— Даже не думай, — сказал я. — Хочешь фиолетовым вторую лису скормить? Они ее видеть не должны! И вообще Сиви сюда зайти не сможет, на нее пропуск не выписан.

— Да, — сказала Ева, — ты совершенно прав. Пропуска у нее нет и видеть ее никто не должен…

С этими словами Ева шмякнулась на кучу грязи, нарытой нашими каменщиками, после чего завизжала так, что уши заложило.

Мы ошалело уставились на нее, а из-за угла тут же прискакали на рысях привлеченные воплем Бобер и еще несколько фиолетовых.

— Ногу подвернула на камнях! — верещала Ева.- Зачем вы их куда попало кидаете! Новое платье — все грязное, нога поцарапана, подол порвался!

С моей точки зрения актрис хуже Евы в мире гораздо меньше, чем, например, панд, поэтому мне стало ужасно неловко, и я на всякий случай ушел глубоко в медитацию, закрыв глаза. Хотелось бы еще и уши заткнуть, но, вроде, в духовных практиках такого не водится, хотя и не очень понятно почему — ушами можно такого наслушаться, что от самого выдержанного дзена одни зашуганные молекулы останутся. Например, Евины причитания об испорченном наряде любого будду из чашки лотоса вытряхнули бы.

— Что она задумала-то? — спросил Акимыч, когда Ева ухромала, поддерживамая под локоток Бобром. — В прачечную к ним забраться что ли хочет?

Я пожал плечами.

— А тут есть прачечная? — поинтересовался Лукась, горестно оглядывая свой плюш.

— Я не знаю! Наверное, в любом черном замке у любого воинственного клана просто обязана быть прачечная! По соседству с пыточной!

— А тут есть пыточная?

— А вот это у нас есть хороший шанс узнать, — сказал я зловещим голосом. — Давайте делайте уже свой фундамент.

Евы не было очень долго, а потом ее пронзительный голос послышался от ворот.

— Терпеть не могу быть грязной, это так неизысканно! Но так же гораздо лучше, правда? Я уже хотела было остаться дома, но потом поняла, что не могу оставить своих мальчиков без надзора, они без женской руки всегда каких-нибудь глупостей натворят! Напьются, например. Сиборн так и сказал «Пани Зося — я на вас рассчитываю!» И неписями нашими только я могу нормально управлять, так-то они тупые совсем…

Мне показалось, что Лукась скрипнул зубами.

— Это она для конспирации! — выразительным шепотом утешил Лукася Акимыч. — Мы все знаем, какой ты невероятно умный! И в шашки ты меня всегда обыгрываешь!

Лукась ничего не ответил, потому что был занят — открыв рот, пялился на Еву.

Наша командирша зачем-то влезла в парадное платье Сиводушки — то самое, с декольте и огромным кринолином. И на Сиводушке оно смотрелось исключительно изысканно. Но Ева все-таки значительно, значительно крупнее — вообще невероятно, что она смогла в него в втиснуться. И втиснулась она в него — не вся. Особенно сверху.

— Ого! — сказал Акимыч.

— Закрой пасть, — любезно посоветовала Ева Лукасю. — Один комментарий по поводу того, как это выглядит, и я заряжу по всем цепной молнией, у меня тоже нервы не железные.

После чего опустила голову, задрала кринолин и стала копошиться в нижних юбках.

— Знаешь, — сказал Акимыч. — некоторые вещи очень трудно не комментировать.

— Умолкни! — сказала Ева и вытряхнула из юбок лисичку. — И ты, Нимис, тоже. В конце концов это ее бабушка — а поймать, и даже просто заметить нашу девочку мало кто сумеет, она же у нас волшебная лиса, да, Сивка? Я боялась продвинутого оберега на воротах, но тут они прокололись — Сивку в зверином образе амулет не считал, видимо, посчитав моим петом.

— А тут оберег есть?

— Ним, даже у нас в клан-холле он теперь есть после кражи, здесь же, разумеется, полно охранных талисманов.

Лисичка быстро закивала и ткнула лапкой в разные стороны.

— На всех стенах? Ну, давай тогда держись от них подальше. Так, где-то у меня была веревка. а… вот она. Внимание, мальчики, девочки уходят в кустики, а вы постарайтесь задержать любого, кто туда направится. Акимыч и Ним — идите за нами и как бы обсуждайте ракурсы будущей статуи — что хотите, в общем, делайте, будете нас прикрывать.

