— Д-да, — выдыхаю.

— Отлично, — цедит сквозь стиснутые зубы. — Эту ночь ты никогда не забудешь.

Толчок. Ещё один. И ещё. Я буквально лечу. Я нахожусь далеко от реальности,  чувствую его горячие руки, которые буквально везде: то они сминают грудь, то сжимают горло или же ягодицы. То они поглаживают спину. Такое ощущение, будто его пальцы изучают каждый мой позвонок.

Никогда я не чувствовала такого... Не считала себя желанной, но я вижу, как хочет меня Андрей.

Мои губы горят огнем. Полыхают. Я задыхаюсь, потому что он целует и целует, не зная предела. Вообще, для него нет предела, преград. Нет ничего запретного. Будто ему можно всё, абсолютно всё.

Толчок. Ещё один. Резкий и грубый. Затем глухой стон. Я выгибаюсь навстречу каждому его рывку. Вжимаюсь в него сильнее, желая ощутить его в себе ещё глубже и глубже.

«Эту ночь ты никогда не забудешь», — набатом стучат в голове слова Андрея.

Да что там эта ночь, я вообще сомневаюсь, что его самого когда-нибудь забуду.

Толчок. Резкий. И замирает. Я чувствую, как пульсирует член во мне, как мое лоно сжимается вокруг его органа.

— Ты пьешь таблетки?

— Да, — будто в бреду отвечаю на автомате, не совсем соображая, о чем он говорит.

— Отлично, — подхватив меня под попу, куда-то уносит с такой легкостью, будто какую-то пушинку,  я же обхватываю его шею сильнее и прижимаюсь всем телом.

Андрей укладывает меня на кровать и сам нависает сверху. Раздвигает мои ноги коленом, пальцем проводит по складочкам, нажимает на клитор.

— Боже .. перестань... — шепчу я, закрывая глаза.  

Уже не в себе. Веки тяжелеют, безумно хочу спать.

— Что такое? — усмехается. — Тебе не понравилось?

Я уверена, что он делает это специально. Уголки его губы издевательски поднимаются вверх.

— Безумец... — только успеваю выдавить из себя, как он рывком входит в меня и сразу же впивается в мой рот своим,  чтобы я не крикнула.

— Молчи! — тяжело дыша. — Я вижу всё по выражению твоего лица. Ты течешь от одного моего прикосновения. Чувствительная. Сладкая. Страстная и безумно сладкая девочка. Я же тебя испорчу...

Я понимаю. Нифига не соображаю. Испортит меня? Что это значит?

Наклонившись ниже, Андрей кусает соски. То один, то другой. Сжимает губами, а потом ласкает языком. Поднимается и снова впивается в губы. Я же уже дрожу. Вот-вот я...

— Кончить хочешь? — спрашивает, проводя языком от шеи до ключицы. — Да или нет?

— Д-да...

Он ускоряет темп. Входит и выходит, а потом резкий толчок, будто до самого сердца. Снова замирает, и снова его член пульсирует внутри меня. Я же без сил лежу и думаю: а вдруг он всю ночь будет вот так вот без усталости трахать меня? Нееет! Мое сердце три безумно ярких оргазма в течение часа не выдержит!

К моему удивлению, Андрей падает рядом и укутывает меня одеялом. Не сказав ни слова, поворачивает меня к себе спиной и оставляет короткий поцелуй на затылке.

Я не помню, когда уснула, но просыпаюсь, чувствуя влажные губы во всем теле: шея, плечи, спина.

— Не притворяйся, — тихий шепот впивается в сознание. — Пора просыпаться.

Мгновение — и Андрей поворачивает меня к себе лицом. Целует в губы. Медленно и долго. Прижимает к себе плотнее. Его твердый член упирается мне в живот.

— Черт, — рычит, услышав телефонный звонок. 

Поворачиваюсь на звук и замечаю мобильник на тумбочке, тянусь и забираю его, протягиваю Андрею, краем глаза замечая имя звонящего — Цербер.

Господи, что у них вообще за прозвища такие?

— Да, — отвечает Андрей. — Да, конечно. Что случилось? — короткое молчание. — Точно? Ты уверен? Бляяяядь! Окей, я приеду.

Босс рывком встаёт с места и направляется к гардеробу. Я замечаю нашу одежду на кресле, значит, он просыпался ночью и собирал ее. 

Андрей предпочитает надеть свежий костюм. Забирает свой портмоне и идёт на выход из комнаты, не отрывая мобильник от уха. Но будто в последний момент что-то вспоминает и оборачивается в мою сторону. Я же лежу и смотрю на него,  пытаясь понять: он что, оставит меня в своем доме? Одну?

