Все бы ничего, но пока мы залипали на эти кульбиты, с крупов трех «единорогов» сорвались чрезвычайно зубастые и шустрые четвероногие «сгустки» мрака и, искрясь, как шаровые молнии, в режиме разгоняющихся гоночных мотоциклов помчались в нашу сторону! Я мысленно окрестил этих зверушек песиками, хотя, откровенно говоря, сходства не было никакого, и искренне посочувствовал и самим «песикам», и их владельцам. А через пять-семь секунд убедился в том, что даже настолько шустрые, злые и магически одаренные «тараны» против многотонных бронированных внедорожников с артефактной защитой не пляшут: красиво распластавшись в прыжке, «псы» со всей дури впоролись в бугель, защищающий передний бампер автомобиля, и изломанными куклами отлетели обратно.
— Жалко зверушек… — расстроено вздохнула Бестия, а остальные дамы выразили эту же мысль другими словами.
— Угу… — подтвердил я. — Поэтому Язва остается на пулеметах, а мы выбираемся наружу, фиксируем животинок силками, вырубаем целительским сном и подлечиваем.
— Принято… — выдохнули женщины, по моей команде вылетели наружу и занялись делом. Причем согласно духу, а не слову боевого приказа, то есть, силки накидывали мы с Бестией, а Хельга, еще не освоившая это заклинание, контролировала происходящее возле кареты, сны развешивали я и Маша под охраной Долгорукой, а лечила только целительница. В то время, пока мы с Дашей старательно изображали беззаботных аристократов. Но это нисколько не удивило. Ведь дур среди моих спутниц не было, соответственно, команды выполнялись с умом, а не через задницу.
Наши расслабленные позы и демонстративная сосредоточенность на несчастных «псах» не остались без внимания — буквально через пару минут от толпы вояк, со страшной силой суетившихся возле пострадавшей кареты, отделился один «пешеход» и, подняв руки с открытыми ладонями на уровень груди, медленно пошел к нам. Этого символа чистоты намерений в базе данных Степановны не было, и я решил при случае выкатить ей шуточную претензию. Потом лениво повернулся в сторону переговорщика, показал ему аналогичный жест и даже соизволил сделать два шага навстречу.
Мужичок, облаченный в хорошо отполированный бахтерец, с мечом на правом бедре и с хиленьким покровом, вне всякого сомнения, «поднятым» не с комплекса артефактов, а с одного-единственного, ощутимо расслабился и шагов, эдак, с двадцати сообщил, что не желает нам зла. Правда, после того, как понял, что услышан, начал завираться — заявил, что они нас перепутали с врагами хозяина и решили атаковать только из-за того, что были уверены в неизбежности схватки. А потом напрягся. И дергался секунд сорок, если не больше, то есть, до тех пор, пока я не «расшифровал» речь, произнесенную слишком быстро и со слишком большим количеством незнакомых слов, не подобрал подходящий ответ на ниир и не изложил свои мысли, ожесточенно жестикулируя:
— Ошибка делают вы, мы, другие. Обида нет. Этим плохо и это плохо.
Потом попросил говорить чуть помедленнее и еще раз напомнил, что мы прибыли на Фамм с другого континента, соответственно, языком владеем очень приблизительно.
Тут вояке полегчало, и он… начал коверкать ниир «в нашем стиле». Видимо, для того, чтобы было понятнее. Первым делом спросил, правильно ли он понял, что «моя женщина» исцеляет «ангуров», а когда услышал, что так и есть, одновременно удивился и воспылал нешуточным энтузиазмом. Потом осторожно поинтересовался, не жалко ли тратить драгоценную Жизнь на зверье, согласился с тем, что иное зверье в разы лучше людей, и… очень вежливо попросил оказать помощь хозяину и его внучке.
Откровенно говоря, половины «диагнозов» я не понял, так как в моем словарном запасе отсутствовала большая часть использованных терминов. Но отказываться от возможности навести мосты с аристократами этого мира было бы форменным идиотизмом, так что я проявил великодушие. В смысле, сообщил, что «моя женщина» вот-вот «даст мало Жизнь» всем «ангур», и мы подъедем к карете. И, конечно же, предложил вернуться к своим, чтобы те не дергались, когда наша «карета» начнет приближаться.
