Я опять немного расстроился, хотя и без того уже догадывался, что чемпионом здешних боевых турниров мне не стать.

— По твоим скиллам. «Сглаз» — резко роняет удачу противника в минус. Мощный дебафф, казалось бы, но так как никто не может сказать, как он сработает и сработает ли вообще… Узелки — это вообще бредятина, ты ими только в лесу можешь пользоваться, причем в лесу, в котором нужные деревья растут. Тех же берез в Мантисе днем с огнем не сыщешь. А рябины, кажется, есть, но рябиновый узелок только и делает, что эхом чужие голоса повторяет и сбивает преследователей с пути. Остальные еще бесполезнее — ольха позволяет тебе быть не очень заметным среди ее зарослей, а лещина — это уписаться просто! — приманивает белок — обычных, нулевых, — чтобы они грызли орешки! Я не знаю, под какими веществами авторы этого прелестного класса сочиняли всю эту муть… Вроде, узелки потом могут и на другие деревья перекидываться при развитии навыка, но народ на форумах, кто за лесную ведьму пытался играть, до этого не доходил — класс все забрасывали. С куколками та же ерунда. Все описывают «маленькую добрую куколку» — которая иногда и кое-как может ведьму подлечить, а у тебя же «маленькая злая»? Про этих ничего. Давай-ка, парочку сделай, посмотрим, на что они годны.

Игла нашлась у Лукася, кровь — у меня в пальце, за деревяшками и тряпочками тоже дело не стало. Я в режиме использования навыка быстро крутил какие-то неприятные комки в кривых платочках — уже четыре замурзанные кровью куколки лежали на столе, а над навыком появилась иконка «Помоги, куколка!». Ну, я ее и нажал.

Первый тряпочный сверток с хлопком перевернулся, отрастил ножки, пискнул, окрысился и прыгнул на Лукася, поливаюшего пальму. Куколка вцепилась Лукасю в ногу и тот заорал, а куколка, яростно работая невесть откуда взявшимися зубками, принялась вырывать из бедняги клочья. Акимыч кинулся помогать и с воем отдернул окровавленные пальцы, Ева вскочила, на ее руке вспыхнул пронзительно-синий огонь, тут Лукась заорал еще громче «нееееет!» и рванул по столовой, а евина молния только прожгла дыру на занавеске.

Рыжая пушистая тень взлетела с дивана, вцепилась в куклу и одним движением оторвала мелкую засранку от бедного портье.

Сиви в лисьем обличье рычала, превращая куклу в кучку тряпочек, а мы столпились вокруг Лукася, предлагая ему хором примочки, воспользоваться лечебным заклинанием, водички и прекратить стонать.

Оставшихся трех куколок Ева в сердцах швырнула за дверцу горевшей плиты, хотя я попытался их спасти, объясняя, что в моем инвентаре они будут совершенно безопасны.

— Куклы — детям не игрушка! -сказал Акимыч. — Однако, какая дрянь, а?

— Самое смешное, что вреда Лукасю она особого не принесла — один укус — одна единица жизни. Больно — да, но толку по большому счету никакого, — Ева пожала плечами. — Для танка была бы хорошая штука: похоже, эта мелочь много ярости генерит и всю ее на тебя обращает, но ты у нас, к сожалению, не танк. Хотя сопротивление к магии у тебя можно прокачать сказочно — с такими-то пассивными навыками, но физический урон ты все равно по-полной будешь получать.

— Терпеливость и стойкость ведь режут физику? — спросил Акимыч.

— Должны. Но в тряпках он все равно будет складываться от любого меча быстро, а чтобы хотя бы кожаную броню носить — сила нужна для вещей выше зеленки по качеству. Но теоретически танка-антимага из тебя можно сделать.

— Да, если его пытать с утра до вечера пару лет, — чтобы выносливость, стойкость и терпеливость задрались за тыщу миллиардов.

— У него и так они — за двадцатку, кроме выносливости… но что же, это — идея. Попробуем тобою танковать, хотя, чувствую, добром это не кончится. Сиви, не надо жрать эту гадость, выплюни, потом от этих лоскутков и ниток тебя касторкой поить придется! Фу, я сказала!

— Прекрати, — вмешался я. — Сиви — не собака!

— Она лисица, разница небольшая!

— Сиви, отдай тряпочку, хорошая моя девочка, спасибо тебе!

