Отпиваю. Это очень сладко, очень насыщенно и очень вкусно. И там куча трав, которых у меня отродясь не было.

– Это что вообще? – кошусь на Лютика.

– Да я привык все подряд травы в общий чайник кидать, не люблю обычный, – отмахивается Сашка.

– А сейчас травы где взял?

– Купил.

– А-а-а, – опускаюсь рядышком с ним на кровать, – Вкусно.

Довольно улыбается. Молча чокаемся кружками.

– Рассказывай, – повторяет с требовательными нотками.

– Ну… – тяну неопределенно, рассеянно гладя бок кружки.

– Поругались?

– Расстались, – делаю еще глоток.

Сашка скептически выгибает бровь.

– Ты приехала к парню с чемоданом, и на этом моменте вы просто расстались?

– Это потому что зря я с чемоданом, – бормочу скорее для самой себя, разглядывая пару плавающих чаинок.

– Сеню так напугало осознание, что с тобой реально придется жить? – фыркает, не выдержав, – Э-эй! Разолью!

Возмущается, потому что я от души пихаю его локтем в бок.

– Не надо! Это скорее меня напугало! Я поняла, что это ошибка, и…ушла.

– То есть это ты с ним рассталась? – подытоживает Сашка.

Киваю. А он, опять улыбаясь, вкрадчиво уточняет, подаваясь ко мне ближе:

– То есть ты приперлась к Сене- аспиранту с чемоданом жить и бросила его у него же дома после часа совместного проживания? Какая вы, оказывается, жестокая женщина, Елизавета Тиграновна…

– Боже, да-а-а, – мучительно тяну, прикрывая ладонью глаза, – Мне так неловко было. И стыдно, и вообще…Ты не представляешь. Арс, он хороший на самом деле. И…

– Всё, забей. Переживёт, – Сашка обнимает меня за плечи и притягивает к себе, – Всё ты правильно сделала на самом деле, он вообще не для тебя.

Мне вдруг так уютно с его тяжелой рукой на своих плечах, что непроизвольно потираюсь о его горячий бок как ластящаяся к хозяину кошка. Хочется мурлыкнуть и уткнуться носом в подмышку. И жмуриться, и лизнуть, и вообще…

Но из всего этого я выбираю только прикрыть глаза и вдохнуть Сашкин запах поглубже.

– Думаешь, не для меня? – рассеянно бормочу. И мой голос такой хрипловатый, что и правда напоминает кошачье мурчание.

– Да, – Сашкины пальцы как бы между прочим выводят узоры на моем плече, щекой чувствую, как ускоряется его сердечный ритм, – Знаешь, Лиз, в тебе есть такая…сумасшедшинка. А он ее тушил. И совсем бы потушил наверно, будь вы вместе. А она тебе идет. Очень.

Поднимаю на Сашку глаза, так и не отлепляясь щекой от его бока. Он смотрит на меня сверху вниз. И мне чудится в этот взгляде задумчивая, щемящая нежность. К горлу подкатывает спазм, потому что это какой-то совсем другой уровень. Я словно ныряю на неизведанную глубину, еще не успев наплескаться на мелководье. Захватывает дух…

– А как же "противоположности притягиваются"? – издаю хриплый смешок, пытаясь отшутиться.

– Не всем нужны противоположности, – Сашка вдруг наоборот совершенно серьезен. Скользит взглядом по моему лицу, будто ощупывая, – Многим…

Он хмурит брови на мгновение, пока подбирает слово.

– …соратники. Те, кто с тобой на одной волне, понимаешь? – улыбается уголком губ.

– А от резонанса не унесет? – облизываю горящие губы.

– Потом всегда есть возможность отдышаться во время затухания. И срезонировать опять.

13.2

Зависаем в моменте.

Его склоненное лицо так близко ко мне сейчас. На коже оседает теплое мужское дыхание, я даже чувствую его вкус на кончике языка. И меня внезапно охватывает мучительная нерешительность. Сковывает оцепенением все мышцы, тело напрягается.

Вдруг это ошибка, вдруг для него это опять – просто игра, а я…

Я уже по уши, похоже.

Наверно сомнение тенью рябит в моих глазах, а одеревеневшее тело слишком сильно выдает себя, потому что Сашка немного отстраняется, продолжая обнимать мои плечи одной рукой.

– Сильно расстроилась, что так вышло? – спрашивает, неправильно растолковав мои колебания, – Может ты хочешь побыть одна?

