На полу валялся совершено посторонний малый с располосованным лицом, а над ним стояла, наступив ему ножкой на кадык, Сиводушка в своем розовом пеньюаре.

— Обвинение в преступлении! Проникновение в частное жилье. Запрашиваю стражу! — быстро отчеканила Ева, схватив верзилу за ногу.

— Ну на фига! — взвыл малый. — Так нельзя было договориться⁈

— Нельзя, — отрезала Ева. — Ты сейчас вылетишь в офлайн, а мы потом сиди, карауль, когда ты снова войдешь. А сейчас пожалуйста — выходи сколько хочешь, с меткой раскрытого преступника!

— Ну, и подавитесь — пробурчал верзила. — Сучку только свою отзовите придурочную.

Я подошел к нему и пнул его ногой. Наверное, лежачих бить нельзя, но иногда очень хочется.

В дверь постучали и громовой голос потребовал открыть двери для стражи Мантиса. Усатый сержант и двое безусых, но грозных стражников повязали преступника.

— Ознакомьтесь пожалуйста со списком украденного — вы признаете, что это ваши вещи? Все будет прислано вам по почте после суда. «Юбка нижняя шелковая сиреневая, котелок большой медный, батон хлеба заплесневелый, ножницы железные, лейка поливочная…» он что, вообще что попало тащил?

— А я видел, что тащу? Лотерея! Что мог, то и брал, параметр когда качаешь — все в плюс, — охотно сообщил арестант.

— А какой тут параметр?

— Кража. Ну, дополнительные еще ловкость, хитрость, незаметность — как обычно. Сейчас вот еще под плеткой качнусь неплохо, вы, лохи, мне пользу приносите!

— Ну, я очень рад, — сказал я.

— Я к вам сегодня еще залезу, картавый! Псине вашей только отравленной колбасы принесу!

— Это вряд ли, — сказал сержант. — Кража выше десяти тысяч — это минимум месяц каторги.

— Погодите, какие десять тысяч! Я ничего такого тут не брал!

— У нас ничего такого и нет, — согласился Лукась. — Мы бы, наверное, знали. Хотя книжки если и еще платья лисицины…

— А это что, не ваше, скажете?

'Картина кисти Эга-Тадема. Приблизительная оценочная стоимость −10 000 золотых."

— Это какая такая картина?

— Это не та розовая лошадка косорылая, которая с Мамаши Бомбаж выпала? Лукась ее еще к себе повесил, чтобы пятно от лампового масла на стене закрыть!

— Эта жуть⁈ Обалдеть!

— Ну вот, я говорил, что надо бы на оценку отнести ценителям искусств.

— Платить сто золотых за определение такой мазни⁈ Простите, сержант. Да, это наша картина, мы просто не догадывались о ее стоимости.

— Бывает, — кивнул сержант. У моей покойной тети Хасси с Будувичей тоже была старинная ночная ваза, а потом оказалось, что это — чистый аронит.

— Аронит — это же взрывчатое вещество, — удивилась Ева.

— Вот, я же и сказал «у покойной тети Хасси». Все, пакуйте голубчика! А вам — благодарность от ратуши Мантиса за помощь в поимке злодеев!

«Ваша репутация с Мантисом +10»

«Репутация клана „Зеленый Лист“ в Мантисе +1»

— Желаете присутствовать на суде и на справедливом наказании?

— Нет! — быстро сказал я.

Остальные тоже не горели желанием торчать в тюремном дворе.

— А можно, интересно, вообще такой способ проверки ценностей — на поток поставить? — размышлял пришедший из реала Акимыч, ставя чайник. — Смотрите: берем вещи на комиссию, находим вора, он крадет, ничего оценщикам платить не надо…

— О, рождение преступного мозга состоялось? Осталось только найти достаточное количество воров, мечтающих о каторге. И не забывай, что здешние стражники и судейские — не совсем идиоты, они преступный сговор и обман закона мигом почуют — и будешь вместе с твоим вором киркой на каторге махать. А картину, как только ее сегодня пришлют — нужно срочно в салон искусств на комиссию отнести. Десять тысяч нам бы сейчас очень не помешали.

— Неужели эту гадость кто-нибудь купит?

