– Эла, я – человек одинокий. Никогда не был женат, и детей у меня нет. Я не молодею и рано или поздно должен буду передать кому-то всё, что имею.

Меня смутили эти слова ещё больше. Я пришла в полную растерянность и не знала, что на это сказать.

– Ты мне понравилась, Эла, – продолжал Джон, сложив руки перед собой. Он смотрел на меня уверенно и прямо. – Сразу видно, что ты не избалована жизнью, несмотря на возможности, которые тебе даны. Ты думаешь о будущем своей дочери, поглощена в работу, но не пробиваешься наверх. Ты бы стала достойной сеньорой Салазар. И это не шутка.

Улыбка появилась на моем лице сама собой.

– Джон, я не собираюсь замуж. По крайней мере сейчас.

– А я пока и не зову. Хочу поближе узнать тебя и позволить тебе узнать меня. Надеюсь, я не прошу многого.

– Пожалуй, стоит признать, что я заинтригована. Но не твоим богатством, а исключительно твоей личностью.

– Это радует.

– Именно начало всего нашего разговора сбивает с толку.

– Прости, не хотел смутить тебя. Но я никогда не молчу о своих намерениях. Если я женюсь на женщине, то именно ей перейдёт моё имущество.

– С условием, если она задержится в твоей жизни.

Джон спрятал взгляд в тарелке.

– Это возможно на все сто процентов, ведь если я женюсь, то только раз и… Как тебе ризотто?

Такая резкая смена темы меня рассмешила. Я взяла хлеб, затем ложку, чтобы попробовать лучший ризотто в Эквадоре.

***

Россия, г. Москва

2026 год

Никто не мог представить, как у меня подкашивались коленки, когда я шла по ковровой дорожке под руку с итальянской звездой балета через коридор из журналистов. Я сделала себе такую причёску, которая позволила скрыть лицо: крупные локоны закрывали скулы, давая возможность разглядеть только кончик носа и мою белозубую улыбку. Анфас не фотографировали, потому что я умело отворачивалась, для чего репетировала возможные позы весь вечер перед зеркалом.

Итак, я в Москве. За долгие девять лет я впервые праздновала Новый год в родном городе.

Мы приехали на съёмку новогоднего огонька и сидели где-то в глубине зала за круглым столиком вместе с незнакомыми мне артистами. Камеры до нас не доберутся. Я была уверена, что на такие мероприятия моя семья не пойдёт.

Справа от меня сидел Роберто, а слева Лилит, армянская певица, с русским мужем – то ли режиссёром, то ли продюсером, так и не поняла.

За весь вечер я почти не поднимала головы. Только если в зале гасли софиты для очередного выступления певца или певицы.

Роберто чувствовал моё напряжение, поэтому склонился ко мне в какой-то момент и сказал:

– Расслабься, пожалуйста. Твоих родителей здесь нет. Зато я рядом с тобой.

Я протянула руку под столом, нашла его ладонь и крепко сжала.

– Я знаю. Я помню.

– Ты давно ни от кого не убегаешь. Кажется, ты внушила себе, что обязательно попадёшься. Прошло много лет. Не думай об этом.

– Смотри, хороший певец! – резко сменила тему, заметив взгляд Лилит. В наше время английский понимают все, а знаменитостям его положено знать. Хотя признаюсь честно, мне нравится, когда Роберто подбадривает меня, говоря о моих родителях.

После концерта организаторы устроили фуршет. Камеры к этому времени выключили, и можно было вздохнуть свободнее. Мы с Роберто отделились друг от друга. Я пошла «припудрить носик» в туалет, а на обратном пути заметила любимые тарталетки с рыбой и авокадо. Подойдя к столу, взяла одну и с наслаждением надкусила.

– Кажется, мы с вами знакомы? – услышала я и едва не подавилась последним кусочком, когда увидела перед собой Антона Сабанова. Он сильно похудел и выглядел не на тридцать четыре, а на все сорок. Мой муж и то выглядел моложе! Из чего я посмела сделать вывод, что мой бывший женишок нередко прикладывается к бутылке.

Сначала я хотела молча уйти, но вспомнила фразу Роберто: «Ты больше ни от кого не бегаешь». Не бегаю. А значит и с Сабановым могу свободно говорить.