— На работу сегодня не приходи. Жди меня дома, приготовь ужин. 

Достает из того самого портмоне деньги и бросает на тумбочку, добивая меня этим поступком окончательно,  заставляя чувствовать себя последней шлюхой.  

— И сама... Будь готова...

Самые ужасные дни. Дни, которые длятся как бесконечность.

С того утра я на работу не выхожу. Сегодня попросила Дану передать мое заявление об увольнении. Пусть подавится Мистер Самолюбие своими бабками погаными, которые практически мне в лицо вышвырнул. Я не шлюха, чтобы всё это проглотить и дальше делать то, что он пожелает. Нет, Андрей Алексеевич.

Никогда себя так погано не чувствовала! Даже после расставания с Денисом так больно не было, как сейчас. В тот день я встала с кровати, надела рваную блузку и юбку и, укутываясь в свой кардиган, покинула квартиру Андрея. Белье я не нашла, да и хрен с ним.

Я просто давилась слезами. Сердце колотится до сих пор при воспоминании той ночи. Это было так... грязно и порочно. Но в то же время до безумия приятно. Я  чувствую, умом понимаю — его и тот день никогда не забуду.

Но я обязана!

Сижу на диване в кухне, сжимая в руках горячую кружку с кофе. Хочется рыдать в голос. Такое ощущение, будто я потеряла самого важного человека в моей жизни. Разве так можно? Разве можно вот так тупо хотеть мужчину, которому наплевать на тебя? Для которого ты являешься просто шлюхой? Черт! Ну так не должно быть!

Смотрю на окно, подоконник, на который он усадил меня, и сразу же тепло разливается по всему телу. Мурашки разбегаются по коже. Я всем сердцем хочу, чтобы он появился в моем доме снова. Объяснил, сказал, что это не то, о чем я подумала. Что он не за ночь деньги дал, а... А за что же ещё? Не знаю я... Но пусть уговаривает меня!

Я жду Дану около часа. Она сказала, что нам нужно поговорить. Да, я ее понимаю. Я перестала выходить на связь, общаться с людьми. Даже с родной матерью не созваниваюсь, потому что она меня снова предала,  рассказав своему мужу о моей просьбе. Да, у меня никого нет, с кем я могла бы сесть и поговорить обо всех своих проблемах, излить душу. А ведь я так устала...

Ищу объявления в социальных сетях. Нужно найти работу, а я ничего не хочу. Весь день сижу дома. И есть не тянет.  Если даже заставляю себя приготовить что-нибудь, все равно кусок в горло не лезет. Чувствую себя раздавленной. Растоптанной.

Звонит дверной звонок, и я нехотя встаю с места и маленькими шагами топаю к двери.

— Привет! — говорит подруга, как только я открываю дверь. В одной руке торт, а в другой — бутылка виски. — Надеюсь, ты не пошлешь меня?

— Нет, конечно, — жестом приглашаю внутрь.

— Давай выкладывай. Что у тебя произошло? — мы садимся на маленький диван в гостиной. — Андрей на работе злой, как чёрт, ты дома такая вся... Блин, Ник, ты ужасно выглядишь! Мешки под глазами, синяки. Будто тебя избили, честное слово.

После того как подруга произносит его имя, дальше я ничего слышу. В висках стучит одно и то же: «Андрей».

— Со мной всё хорошо, — тихо говорю я, еле сдерживая слезы.

— Ну, Ник! Я же не слепая, — покрывает мою ладонь своей, слегка сжимает. — Ты от меня никогда ничего не скрывала, а сейчас недоговариваешь. Скажи...

Она смотрит мне в глаза, решает не продолжать свою речь, я же уже догадываюсь, что подруга хотела сказать.

— Вы же... Вы это... Были вместе, да?

— Да, Дана. А потом он оставил мне деньги за ночь и ушел. Всё.

Я закрываю лицо ладонями и тихо плачу. Не знаю, честно говоря, что со мной происходит. Мне было до одного места, когда бывший меня бросил, хоть мы и около трёх месяцев встречались. А Андрей... Всего одна ночь, но мне так больно вспоминать его и понимать: ОН НЕ МОЙ.

— Ник, он сегодня спросил меня, почему тебя нет. Разорвал твое заявление и еле сдержал себя, чтобы не заорать. Я так счастлива была, когда вышла из его кабинета, потому что он чуть ли меня не убил своим взглядом, — гладит мое лицо и вытирает слезы с щеки. — Ник, может, ты не так поняла? Ну, будь ты ему безразлична, он разве так психанул бы, увидев тот долбанный кусок бумаги?