Мадлен. Разве?
Фрэнсис. Просто потому, что обнаружила в себе талант к этому.
Мадлен. Неужели только потому? И все?
Фрэнсис. Да. (Фрэнсис на секунду замолкает). Да, только потому.
Мадлен. А может быть, вы подумали, может, почувствовали, что жизнь, прожитая в магазинах детской одежды, не может считаться слишком удавшейся.
Фрэнсис. Нет, мне так не казалось. Почему это я должна была так чувствовать?
Мадлен. А начав писать, вы сможете присвоить любой жизненный опыт, какой только захотите. Разве нет? Разве писатель не это делает? Писатель все перекраивает по-своему, в этом весь трюк. И тогда все обретает вес, обретает смысл. По крайней мере, на первый взгляд. А разве всем не этого хочется? Каждому из нас? Чтобы наша жизнь обрела смысл. Нет? (Мадлен ждет ответа). Поймите меня правильно. Если вы думаете, что я вам завидую, то вы правы. Это было бы так здорово, нисколько в этом не сомневаюсь! Если бы только жизнь не прошла мимо, если бы жизнь не прошла стороной… Я бы все за это отдала. Это было бы таким утешением. Просто поменять местами несколько слов, подогнать их под нужный трафарет, и они уже больше не режут слух, они вдруг превратились в мелодию. И выходит, что время, в конце концов, не было потеряно зря.
Мадлен говорит с горечью. Фрэнсис отвечает очень спокойно.
Фрэнсис. Я не чувствую, что прожила жизнь впустую. Я растила своих детей. Разве это впустую потраченное время?
Мадлен. Нет. Я не об этом. А о том, что мужчина, которого вы любили, был с другой женщиной. И что все, что он вам говорил, было ложью.
Наступает пауза, в течение которой Фрэнсис решает, как ей ответить на слова Мадлен. Наконец она говорит.
Фрэнсис. Здесь холодно. У вас всегда так холодно?
Мадлен встает и идет к гардеробу, чтобы достать для Фрэнсис теплую кофту.
Мадлен. А теперь, говорите, это будут мемуары?
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Не роман?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. Что, просто словесный понос с благими намерениями? Да?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. А что? Обычная история женщины, которую предали?
Фрэнсис. Надеюсь, что нет. Я рассчитываю на нечто более оригинальное.
Мадлен. Что же тогда? «Все Мужчины Подлецы»?
Фрэнсис. Вряд ли.
Мадлен. А то это популярный жанр. Или вот еще: «Я Не Позволю Собой Командовать». Это еще один жанр. «Я Не Позволю Мужчине Собой Командовать».
Фрэнсис. Я действительно не позволю.
Мадлен. И я тоже, представьте. Всегда была против этого. Чтобы все планировать «от сих до сих». (Мадлен протягивает кофту). Вот, держите.
Фрэнсис. Спасибо.(Надевает кофту и плотно запахивает ее вокруг себя.)
Мадлен. Кстати, раз уж вы спрашивали, если вам действительно интересно, то мы именно из-за этого поссорились тогда.
Фрэнсис. В тот первый вечер?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. В тот вечер, когда вы познакомились?
Мадлен. Да. Как раз на тему «Я не позволю собой командовать». Поэтому я и вспомнила.
Фрэнсис. Любопытно.
Мадлен. Вам «любопытно», и что дальше? «Любопытно» — и в следующем году я прочту об этом в книге?
Фрэнсис. Нет.
Минутное молчание. Затем Фрэнсис говорит твердо.
Нет. Просто расскажите.
Мадлен смотрит на нее.
Мадлен. Мы были знакомы всего несколько часов, кажется. В церкви мы слушали Мартина Лютера Кинга. Сидели там, на жестких, длинных скамьях, и уже, наверное, тогда думали: «Это нам запомнится на всю оставшуюся жизнь».
Фрэнсис. Да.
