сюжету есть важные сведения о взаимоотношениях Токты и юаньского двора. Содержат ли они хоть какой-нибудь намек на мусульманский выбор Токты? Известно, как болезненно отреагировал юаньский двор на избрание ильханом царевича Текудера, попавшего под влияние суфиев. Хубилай, несмотря выказываемую Текудером лояльность[28], не спешил с утверждением статуса нового ильхана. Исламский вектор развития означал смену имперской стратегии, в частности, отказ от противостояния с Египтом. На практике, это была заявка на выход из имперского пространства и оформление мусульманского султаната. Гвардия покойного ильхана Абага, буддисты и несториане сгруппировались вокруг фигуры царевича Аргуна. И Аргун победил Текудера. Этот исключительно чингизидский конфликт был перетолкован несторианскими и армянскими церковными иерархами в свете их собственных ожиданий, что сделало всю картину непрозрачной.
Вернемся к позиционированию Токты в имперском пространстве. Армянскому историку Гайтону известно, что после смерти Хубилая на трон взошел его внук Тимур-каан (1295–1307): «Le grant empereor des Tartars, celui qui ores tient la seignorie, est nomes Tamor Can, e est le VI empereor» (Hayton. III. 46). Гайтон пишет, что власть наследника велика и своим могуществом он превосходит всех князей татарских. Кроме «великого императора», существуют еще три царя татарских. Взаимные споры они передают на суд императорского двора. Первого царя зовут Чапар, двух других — Токта и Худабенде{6}.
Какие политические события отражает чеканка монеты Токты, где его имя написано монгольским письмом пагсба (710 г.х., Маджар)[29]? «Квадратное» монгольское письмо было разработано по приказу Хубилая Пагсба-ламой (1235–1280) в 1269 г. и задумывалось как «государственная письменность» (го-цзы), предназначенная для всеобщего применения в империи вместо уйгурской письменности. Использование этого алфавита на монетах Улуса Джучи — явление нерядовое[30]. В. А. Беляев и С. В. Сидорович причину видят в союзнических отношениях Токты с ильханами и участия в войне против чагатайских ханов на стороне Юань. В результате за проявленную преданность каану Токта в 1308 г. получил титул Жу Фу Вана. К концу 1309 г. относится следующее сообщение из «Юань ши»: «11 месяц 2-го года [периода правления] Чжи-да… в день цзя-шэнь пожаловать князю Жу Фу Токте золотую печать, учредить губернаторство наследника императорского престола основного ранга второго класса» (Юань ши, гл. 23)[31]. По мнению исследователей, к 1310 г. Токта зарекомендовал себя полностью лояльным каану и в его улусе роль государственной письменности формально должно было исполнять письмо пагсба. Использование этого письма на монете косвенно являлось отражением единства Улуса Джучи и остальных улусов в рамках единой империи. Это была прокламация отношений с кааном, служившая упрочению власти самого хана[32]. Напомню в этой связи о письме ильхана Улджэйту королю Франции Филиппу Красивому (1305 г.), где говорится о том, что монгольские правители всех четырех улусов прекратили вражду и объединились.