Мы добрались до кустов шиповника и Ева, шипя и ругаясь, ввинтилась туда на четвереньках вслед за Сиви.

— Когда будешь готова, дергай веревку, я сразу тебя вытащу, там, похоже, высоко! Давай, удачи!

На здешнем участке стены патруль стражи доходил до точки, откуда они могли распрекрасно лицезреть евин роскошный кринолин, зазывно торчащий из кустов, поэтому мы с Акимычем прикрыли тылы собой.

— Чтобы не стоять подозрительно столбом, делай жесты руками, как будто статую описываешь, — сказал я Акимычу. — Типа делишься со мной идеями.

— Так?

— Примерно. Только Орм — мужчина, и все эти круги ты зря вертел.

— Ну, я, знаешь, все еще под впечатлением. Не, я, конечно, понимаю, что все эти богатства — нарисованные, но когда они выезжают тебе прямо в лоб, то это прямо аргумент…

— Кхм! — раздалось гневно из кустов. — Я все слышу!

— Зря все это, — сказал я. — наверняка там служебное помещение какое-нибудь, да еще и запертое на ключ.

— Лисы отлично вскрывают замки! -прошипели из кустов. — Они по скиллам — роги с добавкой магии: невидимки, воры и взломщики! С сильной атакой и слабой защитой плюс немножко волшебства.

— Круто! — сказал Акимыч. — Знавал я тут одного рогу, он прямо всех пачками клал. Со спины, конечно, и пока никто не заметил — если заметили, то только драпать, роги хилые. Вообще подлый класс, их никто не любит — нет, чтобы честно, лицом к лицу, а под невидимостью ножом по почкам… не, гнусные они. Но я, конечно, не про Сивочку, — спохватился он, — Сивочка — лапочка!

Патруль стражников на стене дотопал на нас и как-то слишком внимательно уставился в нашу сторону.

— Выразительность, мощь и сила! — громко сказал я, наступая на ветку шиповника так, чтобы прикрыть кусок алого шелка. — На постаменте должны быть аллегории войны- знамена, щиты и оружие. Великий Орм с его пронзительным взглядом должен сразу пронзительно…эээ…пронзать душу смотрящего!

— Будет исполнено! — почти заорал Акимыч.

Стражники развернулись и утопали. Из кустов послышалось тихое «пся крев!».

— Что-то случилось?

— Не дергай так ветки, колется же! Вы мне в башку полкуста этого вогнали!

Стражники еще пару раз добирались до нашего поворота, но больше особого внимания на нас не обращали. Наконец, Ева возбужденно прошептала: «Прыгай под юбки, дома все доложишь!» и вылезла из кустов — с царапиной поперек щеки и с листьями в волосах.

— Все. На сегодня комедия окончена, сматываем удочки!

***

— На бабушку страшно смотреть, — плакала Сиводушка. — Она стала такая тоненькая и беленькая. Одни косточки! Она меня даже не услышала!

— Ну конечно не услышала! Раз она под куполом маг-защиты. Зеленая такая сфера в точках светящихся, да?

— Да! Я не могла подойти ближе, теряла силы!

— Ничего, главное, путь мы знаем и как она скована — тоже знаем. Ты замок хорошо восстановила?

— Очень хорошо, на трех шерстинках от сердца! Никто не заметит, что вскрывали.

По словам Сиви, бабушку она обнаружила этажом ниже подвала, в который она проскользнула через оконце. Каземат не охраняется, но заперт, бабушка лежит там в цепях и железном ошейнике под куполом, к которому нельзя даже приблизиться.

— Ты сможешь взломать замки на цепях и ошейнике, если купол будет снят?

— Нет, — печально опустила головку Сиви. — Там нет замков, оковы на бабушке прямо заковали.

— А в игре есть что-нибудь типа болгарки? — спросил Акимыч.

— Есть кислота разъедающая, но лисе от нее тоже не поздоровится. И чем ни разрушай железо — все приведет к тому же результату. Ни расплавить его, ни переморозить, не повредив пленницу, не получится… По крайней мере, мне ничего в голову сейчас не приходит. Нет, нам будет нужен кто-то, кто сможет разорвать цепи и ошейник руками.

— Обезумевший гигантский горный тролль? — спросил я.

— Нет, достаточно будет, если просто очень сильный человек выпьет зелье мгновенной мощи — оно умножает имеющуюся силу. Секунд на двадцать всего, но этого хватит.