– Нет, нет, не хочу. Не уходи, – мотаю головой, но и выпутываюсь из его объятий. Становится совсем неловко, – Но расстроилась сильно, да.

– И что тогда будем делать? – Сашка убирает руку с моего плеча, упирает локти в колени, переплетая свои пальцы и искоса разглядывая меня.

– Эм…– и тут я заливаюсь бордовым, потому что знаю, как дико будет звучать мое предложение, внезапно пришедшее в голову. Уши заранее горят огнем, но я все-таки выдавливаю из себя, – Уже поздно, завтра зачет. Саш…

Делаю вдох на паузе.

– …ты можешь со мной просто полежать?

Светлые брови Лютика взмывают вверх, собирая лоб гармошкой. Он садится ровнее, упирая ладони в бедра.

– Просто…полежать?! – переспрашивает с таким видом, будто и просьба о венчании прямо завтра его удивила бы меньше.

– Да, – хриплю, ощущая себя грешницей, которую довели на гриле до средней прожарки, – Только пока не засну. Пожалуйста…Нет, ну если неудобно, то не надо конеч…

– Да без проблем, – перебивает меня, продолжая смотреть как на инопланетянку, – Я "за"…

– Отлично, – выдыхаю.

– Отлично, – повторяет.

Смотрим друг на друга.

– Ну…вставай тогда, расстелю, – оживаю первая.

– Ага, – Сашка будто в легком нокауте. Медленно встает и идет к выключателю у двери.

Смотрит, как я сворачиваю покрывало и взбиваю подушки, а у меня руки дрожат. И вся я дрожу, и совершенно не в состоянии логически оценить свои действия. Просто чувствую, что именно так мне надо.

Мне так хочется близости с ним. Но не секса. Секса я боюсь в эту секунду – вернее утра после него. Вдруг Сашка опять уйдет? Или сделает вид, что это ничего для него не значит. Но ведь для меня значит! Много…

И кажется, что я не переживу, если так произойдет.

Возможно, это глупо, да. И я взбалмошная, и с сумасшедшинкой, или как он там сказал… Но…Он ведь стоит здесь, рядом, ловит каждое мое движение и терпеливо ждет, когда я закончу с кроватью, и можно будет выключить свет.

Как только я забираюсь под одеяло, щелкает выключатель. Комната тут же погружается в плотный мрак. Глаза не сразу привыкают, и поначалу я слышу лишь свое сбивчивое дыхание и его тихие приближающиеся шаги. Матрас прогибается с другой стороны под Сашкиным весом. Я дернуться не успеваю, как мужская рука обнимает меня за талию и требовательно притягивает к себе.

– Ну что? Спим? – Сашкин голос кажется ниже, чем обычно. Совсем бархатный.

Устраиваюсь к нему спиной. Его бедра прижимаются к моей заднице, голову приходится положить на распластанную на подушке Сашкину руку. Вторая же его рука так и остается на моей талии, только смещается на живот. Горячая широкая ладонь прижигает чуть пониже пупка даже через хлопок платья, волнами распространяя по телу трепетное волнение.

Пялюсь в черноту, старательно пытаясь ровно дышать. В такт с ним. Подстраиваюсь. Сердце частит в груди, и мне страшно, что это слишком заметно. Его пульс я ведь слышу. Ощущаю каждой клеточкой, и меня от него ведёт. Сашка влажно дышит мне в затылок, от чего мурашки рассыпаются от шеи по плечам, а потом более тягучими ощущениями сползают к низу живота, оседая там тяжелым зудящим желанием.

Прикрываю глаза, потому что я плаваю в этих ощущениях, как в расплавленном киселе.

Вокруг такая тишина. Только наши вдохи и выдохи в унисон. И неясные черные тени в темноте танцуют.

Чуть помедлив, Сашка сильнее вжимается в меня сзади. Спину опаляет, в копчик упирается его эрекция, пальцы на животе непроизвольно собирают хлопковую ткань платья в кулак. Саша дышит глубже, всем телом, которое будто раскаляется с каждой секундой. Меня качает в его беззвучном, тягучем возбуждении. Не выдержав, через несколько минут поворачиваю голову к нему, думая, что, наверно, стоит прекратить эту пытку для нас обоих и…

Ловим взгляды друг друга в темноте. Почти ничего не видно – только радужки неясно мерцают. Секунда- две, и Сашка, тихо выдохнув, успокаивающе целует меня в висок.

– Спи, Лиз, – шепчет на самое ухо.