Лисичка успокоилась, крутанулась на месте и вновь превратилась в девушку- слегка растрепанную, но ужасно милую.

На предложение выспаться и прийти в себя Ева огрызнулась, что поспала в реале, и судя по тону, это сон не доставил Еве никакого удовольствия. Сообщение о моей рыбацкой удаче слегка ее расслабило.

— Это хорошо. Если бы не твои счета, то такими темпами на клан, телепорты и вашу прокачку можно было бы быстро собрать, но давай сделаем так — ты половину заработанного сразу выводи, а половину — оставляй. Эх, я планировала уже сегодня вас в «Логово контрабандистов» сводить, но с вашими ленью и травмами… Непись, сколько там твой вывих еще висеть будет? Четыре часа? Ладно, сегодня тренируемся дома, я сама за вас возьмусь. Нимис, ты пока отправляйся на рыбалку — раз сегодня только ты у нас функционирующий добытчик. Остальные быстро завтракают и приступаем…

С Гусом, которого я вызвал письмом, мы встретились на причале.

— На такой лодке не стоит, — кивнул непись на искусанный борт. — Замучаемся воду вычерпывать, сегодня ветрено и волна. И вообще с тем, что ты ловишь — лучше скорлупку покрепче иметь.

— А можно ее как-то починить? Подлатать лодку нам взялись на верфи, но выяснилось, что на починку уйдет три дня. — я согласился.

— Давай на аукцион сходим, я новую куплю!

— Купи тогда что получше — побыстрее и места для грузов чтобы побольше. Я, если что, могу и с баркасом, и с кочем управиться.

Я подумал, что Гус прав, и приобрел за пятьсот золотых подержанный гребной баркас. Сам я, конечно, его и от причала не отведу — баркас требовал аж двадцать мореходства, но у меня теперь же есть Гус! Так, а почему я, спрашивается, не могу свиток лодки из «транспорта» вынуть и вместо него свиток баркаса на панель вставить?

— У тебя сколько мест под водный транспорт?

— Одно, — упавшим голосом сказал я.

— Ну, вот. А лодка — на верфи, не отозванная. И забрать ее теперь не заберешь, пока не починят.

— Ладно, — сказал я, — возьми, Гус, сам этот свиток и используй его. Потом отдашь.

— Доверчивый ты парень, — сказал, Гус, когда мы вернулись на причал и вызвали баркас. — Со мной тебе повезло, Гус не вор и слово свое держит, но с другими ты так не делай. Я пожал плечами.

— Если всем не верить — жить противно. Только помолившись Нейдону и садясь на баркас, я заметил, что у того уже есть имя. «Вонючка».

— Так баркас же не новый, в свитке написано, что он «видавший виды». Как старый хозяин назвал, так и будет теперь.

Ну, и ладно, бывают и похуже названия. Гус принял меня в команду баркаса — юнгой, конечно, кем еще, грести можно было вдвоем, так что мы помчались к глубоким водам быстрее, чем накануне. И ловили до позднего вечера — русалок больше не попадалось — уж не знаю, радоваться этому или огорчаться, зато я выловил серебряный кувшчинчик джинна и вечером порадовал Зилку, сгрузив ему рыбы на восемьсот с лишним золотых, да еще на сотню потом отнес на рынок в лавку. Не так уж и плохо.

Возвращаясь домой, завернул на пустырь в начале Мышастой улицы — первый дом отгораживался от пустыря железной решеткой с копьями — навершиями, а здесь, наверное, был свободный участок под застройку, но чем-то потенциальным покупателям он не нравился, оттого и зарастал колючими сорняками вперемежку с мусором. Самое место, чтобы джиннов вызывать.

Взрыв оказался такой силы, что я улетел за решетку, и, видимо, от шока, даже не почувствовал особой боли, глядя на окровавленные обрубки вместо обеих ног.

«Вы получили 1 серебро»

«Жадный джинн!»- успел подумать я перед смертью.

Воскрешение прошло ужасно — я обрел плоть и рухнул. Ног у меня не было по колено.

— Травма, да? — сочувственно сказал какой-то игрок, весело выбегавший с освещенного фонариками городского кладбища Мантиса. — Надолго?

— Шесть дней, двадцать три часа, пятьдесят восемь минут, — ответил я, взглянув на дебафф.

— Ужас! Хорошо, что в состоянии боя травму практически нельзя получить, но с бытовыми смертями они жгут, уроды!