И вот, как обычно, Евдокия услышала, как близняшки шепчутся в шутливом споре:

– Инесса, как ты думаешь, может, наша Масло пытается следовать за модой?

– Да, конечно, Нинель. И я тут не вижу поводов для шуток. Она действительно следует за модой и даже почти наступает моде на пятки. Я имею в виду моду 80-ых.

– Зачем ты так говоришь, Инесса? – притворно сделала замечание сестре Нинель. – У Евдокии даже есть страницы в соцсетях.

– Надо же, какая она молодец. Идёт в ногу со временем.

Сергей Сморщук, корректор, заинтересованно обернулся и откровенно уставился на Евдокию. Этот сорокалетний мужчина, женатый и с детьми, часто был предметом шуток из-за того, что имел не совсем нормальное в его положении и возрасте увлечение юными девушками. Его поведение часто выходило за рамки приличий, но руководство его никогда не останавливало, потому что он хорошо работал. Единственными девушками, кого он никогда не беспокоил, были близняшки Нинель и Инесса, что не удивительно – иначе бы ему тут же пришлось попрощаться с работой и жизнью.

Евдокия приступила к работе. Прошли час, два, но она всё ещё была напряжена. Вспотела, но ей было неловко встать на глазах у всех и открыть окно. Казалось, Инесса обязательно придумает смешную или уничижительную историю даже про такую мелочь.

«Боже, помоги нам, слишком застенчивым людям и социфобам».

Анатолий Мрачноватых, медлительный монтажёр с вечно печальным лицом и большими очками, взглянул на лицо Евдокии и вздохнул. Он придвинулся поближе к Иннокентию Кошкину – их странноватому коллеге из тех, которые есть в любом коллективе. Сейчас Кеша что-то лазил у себя под столом и что-то бормотал себе под нос.

– Что ты там делаешь? – с подозрением спросил Петя.

– Ищу, куда спрятать степлер.

– Степлер?

– Степлер! – сердито пробухтел Кошкин. – Он стоит на самом видном месте на моём рабочем столе и раздражает меня. Не могу сосредоточиться.

Хлоп! Евдокия дёрнулась, но это оказался всего лишь бильд-редактор Витечка, стукнувший кулаком по столу во время конфликта с плохо работающей мышкой. Он вообще человек эмоций, часто кричал на всех, в том числе с нецензурными выражениями.

Эх, а в детстве было проще – сядешь на заднюю парту подальше от своих недругов, и общаться не нужно. А во взрослой жизни уже так не сделаешь.

– Дось, займись статьей про пропавшую в Воронеже бабку, – повелительно обратился к Евдокии редактор Антон Тихий.

Он всегда считал себя её руководителем, хотя пришёл на эту работу на два года позднее её и занимал такую же должность.

– Ага.

Евдокия попыталась не раздражаться – мысленно с интонацией персонажа одной из своих сказок, чудаковатого мудреца по прозвищу Белая Борода, убеждала себя, что на людей злиться не надо.

– Старушка исчезла прямо посреди дороги, – продолжил Антон. – Довольно интересно. Есть небольшая заметка в воронежском СМИ, и наши корреспонденты уже работают на месте. Опрашивают соседей и знакомых.

«Исчезла посреди дороги?». Евдокию вдруг передёрнуло, и она выронила мышь.

– Можно потише стучать мышью? – воскликнул Витечка, словно не он только что делал то же самое. – Я тут пытаюсь работать! Гена, ты тоже мешаешь мне!

– Я мешаю? Чем? – бодро спросил Геннадий.

– Тем, что ты на меня уставился! Отвернись!

Но тут все коллеги резко замолчали – стеклянная дверь на этаже открылась, и в опенспейсе торжественно появилась она – молодая женщина с короткими тёмными волосами и в прямоугольных очках, тащившая за собой по пятам огромный чемодан. В руках у неё сидела маленькая такса по кличке Плакса, каблуки звонко стучали, а взгляд незнакомки не предвещал ничего хорошего.

В редакции раздался дружный вздох. А потом Инесса и Нинель Быстровы, Сергей Сморщук, Гена Шапошников, Ваня Хохольков и даже Витечка – все притихли при виде главного редактора «Удивительное рядом» Натальи Зверевой.

– Ну что, – возвестила она под стук лихорадочно печатающих на клавиатурах сотрудников, по уши заваленных работой. – Я вижу, что вы опять ни черта не работаете.