– Антон! Какие люди! Как жизнь? – весело, с улыбкой затараторила я. – Будешь тарталетки? Вкусные!

– Нет, спасибо. Хорошо выглядишь, Эла. Странно видеть тебя Москве, да ещё на таком мероприятии.

– О, поверь, я бы сюда не сунулась, но муж настоял.

– Ты вышла замуж?

Я подумала, что лучше побольше рассказать ему. Вдруг он надумает моим родителям разболтать о нашей встрече. Мне важно, чтобы мама знала о моём благополучии.

– Вышла замуж и счастлива. Воспитываю дочурку. На жизнь не жалуюсь.

– С родителями поддерживаешь связь?

В этот момент подошёл Роберто и по-хозяйски приобнял меня за талию.

– Всё нормально?

– Э… да, любовь моя. Хочу познакомить тебя с Антоном Сабановым. Когда-то он был другом нашей семьи. А это мой муж Роберто, – сказала я, но не стала называть фамилию. Так-то Сабанов не догадается, кто такой Роберто, а по фамилии они потом могут меня разыскать.

Роберто смекнул, почему я так напряжена, и намёк понял. Вежливо поприветствовав Антона, он сказал, что нам пора уезжать. Фух!

В машине я прижалась к Роберто.

– Спасибо тебе. Спасибо, спасибо, спасибо.

– Эла, – он пальцем приподнял мою голову за подбородок, – ты слишком сильно боишься попасться. Это так заметно. Даже твоя улыбка не может скрыть волнения. Страх живёт внутри тебя. Помни, что причины этого страха будут возникать в твоих мыслях снова и снова, пока ты не преодолеешь его. Пора уже! Прошло столько лет! Твой отец наверняка не думает о тебе, а ты продолжаешь от него бегать.

Я уткнулась носом в его шею, почувствовала сладкий запах мужских духов, вдохнула.

– Я украла у отца крупную сумму денег, – призналась я, – и возможно, те деньги были вовсе не его. Он искал не свою заблудшую дочь, а пытался вернуть украденное. Понимаешь?

– Полагаю, тех денег давно нет.

Я уставилась на мужа. Деньги всё ещё лежали в австралийском банке, я о них не думала после того, как получила наследство Салазар. Но Роберто я об этом не сказала. И он растолковал всё по-своему.

– А раз денег тех больше нет, то и искать нечего. Уверен, после стольких лет отец тебя простит.

– Не в его характере. Давай закроем эту тему?

Роберто не стал продолжать. Он обнял меня и поцеловал в макушку.

Через два дня мы вернулись в Перт, в имение.

Хорошо передохнув после поездки, мы с Роберто позвали Франческу на разговор. Мою комнату привели в порядок, но повторения никто из нас не хотел. Роберто и сам понимал, что присутствие Франчески в имении выглядит абсурдно.

Он говорил с ней на итальянском. Я, естественно, не поняла ни слова. Девушка молча выслушала опекуна, после чего вышла прочь, ничего не возразив.

– Что ты ей сказал? – беря мужа за руки, осведомилась я.

– Сказал, что ей будет лучше в городе. Да, я обещал её родителям до конца дней присматривать за ней. Я на самом деле могу содержать её, но держать рядом с семьёй… ты права, неуместно.

Победа была за мной, и Роберто получил от меня самый сладкий поцелуй. Он делал для меня даже больше, чем я могла ожидать. Понимающий, любящий и отзывчивый. Что ещё может желать женщина? Мне повезло.

Однако Франческа не собиралась уходить с миром. Никто из нас не подозревал, что она задумала напоследок. Неделю спустя, когда человек Роберто сообщил, что нашёл подходящую для неё квартиру, она привела свой коварный план в исполнение.

Случилось это вечером. Я ушла спать пораньше, потому что чувствовала недомогание, к чему, скорее всего, Франческа была причастна. Она могла подсыпать мне в суп что угодно. Роберто с Лисой и Нильсой занимались в танцевальном зале в другом конце дома.

Я уснула быстро, а проснулась от того, что задыхалась от кашля. Попыталась открыть глаза, но едкий дым обжигал. Пыталась подняться, но сил не хватало. Шторы, мебель, и даже моё одеяло были охвачены огнём. Я ничего не понимала и никак не могла сообразить, что делать. Я не до конца осознавала, что комната горит.