Браун вскрикнул, отскакивая и зажимая раненую руку. Я придвинулся ещё раз, нанося ещё один порез через всю грудь. «Скальпель» игнорировал защиту Гастона. И ещё раз, нанося ещё один порез.

— Сдаюсь! Сдаюсь! Я сдаюсь! — заорал Гастон отскакивая назад. — Я сдаюсь!

Я тяжело дыша замер не спеша убирать скальпель.

— Господин Фалькон, вы в своём праве, но не стоит убивать противника, когда он сдался, — раздался в пяти шагах голос метрдотеля.

Я замер слегка уняв адреналин. В моей руке ещё подрагивал «скальпель» исходя из большого и указательного пальцев, в поле зрения невозмутимо маячил метрдотель, а в трёх шагах пытался унять кровь Гастон Браун. Если бы он не крикнул, то в горячке боя я бы просто разрезал его насмерть.

— А теперь принеси извинения.

— Каюсь, я приношу свои извинения, прошу простить, я был не прав!

— Не мне. Той девушке, которую ты сегодня пытался ударить, и которую преследуешь.

Я огляделся. Лиза стояла здесь взволнованная и раскрасневшаяся.

— Прошу прощения Лиззи.

— Элизабет.

— Что?

— Госпожа Элизабет, или госпожа Краснова, — поправил его я.

— Прошу прощения госпожа Краснова, я был не прав. Прошу простить меня.

Я посмотрел на баронессу Краснову.

— Вы удовлетворены ваша сиятельство?

Девушка взволнованно кивнула.

— Вот и хорошо, а вы господин Браун прекратите преследовать её. В противном случае я вызову вас на дуэль снова и уже не остановлюсь, как сегодня.

— Понял, я усвоил урок, — помрачнел Гастон.

— Раз обе стороны пришли к обоюдному решению — дуэль окончена, — объявил метродель. — А вас господин Браун я попрошу оплатить вещи, о которых говорил ранее.

Я отдышался и только теперь позволил себе оглянуться — вокруг нас стояли мужчины, женщины. При том мужчины смотрели с одобрением, а женщины… тоже смотрели, но при этом поправляли причёски, томно вздыхали, облизывали губы, и при этом не отводили от меня глаз. Ёпт! Совсем забыл — смесь любой из этих мазей с потом выделяет сильный афродизиак, пары которого быстро распространяются в окружающем пространстве и вызывают у женщин очень сильное влечение, а толпа этих дам стояла совсем рядом, и дышала им несколько минут. Наброситься на меня прямо сейчас им мешало воспитание. Пожалуй, стоит убраться отсюда быстрее — не нарваться бы на дуэль с кем-нибудь из их кавалеров.

— Пойдём, — Лиза решительно взяла меня под руку.

Сейчас она была ещё красивее, чем в гневе — щёки раскраснелись от румянца, глаза чуть поблескивали возбуждением, дыхание участилось, пышная грудь вздымалась чаще, но девушка держала себя в руках. Чуть повиснув на моей руке она решительно пошла повела меня прочь, а вслед нам летели шепотки.

Кучер поспешил распахнуть перед нами двери экипажа. Девушка потянула меня во внутрь. Чуть поколебавшись, села напротив.

— Куда едем? — поинтересовался я.

— Ко мне домой, — томно вздохнула Лиза. — Возможно, ты был ранен… Тебя стоит осмотреть.

Кучер тронулся. Чуть подумав, Лиза пересела ко мне и просто обхватила мою руку прислонившись ко мне.

— Насчёт своего магазина не беспокойся, — прошептала она таким же томным голосом. — Я отправлю к тебе слугу с письмом.

Я уже не стесняясь стал поглаживать её кисть. Лиза прикрыла глаза и чуть ли не замурлыкала от удовольствия.

— Испугалась?

— Очень, — снова томно выдохнула она, даже не поняв, что я спросил.

Я погладил девушку по голове. Лиза чуть замерла, а затем сама потянулась к моей руке и уже ничего не стесняясь, положила голову мне на плечо. Я начал поглаживать её, видя, что она не отстраняется, а она начала млеть, прикрыв глаза иногда потираясь о мою руку и чуть ли, не мурча.

— Приехали ваши сиятельства, — объявил кучер снаружи.