— Ха! Мы официальную оценку проведем, поставим на 500 золота ниже планки и купят с руками вместе. Картины, статуи и прочие редкости — они же не для красоты. Если они у тебя в доме или кланхолле есть — это баффы к известности, состоятельности, репутации, эстетизму, харизме… Особенно если посетителей как в музей пускать. Крупные кланы внутри — чистый Лувр! И да, Сиводушка, ты — молодец! Чутье и породу не обманешь! Но все-таки нам бы стоило позаботиться об охранных приспособлениях — амулеты, петы, что угодно. Раз уж мы уезжаем скоро, не хотелось бы, чтобы из дома все до последнего таракана вынесли.

Мы все-таки решили еще поспать, но опять ничего не вышло — пришли из агентства устраивать нам разнос за то, что мы траву вокруг дома не стрижем и мусор не убираем.

Как выяснилось, за территорию до дороги владелец дома отвечает, и мусор сам по себе оттуда не исчезает, а я-то все удивлялся, почему там эти обертки, огрызки и черепки столько времени валяются. Пришлось вставать окончательно и убираться.

Оценщики-антикварщики в Мантисе в основном держат свои залы, лавки и каморки по соседству с аукционом. Я бродил, созерцая местное искусство, и пришел к выводу, что в мире, где есть магия, от произведений искусства стоит держаться подальше. Пару раз пришлось уворачиваться от статуй — один каменный лев зарычал и замахнулся на меня лапой, а жаба с копьем сделала вялую попытку в меня это копье воткнуть.

— Не пугайтесь, — сказал мне служитель. — Это охранные — они просто так на людей не нападают. За веревочку не заходите — и все будет хорошо.

А одна картина с мрачной дамой в черном вообще, думаю, будет сниться мне в кошмарах — даже описывать не буду, что там эта дама со своей белой шеей вытворяла и как рванулась из рамы нам вслед.

— Это что! — сказала Ева. — В Имперской Сокровищнице Искусств вообще два кладбища прямо при музее — у многих посетителей не выдерживает сердце. А в залы батальных полотен не пускают без полной брони и вооруженного сопровождения.

'ПРИГЛАШАЕМ НА РАБОТУ!

Искусствоведов, археологов, ювелиров, инженеров, столяров, картографов уровней 90+!

Принимаем на оценку и продажу картины, статуи, декоративные объекты любого вида, искусство живое и мертвое, артефакты, волосяные прелести, ювелирные изделия, монеты, награды, памятливых призраков, карты любой сложности шифровки, музыкальные инструменты, механизмы, окаменелости. '

— А если карта — просто кусок кожи, на котором ничего нет, это что значит? — спросил я Еву.

— Это значит, что твоего уровня картографии не хватает, чтобы ее распечатать и увидеть.

— Тогда секундочку. Я в банк забегу! Все равно тут очередь.

— Безусловно, это кисть Эга-Тадема, его малиновый период, начавшийся после развода творца с баронессой Ушиц, которая отсудила у него два загородных дома и банковский счет. Очень плодотворный период. К сожалению, именно сейчас спрос на творчество маэстро несколько упал, сразу несколько коллекций недавно были распроданы и рынок перенасыщен. Девять тысяч — предельная цена, за которую я могу выставить это прелестное полотно на продажу. Не забудьте, что десять процентов от суммы проданного будет нашим вознаграждением.

— Ставьте за восемь пятьсот, — согласилась Ева. — Давай свою карту, Ним. У вас есть свободный картограф для оценки?

— Ребят! — влетел я в кофейню, где ждали мои спутники. — Карта оказалась высшего уровня, красная! Там могут быть просто огромные сокровища!

— Давай сюда, — Ева забрала у меня покрасневшую кожу, на которой проявились рисунки, черточки и надписи — не сказать, чтобы очень понятные. — А, заброшенные шахты Шоанских гор… Продай ее. На аукционе за пару тысяч, может, и возьмут.

— Оценщик сказал, что в таких кладах могут храниться сказочные богатства.

— Ага. Но не факт, даже в кладах высшего порядка может оказаться один мусор. А во-вторых, до этого клада еще добраться надо, а потом суметь его взять. Группой максимум в пять человек — а охрана у таких кладов обычно совершенно бешеная. Я помню, раз была в группе, которая зеленый клад брала, это на несколько ступеней меньше — ну так мы неделю дохли, переломали все, что можно, а когда, наконец, перебили эту нежить, то клада еле хватило на то, чтобы ремонт и зелья окупить.