На этой теме с лексиконом было покончено. Впереди меня ждали дебри английской грамматики.

Времена английского глагола казались мне слишком уж неприступными крепостями, чтобы броситься на их штурм сразу. Нужен был хитрый манёвр. Плюс требовалось повысить веру в свои силы. Я вновь призвал на помощь чифир. После стакана божественного напитка ровный и чёткий пульс застучал в висках как метроном. Я откинулся на диван и принялся беспорядочно листать учебники английского.

В русском самоучителе я наткнулся на историческую справку. Оказалось, что на территории современной Англии и Южной Шотландии с V по VII века основным языком общения был древний англосаксонский. Им пользовались племена англов и саксов. Этот язык был не похож на современный английский. Он был западногерманским, близким к древнефризскому и древнесаксонскому. Морфология языка была развитее, чем у современного английского: в нём насчитывалось пять падежей и три рода. В этом плане он был ближе к русскому. Мне это просигналило о том, что головы русских и англичан были подобны в плане языка. По крайней мере, в древности являлись таковыми. Сей факт меня приободрил.

Когда в 1066 году на престол взошёл Вильгельм I Завоеватель, английский язык претерпел радикальные изменения, также как система управления, армия и флот. Потомок норманнов насаждал коренным жителям норманнский (французский) язык, который отличался простотой. В результате грамматика древнеанглийского за столетия сильно упростилась. Почти полностью исчезли и падежи, и средний род. Появилось большое число французских слов. Лишь малочисленные «неправильные» глаголы (с окончаниями во второй и третьей формах отличными от -ed) остались напоминаниями о первоначальном языке.

И всё же, даже после Вильгельма, в английском ещё долго сохранялись местоимения thou = «ты», thee = «тебе» / «тебя», прилагательное thy = «твой» и существительное thine = «твой»! Тогда you, your, yours = «вы», «ваш» (прилагательное), «ваш» (существительное) применялись, как у нас в русском: для множественного числа и вежливости. Только лишь в XVI веке «тыканье» было полностью вытеснено «выканьем». Эти архаичные местоимения до сих пор сохранились в древних библейских текстах и литературе (особенно у Шекспира).

Позже я ни в одном учебнике не встречал столь охватывающей информации по древнеанглийскому, изложенной столь лаконично и собранной в одной главе. За это я был благодарен авторам моей советской книжки. Увы, но только лишь за это. Я рассудил, что раз древнеанглийский был подобен русскому, то его упрощённая современная версия должна была быть понятна мне тем более. Чифир и исторические факты воспламенили мой энтузиазм.

Мои знакомые в России утверждали, что многие английские времена являлись абстрактными, что у них не было-де аналогов в русском языке. Мне не хотелось верить, что в моём мире было всего лишь три времени (настоящее, прошедшее и будущее), в то время как во Вселенной их существовало гораздо больше. Это означало бы, что я, приземлённый русский, не разумел части законов Мироздания, а вот они, туманные англосаксы, узрели их. Названия некоторых времён, типа «Будущее Законченное», «Законченное Продолженное» или «Будущее в Прошедшем», и впрямь нагоняли страх.

Более того, я слышал про некую часть речи «Герундий», которая была и существительным, и глаголом «в одном лице». Мне она казалась и вовсе сюрреалистичной химерой. С другой стороны, мой успех с захватом словарного запаса «кавалеристским наскоком» придавал мне оптимизма и подталкивал на поиск нестандартного решения вновь.

Я сходил в книжный магазин и купил австралийский учебник Grammar By Examples = «Грамматика по Примерам», в дополнение к русскому самоучителю. На английском об английском. Мне было любопытно, как сами англичане объясняли темы грамматики, притом на примерах. В той книжке я выяснил со словарём, что существовало лишь три базовых времени: настоящее, прошедшее и будущее, что любое другое было лишь аспектом одного из них, и что базовое время определялось временем первого глагола в каскаде аспекта.

Меня приятно удивило, что в той книге все «страшные» времена были названы не временами вовсе, а всего лишь аспектами базовых времён. Это поставило всё на свои места. Я был несказанно рад, что «настоящих» времён во Вселенной оказалось всего три – ровно столько, сколько было и в моей голове. Призраки страшилок об английских временах, недоступных пониманию простого смертного, растаяли.

Стакан чифира сделал мышление ясным. Я развалился на диване и принялся рассуждать. Раз древнесаксонский язык был подобен русскому, то современный английский, являвшийся просто его упрощённой версией, тоже должен был сохранять какое-то сходство с нашим. Значит, предположил я, каждой непонятной конструкции заморского языка всё же можно попытаться подобрать аналог в нашем.

Почему же такой подход не был применён? Отчего бытовало мнение, что многие черты английского не имели аналогов в русском? Я счёл, что традиционные лингвисты просто плохо искали. Потому что, как гуманитарии, они не обладали моим кибернетическим складом ума. Это было дерзким обвинением. Однако, мой печальный опыт изучения французского в школе и университете наводил на мысль, что методика преподавания иностранного языка в СССР была неэффективна. Ведь по факту его годами учили все, но не владел почти никто!

Вторая пришедшая в голову идея состояла в том, чтобы вдуматься в дословный перевод английских времён. Я решил попробовать проговаривать их по-русски буквально. В надежде на то, что мне, таким образом, удастся «прочувствовать» эти времена интуитивно. Тогда и зубрёжка бы не понадобилась.

Таким образом, мой подход заключался в том, чтобы «думать» английский по-русски. Если бы это сработало, то знание родного языка послужило бы преимуществом. Сим я бросал вызов как сторонникам «зубрёжки» грамматики, так и проповедникам методов «погружения». Но выбора у меня не было. Пан или пропал. Я постоянно повторял мантру о том, что я овладел-таки лексиконом, чего всякие там Гоши сделать не смогли. После проговаривания сего раз тридцать кряду, в меня вселялась уверенность.

В тот вечер я долго не мог уснуть. Мысли не унимались. Перед тем как «оседлать» английские времена, я решил сначала укротить зверя поменьше – Герундия. Эта химера была наполовину существительным, наполовину глаголом. Объяснения и примеры в учебниках были нечёткими и потому для меня непригодными.

Следующим утром я, как обычно, заварил свой чифир. На кухню вошла хмурая Татьяна. Я предложил ей сделать пару глотков.

– Пей сам эту хрень! – неожиданно взорвалась она.

– Что с тобой, моя красавица? Что не так?

– Да всё не так! И чифир твой дурацкий, и твой «авторский» подход к языку! Почему у тебя всё не как у всех? Почему всё с какими-то вывертами? Почему ты не можешь взять и выучить этот хренов английский так, как все обычные люди? – заорала дорогая.

Я сделал глубокий вдох-выдох и продолжил отбиваться:

– Слушай, раз мы отважились эмигрировать в Австралию с ребёнком на голове, то мы уже необычные люди: 90% населения планеты так не поступают. Лучший способ завалить трудное дело – делать как все. Все никогда не преуспеют. Преуспевают единицы. Вот Гоша – он как все. Только за 8 лет ни языка, ни работы!