Лиза нехотя отстранилась от меня и поспешно стала поправлять одежду и причёску продолжая глядеть всё тем же взглядом. Распахнув двери, она потянула меня в поместье. На ходу отдала приказ слуге, и отдельно потребовала не беспокоить, после чего повела меня за собой в свою спальню.

— А теперь осмотрим тебя, — сказала она, расстегивая пуговицу на моём сюртуке.

Элизабет Краснова не понимала, что с ней твориться — сначала она хотела проучить зарвавшегося юнца, но только сама начала мрачнеть, когда он как ни в чём не бывало оплачивал ужин, и продолжал мило беседовать с ней. Это было не честно! А потом заявился Гастон — эта зубная боль, наглый бывший, который считал, что она его собственность, которой можно распоряжаться по собственному желанию. Наглый, чёрствый сноб!

Когда он напал на Яна, она поняла, что шутка зашла слишком далеко, и стоит защитить парня, но вместо этого он защитил её сам, да не просто защитил, а вступился!

Когда оба уже явились на дуэльную площадку, она просто места себе не находила, и проклинала себя за дурной характер, а когда они начали сражаться, она вообще чуть не померла от волнения, желая победы Яну, и искренне переживая за него. После вдруг накатило давно забытое чувство — в груди запульсировало, внизу живота сладко заныло, а кое-где ткань стала более сырой. Что это с ней?

Ян чуть не убил этого засранца Гастона заставив его вопить от ужаса, и заставил его извиняться, в первую очередь перед ней. Тогда Элизабет почувствовала себя словно на седьмом небе, а потом заметила, каким взглядом на него смотрят все эти женщины и решительно повела прочь.

Уже в экипаже она едва сдерживалась. А когда оказались в доме — поняла, что не может больше терпеть.

Лиза рывком сорвала с меня сюртук, рубашку и брюки, после чего мгновенно сбросила с себя платье и набросилась на меня словно львица. Останавливаться она не спешила, показывая всю страсть и пыл. Лишь потом, сбавив темп, легла рядом. Теперь уже я набросился на неё, стараясь быть нежным. Уже позже мы просто лежали рядом. Я лежал на спине, а Лиза лежала, рядом положив голову мне на грудь и поглаживая меня ладонью. Я улыбнулся и слегка погладил девушку по голове.

— Зови меня Лиза, — умиротворённо пробормотала девушка, чуть прикрывая глаза.

Когда я проснулся утром, Лиза уже сидела у зеркала для макияжа и наводила красоту.

— С добрым утром, — поприветствовала она меня.

— С добрым утром. Говорят, женщина доверяет мужчине не тогда, когда он видит её без одежды, а тогда, когда он видит её без косметики.

— В точку сказал! — хмыкнула Лиза. — Особенно без твоей.

Она замолчала, и её лицо ненадолго стало серьёзным.

— Лиз, что случилось?

Девушка отложила баночку с пудрой и повернулась ко мне.

— Ян, я не хочу, чтобы ты понял не правильно, но я не такая, как ты мог подумать.

— Это как?

— Я никогда ни с кем не сплю в первый день знакомства, и уж точно не веду себя так, как вела вчера… Вчера я была сильно напугана Гастоном — он очень противный человек и сильно меня напугал, ну а потом… Потом получилось, то, что получилось. Ну и конечно свою роль сыграло твоё обаяние — давно я не видела таких мужчин как ты — сильных, храбрых, добрых… Но о том, что было вчера — я бы хотела, чтобы об этом никто не знал.

Она напряжённо посмотрела на меня.

Думает, что я обижусь? Дурочка. Похоже, афродизиак выветрился из её крови, или выветривается.

— Хорошо, — улыбнулся я, садясь в кровати и натягивая брюки.

Лиза напряглась ещё больше, встав от зеркала и подошла ко мне и встав рядом стала внимательно рассматривать.

— Ты же не обиделся? Ты очень красивый, умный парень, но… я ведь старше тебя в два раза. С такой разницей в возрасте у нас ничего не выйдет… Да и общество будет очень нехорошо ко мне отгоститься.

Конечно зайка, я понимаю твои страхи. На ум невольно пришла одна певица из моего мира, которая сначала вышла за муж за болгарина, который по возрасту годился ей как сын, а потом за другого мужчину — который годился ей во внуки.

— Конечно, — я улыбнулся и поцеловал её в лоб. — Я всё понимаю, и буду молчать зайка. Никто ничего не узнает, и думать о тебе лишнего я тоже не буду.