Петя, который с пачкой бумаг и с кофе в руках шёл к студии, остановился.

– Они работают, – спокойно сказал он. – Все заняты.

– Заметки про избитую модель на сайте не вижу, – заявила Наталья, хотя ещё не включила компьютер. – А не успели выкатить на сайт – не успеете и в журнал!

– Избитая модель есть, – сказал Петя.

– Поезд, который сбил корову, которая отлетела в лес и вырубила там мужчину?

– Корова есть.

– Привидение в доме священника?

– Привидение есть.

– Не пытайтесь меня обмануть! – Наталья явно была сегодня не в духе. Она выудила из кармашка на сумке большой картонный стаканчик с надписью «Утренний кофе» и бросила его в мусорное ведро. – Когда я шла к лифтам, привидение ещё не стояло.

– Мы не обманываем тебя, – спокойно возразил Петя. – Привидение поставили на сайт ещё несколько минут назад. А для журнала и канала уже пишут.

– Значит, долго ставили! Оно уже разошёлся по всем другим СМИ, даже в «Серьёзные новости столицы» попало! – Наталья начала запихивать чемодан под свой рабочий стол. – Что вы на меня смотрите? Поссорилась с мужем, решила от него съехать, что тут такого? И уберите, пожалуйста, чьи-то кроссовки из-под стола. Нехорошо, что ваши вещи занимают так много места. Под столом должно быть свободное пространство, чтобы все могли вытянуть ноги. У меня больные ступни, между прочим.

С этими словами она задвинула чемодан под рабочий стол, и все сотрудники, сидящие напротив неё, была вынуждены убрать оттуда ноги. Они замерли в странных позах, словно только что играли в «Море волнуется раз». Мудрец Белая Борода покачал головой. Наталья плюхнулась на своё рабочее кресло так громко, что резиновая «свинья позора», поставленная ею на рабочий стол несчастного Кошкина ещё в прошлый раз, с грустным звуком упала на пол. Кошкин разумно предпочёл остаться под столом.

Евдокия воспользовалась этой возможностью, чтобы, пока никто на неё и её рубашку никто не смотрит, подлить себе горячей воды в термос. Ей пришлось согнуться под столами по пути к чайнику, чтобы не привлекать внимание Натальи: в прошлый раз, когда Евдокии вздумалось сходить за чаем, Наталья громко крикнула, что «никто не работает, все только гуляют по отделам». Поэтому у Евдокии теперь был термос, а не кружка.

Иногда создавалось ощущение, что Наталья с её необычным видением мира, где всё происходит почему-то не так, как видят остальные, пребывает где-то в параллельной вселенной. В общем, «Анкета для друзей» Натальи выглядела бы так:

«Должность: главный редактор.

Обязанности: никто не знает. Вроде как кричать на людей, каждый раз раздувая из мухи слона.

Хобби: кричать на людей, каждый раз раздувая из мухи слона».

Когда Евдокия вернулась на место с чаем, работа уже вошла в привычный ритм. Кошкин вернулся за стол, а Наталья прекратила ругаться с бильд-редакторами, которые «слишком громко дышали», отвлекая её от работы. Петя сел за закреплённый за ним компьютер и печатал со скоростью света, его нос был слегка розоватым. Наверное, он сам не замечал, что когда он сосредоточен, то часто начинает задумчиво тереть переносицу.

«Свинья позора» все ещё лежала на полу.

«Это наш шанс», – подумала Евдокия и тихонько пнула ни в чём не повинное резиновое животное подальше от их отдела. Свинья пролетела несколько метров, остановилась у стола кого-то из корреспондентов и каким-то образом снова умудрилась встать на две ножки. Держа руки в боки, она смотрела как раз на Евдокию.

«Ну и чего ты добилась?» – словно спрашивала свинья.

«Прости», – мысленно развела руками Евдокия. – «Но пока что я могу только это».

– О, какая прелесть, – свинью заметила корреспондент из отдела культуры Анна Терентьева и подобрала игрушку. – Будешь мне помогать с вдохновением.

Евдокия уселась за стол и заметила, что такса Плакса всё это время на неё смотрела. Собака и Евдокия уставились друг на друга, не моргая. Потом Плакса отвернула мордочку в сторону, словно говоря: «Ну, допустим, я ничего не видела».