Мадлен. И я запомнила. (Она задумывается). Потом мы вернулись в его мотель и занимались любовью. Утром он сказал: «Я провожу тебя». А я сказала: «Спасибо, не надо, я сама дойду». (Мадлен улыбается и умолкает).
Фрэнсис. И потому вы поссорились?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. Только из-за этого?
Мадлен. Ну да. Как это часто бывает, на пустом месте…
Фрэнсис. Да.
Мадлен. А потом всегда ломаешь голову, из-за чего так вышло. (Мадлен встряхивает головой.) Я сказала: «Знаешь что, не надо меня провожать. Будто ты мне одолжение делаешь».
Фрэнсис. Вы так сказали?
Мадлен. Да.
Фрэнсис. А он?
Мадлен. Он сказал: «Я не делаю тебе одолжения. О чем ты? Просто я хочу тебя проводить».
Мадлен умолкает. Молчание.
Фрэнсис. И что потом?
Мадлен. Я сказала: «Кроме того, я на несколько лет старше тебя, так что, прошу прощения, я и сама могу прекрасно пройти по Бирмингему, даже рано утром. Для этого не обязательно идти в обнимку с парнем. Не нужен мне никакой парень. Во всяком случае, не для этого». (Мадлен опять останавливается и вспоминает). Он лежал в постели и смотрел на меня. По-особому, как он умеет. Из-под ресниц, как-то лениво. Он тогда сказал: «Брось». А я сказала: «Ничего не брось. Мы уже два раза занимались любовью. И я с первого раза все поняла. Сразу поняла, потому так прямо и говорю. Теперь я уже наперед знаю: ты никогда не будешь меня достаточно любить. Ты и сейчас недостаточно меня любишь». (Мадлен выжидающе делает паузу).
Фрэнсис. И что же он ответил?
Мадлен. Он сказал: «Любить? Но мы ведь только что познакомились». (Мадлен поворачивается и смотрит на Фрэнсис). Вот и все. На этом все и кончилось…
Фрэнсис. Понятно.
Мадлен. Да.
Фрэнсис. Теперь я многое понимаю.
Мадлен. Да.
Фрэнсис. Теперь все встало на свои места.
Недолгое молчание.
Я и не подозревала.
Мадлен. Это происходило в дешевом гостиничном номере в Алабаме. Там был светлый бежевый ковер, на стене картины: гелиотропы и еще что-то зеленое. (Мадлен жестикулирует, словно восстанавливая по памяти вид той комнаты.) С одной стороны — кровать, низкая. С другой — окно, коричневые занавески. Вон там — шкаф. А под окном — цветочный горшок, тоже зеленый. (Мадлен усмехается над нелепостью своих воспоминаний). Все в моей жизни сводится к тому моменту…
Фрэнсис. Понимаю.
Мадлен. И с той самой минуты все полетело кувырком ко всем чертям.
Фрэнсис. Что же случилось?
Мадлен недолго обдумывает ответ.
Мадлен. У меня уже был тогда опыт, были мужчины. Но никогда не было ничего подобного.
Фрэнсис. Нет?
Мадлен. Честное слово. (Мадлен встает и опять начинает говорить с вызовом). Я не хочу, чтобы за меня решали, вот что я тогда подумала. Я ни за что на свете не дам собой командовать, как бы этот парень ни был мне нужен.
Фрэнсис неподвижно наблюдает за ней.
Фрэнсис. И что вы сделали?
Мадлен. А вы как думаете?
Фрэнсис. Не знаю. Я же не вы.
Мадлен. Я вернулась к себе в общежитие.
Фрэнсис. Одна?
Мадлен. Одна. Конечно, одна. А потом пошла на автобус. Ну, сначала сложила вещи. Помню, как собиралась.
Фрэнсис. Вы хотите сказать, что уехали из города?
Мадлен. Именно. Уехала из города. (Мадлен задумывается, потом смотрит в сторону). Не все ли равно? Разве это что-то меняло? Ровным счетом ничего. А потом я встретила его через пятнадцать лет.
