Гостья тем временем приблизилась к его уху и горячим шепотом, страстным и соблазнительным спросила:
— Мне нужен адрес, где скрывается Константин Николаевич Северянин, — сообщила она.
Имя заставило Мотылева вздрогнуть. Разом схлынул туман страсти, а в голове уже пульсировала тревога. Его раскрыли! И судя по тому, что эта женщина назвала имя подрывника шахты Романовых, участие Вячеслава Олеговича, предоставившего ему убежище, уже известно.
Однако они в людном месте, и устраивать сцен на глазах свидетелей было бы опасно. Случайную пару в кафе никто не запомнит, а вот крики и ссоры привлекут внимание.
— Откуда ты знаешь это имя? — также тихо спросил он.
Елена Семеновна продолжала дышать ему в шею. Со стороны должно казаться, будто влюбленная дама ластится к своему кавалеру. Ничего необычного в кафе.
— Знаешь, что на этом колечке, Слава? — вместо ответа спросила она, слегка царапая камнем в украшении его кожу. — Руслан Александрович Демидов ждет твоего ответа.
Яд. Яд Демидовых!
Вячеслав Олегович попытался дернуться, но конечности ему уже не подчинялись. С ужасом он осознал, как сердце, вместо того чтобы ускорять свой бег в опасной ситуации, наоборот замедляется.
— Адрес и противоядие? — спросила Елена Семеновна, отстраняясь и демонстрируя жертве небольшую ампулу. — Или молчание и мучительная смерть? Выбирай быстрее, время истекает.
Кончено, Мотылев предпочитал жить. О том, что Демидовы создают яд, он знал, как и все в Русском царстве. А потому поторопился назвать адрес.
Елена Семеновна очаровательно улыбнулась.
— Князь крайне недоволен тобой, Слава, — сказала она, убирая ампулу обратно во внутренний карман. — Демидовы не прощают тех, кто покушается на членов их рода. А ты, пригрев Кирилла, стал соучастником. Прощай, Вячеслав.
И, встав из-за стола, она прошла к выходу, цокая каблуками.
Вячеслав Олегович Мотылев остался сидеть. Со стороны казалось, он смотрит вслед ушедшей красавицы. А то, что на самых краешках губ мужчины появилась едва заметные пузырьки кровавой пены, заметили только через час. Когда официант обратил внимание, что клиент так и сидит без движения.
Скорая помощь, прибывшая на место, констатировала обширный инфаркт, так что полиция, призванная медиками для оформления протокола, не стала расследовать случившееся. Тем более у них был приказ из ЦСБ не вмешиваться.
Емельян Сергеевич полностью поддерживал стремление Руслана Александровича к мести. Два умных пожилых человека вообще нашли общий язык достаточно легко. И обоих это устраивало. Ведь им скоро становиться родственниками.
* * *
Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
Я спустился в подвал особняка, куда мои люди уже доставили того самого подрывника, что активировал заряды в шахте номер тридцать шесть. Подарок с адресом мне сделал Руслан Александрович, а точнее — его представительница.
— Кирилл Николаевич Северянин, — произнесла Елена Семеновна Шафоростова, стоя над прикованным к металлическому стулу мужчиной. — Прошу любить и жаловать, Дмитрий Алексеевич.
Я кивнул своим людям, и нас оставили втроем. Опасности Северянин уже не представлял — мало кто способен нести угрозу со сломанными в нескольких местах конечностями. Да, мои бойцы немного перестарались, когда вязали подрывника, но я не стану им на это пенять.
— Добрый вечер, Кирилл, — улыбнувшись, как можно дружелюбнее, произнес я.
Пленник поднял опухшее от полученных ударов лицо и взглянул на меня сквозь щелки глаз. Избавлять убийцу моих подданных от синяков и последствий ареста я не собирался. Для меня этот человек был мертв с той самой секунды, когда взорвал заряды в шахте. Но вот знания в его голове — имели ценность.
— Я был под допросом, князь, — едва слышно выдохнул он разбитыми губами. — Если ты меня допросишь, я сойду с ума и ничего не скажу. Я простолюдин, у меня нет защиты. Ты сожжешь мой мозг раньше, чем получишь какие-либо ответы.
Елена Семеновна покосилась на меня, но промолчала. Ее задачей было найти Кирилла, а после — присутствовать, представляя интересы Руслана Александровича. И со своей ролью женщина справилась прекрасно.