Да, мужичку не понравилось, что мы не собирались бросать «псов» и немедленно мчаться исцелять Особо Важную Персону, но он сдержал свое недовольство… очередной раз мазнув взглядом сначала по моему перстню с «кракозяброй», а потом по кольцам с аналогичными символами на пальчиках моих женщин. Что, в общем-то, было вполне логично. Ведь эти украшения дед сварганил не от балды, а на основании информации, позаимствованной из памяти старушки-аристократки. В общем, маги из категории «Круче не бывает» на Фамме встречались чрезвычайно редко, дураки подделывать их личные идентификаторы — практически никогда, а нас, таких красивых, было аж трое…
…К несчастной карете, потерявшей товарный вид, мы подъехали минут через пять, стоя на мощных боковых порогах и держась за не менее мощные поручни на крыше. На иссушенную и изрядно запыленную землю обочины спрыгнули еще до того, как Лара остановила внедорожник. И, равнодушно оглядев свиту, очень серьезно пострадавшую от падений, явно принявшую во внимание наши уровни, но все равно готовую ко всему на свете, вальяжно двинулись к двум бессознательным телам, лежащим на выдранных из кареты сидениях от диванов. Шли расслабленно, нисколько не напрягаясь из-за присутствия восьми вооруженных и, вне всякого сомнения, опытных вояк. Ведь добрая половина «радовала взгляд» разнообразными переломами, по-настоящему плотных покровов не было вообще, перстни магов, причем всего лишь второй категории «снизу», имелись только у двоих, а пулемет нашего «Святогора» мог расплескать эту шайку-лейку от силы за пару секунд. Впрочем, ни на миг не перекрывали Шаховой директрисы стрельбы.
Первое впечатление о состоянии седовласого кряжистого мужчины лет шестидесяти с гаком и белобрысой девицы года на два-три помладше меня составили по дороге, так что приблизившись к ним, не стали терять время на расспросы. Я присел на корточки рядом с первым, прижал руку к шее над белым кружевным воротником, заляпанным кровью из полуоторванного уха и свернутого носа, Хельга занялась мелкой, поломавшейся в разы серьезнее, а Бестия встала так, чтобы видеть всех потенциальных противников.
Все время, пока мы с Машей занимались диагностикой, вояки, кажется, даже не дышали. Хотя сверлили нас не самыми благодарными взглядами. Но стоило целительнице влить Жизнь в обезболивание, сон и регенерацию, как оба мага, оценив объем паразитных потерь Силы, ошарашенно охнули и, как-то очень уж резко побледнев, отпальцевали остальным приказ не дергаться.
Паразитные потери от моих заклинаний впечатлили ничуть не меньше, так что через считанные мгновения даже самые обиженные личности убрали руки от холодного оружия. Нет, расслабляться я и не подумал. Но «сдвинул» фокус внимания с контроля над этой толпой на исцеление и занялся делом. Вернее, стабилизацией состояния пациента, у которого обнаружил тяжелое сотрясение мозга, два сломанных ребра, отбитую почку, десяток растяжений и вывихи трех пальцев левой руки. Да, Жизнь, поднятая до восьмой ступени мастера, и двенадцать заклинаний, вызубренных под руководством «злобной бабки», не превратили меня в целителя, но лечение таких травм было по плечу. Тем не менее, позиционировать себя в этом ключе я не собирался, поэтому, намеренно вливая в каждое плетение чудовищный объем Жизни, «привел в порядок» голову и остановил кровотечения, затем лишил мужика возможности шевелиться обездвиживанием, привел в сознание, дал прийти в себя и мило улыбнулся:
— Я — гость. С Аммара. Прибыл на Фамм с миром и интерес. Вы ломать карета сам. Страх голос заклинание. Я не целитель и мало лечить. Но моя женщина лечить много. Девочка и вы. Ждать спокойный. Я знать — все хорошо…
Услышав мой голос, один из магов попросил у Бестии разрешения подойти и, нарисовавшись в поле зрения хозяина, толкнул значительно более длинную, а главное, связную речь, в которой, если я правильно понял, очень подробно описал ситуацию, завуалированно сообщил, как нам объяснили причину несостоявшегося нападения, и сделал акцент на нашем магическом уровне. Причем заявил, что я, «не целитель», в этом сродстве в разы сильнее некоего Фатха, а моя спутница вообще «Лаума во плоти».