— А ты, значит, хочешь выторговать себе год жизни, — произнес я, садясь на деревянный стул напротив.
Северянин кивнул, и хотя он пытался сделать так, чтобы выглядело достойно. Однако внешний вид менял картину. Смотрелся Кирилл Николаевич жалко.
Сложив руки на коленях, я спокойно кивнул.
— Что ж, для того, чтобы торговаться с тобой, я должен хотя бы примерно представлять, какую ценность ты представляешь, — сказал я, жестом предлагая Елене Семеновне занять место на соседнем стуле. — Ты ведь понимаешь, что я могу просто объявить тебя тем самым преступником, виновным в гибели людей на шахте, и казнить. Что так, что так — все равно ты умрешь. А мои подданные, если тебя убить, сочтут себя отомщенными. То есть, своей цели я добьюсь. Или ты думаешь, у меня нет способа найти твоих хозяев иными способами?
По избитому лицу было сложно следить за мимикой, однако у меня для этого имелся искусственный интеллект. И «Оракул» подсказывал, что Кирилл Николаевич мне не верит.
— Ты ничего не знаешь, князь, — просипел Северянин.
Я кивнул, глядя как Елена Семеновна садиться на стул и закидывает ногу на ногу. Что ни говори, а дед нашел прекрасную сотрудницу для особых поручений. Внимание она привлекает.
— Я расскажу тебе сказку, Кирюша, — проникновенным голосом произнесла она. — Тебя наняли люди герцога Рейсса, узурпатора Германского рейха. Ты должен был испортить великому князю Можайскому его акцию. И тем самым вывести Дмитрия Алексеевича на киевский след. Виталий Игоревич многое пообещал немцам за помощь в своем мятеже. А князь Романов должен был убить Можайских из мести за своих подданных. В результате получается, что Милославские уничтожены, Можайские уничтожены. И Дмитрий Алексеевич мог бы претендовать на престол. Но Романова на троне мало бы кто захотел, так что началась бы смута, гражданская война всех против всех. При этом твои наниматели, воспользовавшись ситуацией в Русском царстве, смогли под шумок прибрать к рукам не только территории Речи Посполитой, но и, чем черт не шутит, посадить на трон Русского царства своего человека.
Кирилл Николаевич сглотнул.
— Не знаю ничего я про мятеж, не надо на меня его вешать! — повысив голос, хриплый и свистящий, выдавил из себя Северянин. — Я против царя ничего и никогда…
Он закашлял, разбрызгивая кровь. Напряжение голосовых связок не далось ему легко. И теперь пленнику приходилось платить за несдержанность свою цену.
— Факты говорят об обратном, — произнес я, не обращая внимания на то, что Кирилл Николаевич продолжает кашлять кровью. — Так что я склонен не доверять твоим словам. А раз так, то и верить, что ты был под допросом, о котором у ЦСБ нет никаких записей, я не буду.
И больше не теряя времени на разговоры, я применил технику. В конце концов, я могу полностью контролировать процесс, и даже сделать так, чтобы Северянин пережил допрос, независимо от того, сколько раз он подвергался этому воздействию.
— Расскажи мне, как ты связался с Германским рейхом, — велел я.
Через два часа мы с Еленой Семеновной покинули камеру. Кирилл Николаевич остался жив и даже не лишился рассудка — ему еще предстояло отвечать перед судом. Я же не врал, мне действительно будет полезно показать своим подданным, что виновник найден, его вина доказана и приговор будет справедливым.
— Я все передам Руслану Александровичу, — сообщила мне Елена Семеновна, когда я закрыл дверь камеры. — Благодарю, что разрешили мне поработать на вашей земле, князь.
Я улыбнулся.
— Вы представляете интересы моего любимого дедушки, разве же я мог вам отказать? — произнес я. — Но, полагаю, нужды торопиться нет. Вы не хотите присоединиться к нам за ужином?
Женщина покачала головой.
— Я хоть и вхожу в боярскую семью, Дмитрий Алексеевич, но не следует об этом знать посторонним. А ваша прислуга обязательно заинтересуется, что я делаю среди благородных, — произнесла она. — Так что благодарю за предложение, но лучше я возьму одну из ваших машин и отправлюсь на доклад к Руслану Александровичу.
