Лезвие ножа опять приблизилось к лицу на опасное расстояние…

– Я не оформила его, ты в курсе вообще, сколько в нашей стране платят за эту бумажку драную с печатями, что ты наследник? У меня нет пока таких денег. Но я успела подать заявление до истечения полугода со дня смерти старушки, так что можешь поинтересоваться в конторе нотариуса. Могу дать адрес.

Лезвие завибрировало. Капитан раздумывал. Для вранья слишком быстро отвечаю и вроде бы все складно говорю. Но он ведь знает, знает, что это не так, точнее – чувствует. Такие звери, как он, многое воспринимают чутьем, доверяют своим инстинктам. Давай же, молилась я про себя, смени точку сборки с чутья на левое полушарие. Сопоставь все факты. Пазл должен сойтись на том, что Алекс мертв, а я просто решила сбежать.

– Если не ты помогала ему вербовать девушек, то кто?

– Мне откуда знать?!

– Ну все, надоело…

Он сжал ладонью нож и замахнулся.

– Наталья Красько!! – заорала я. – Ее зовут Наталья Красько. Насколько я знаю, после смерти Алекса она переехала в Сочи.

На миг я подумала, что время остановилось. Я, словно Пайпер из «Зачарованных», заморозила его. А что? Она ведь тоже была ведьмой, только на Таро не гадала, но какая разница? Способности проявляются по-разному.

Лелька сидит зажмурившись. Лисин смотрит прямо на меня немигающим взором. В отведенной в замахе руке острый ножик, лезвие поймало блик от лампочки Ильича под потолком. Никто не шевелится, лишь моя грудь вздымается быстро-быстро. И тишина…

И тут странные метаморфозы начали происходить с лицом зверя. Узкая полоска губ, сведенных холодом отстраненности, стала преображаться в жадный оскал довольного хищника. Не улыбка, не ухмылка, а что-то иное. Просто издевка губами – вот что.

Нож медленно опустился.

– Ну наконец-то! Я-то уж думал, не дождусь вразумительных ответов. Значит, не ты все-таки детишек соблазняла пряниками полета и райскими кущами?

– Нет, не я, – спокойно ответила я.

– А что так? Не позволил тебе Алекс к девочкам приближаться?

– Я социофоб. Умею только кривляться на камеру. А при живом общении теряюсь. Тем более с людьми женского пола.

– Вот оно что… Ну ладно.

Алекс, подхватив баклажку с водой, ушел наверх.

Я громко выпустила воздух из легких, словно он был тяжкой ношей для меня и я счастлива была от него освободиться. Хотя, сказать по правде, дышать – просто дышать – уже кажется прекрасным в такие моменты.

Лелька молчала. Почему-то это стало напрягать.

– Лелька, как ты?

Тишина.

Я всматривалась в ее лицо. Глаза уже открыты, смотрят в одну точку. Не на меня.

– Лелька!

– Что это было сейчас, Карина?

Карина, значит… Ну все, я попала. Если Лисин меня не прибьет, то это сделает она.

Капитан, однако, довольно быстро вернулся. И опять с канистрой. Но на сей раз в ней была не вода.

– Нет-нет… – тихо залепетала Лелька, самым большим страхом которой было сгореть заживо. Пирофобией она обзавелась примерно семь лет назад. Когда вернулась из ларька и застала… ну, вы знаете, короче, какую картину она застала. Это-то понятно, но люди в квартире все-таки ничего не почувствовали, потому что умерли от взрыва. Мгновенная смерть. Нам, похоже, будет гораздо хуже…

– Помнишь франшизу «Пункт назначения»? – с грустной усмешкой спросила я. – Мы должны были умереть при том взрыве…

– Заткнись! – фыркнула она и, по-моему, сразу же потеряла сознание. Во всяком случае, когда Лисин начал брызгать на нее жидкостью из красной канистры, никак не реагировала. Голова завалена набок, глаза закрыты. Что ж, я ей даже немного завидую…

После нее капитан принялся за меня.

– Слава, тебе не нужно этого делать…

– Вот ты как запела, – заржал этот полоумный. – Слава! Скажи еще: Славочка, мой зайчик… Ну давай, давай, умоляй меня!

– Не дождешься… Но мог бы просто застрелить, как всех остальных.

– А все остальные не были ведьмами, чтобы их сжигать живьем.

– А Злата?

– А что Злата? Это все твое влияние. Я успел ее отправить к праотцам, пока она еще не начала заниматься этой непристойной деятельностью. Ей повезло, что я добрался до нее раньше, чем ты. Твои слова – яд. Ты ее медленно отравляла. Заставляла отказаться от себя и принять обличье мужчины. На Западе подглядела, да? Не удивлюсь, если следующему несчастному ты велишь стать бесполым существом. Оно. Чтобы еще больше клиентов пришло – просто из интереса.

– Хм, неплохая задумка. Лисин, давай вместе бизнесом займемся, а? Я смотрю, ты блещешь идеями. Мне нужны такие люди. – Это, конечно, был сарказм, но он, похоже, не понял.

– Нет, мне ничего от тебя не нужно. Я знал, что ты и меня начнешь соблазнять, дьявольское ты отродье. Но у меня имеется противоядие. Если бы твоя сестричка умерла от таких, как ты, а твоя мамка спятила окончательно и тебе пришлось бы ее госпитализировать, у тебя бы тоже был иммунитет.

Я хотела возразить, но в эту секунду мне в лицо прилетела струйка бензина, и пришлось спешно закрывать рот, чтобы не наглотаться. Хотя что это меняет? Как меня это спасет? Бензин снаружи, бензин внутри – все равно смерть.

Лисин начал поливать пол, а я в очередной раз спешно осматривалась и тщетно дергала кистями рук за спинкой стула – капитан умел вязать узлы, к сожалению.

И тут откуда-то с улицы донесся вой сирен.

– Что за…

Вячеслав в раздражении шмякнул канистру об пол и ушел из подвала наверх. Я поднялась вместе со стулом и попыталась сделать пару шагов. Крайне неудобный способ передвижения, скажу я вам. Я подошла к Лельке со спины, повернулась, нащупала пальцами веревку и попыталась развязать. Ее узел поддался легче. Возможно, тут Лисин схалтурил, а может, дело в том, что развязывать других со связанными руками значительно легче, чем себя. В общем, через минуту я ее освободила.

– Лелька! – толкнула я ее в бок. Не время терять сознание, когда и ее, и моя жизни в ее руках.

Но она не желала покидать пограничье, где все было так спокойно и умиротворенно. И мне пришлось зацепить стопой ножку стула и дернуть, переворачивая его. Лелька свалилась на пол и тут же пришла в себя.

– Черт… Мы умерли?

– Нет еще! Быстрее! Развяжи меня!

Лелька кинулась к веревке за моей спиной, но в этот момент мы услышали шаги возле двери в подвал. Все кончено…

Дверь открылась, и в подвале появились какие-то люди в форме. Обежав все пространство, они развязали меня и вывели нас на воздух. На улице в машине с наручниками за спиной сидел Лисин. Возле самой машины курил мужик в штатском. Я его узнала. Это был Петрович. Тот самый, что предупреждал меня. Только я не вняла…

Через пять минут, испив сладкого чая из термоса, предоставленного Петровичем, мы готовы были рассказывать. В доме в это время трудились эксперты, а мы стояли на улице возле его машины. Конечно, момент про Наталью и секту мы обе, не сговариваясь, опустили. Лисин якобы интересовался нашим бывшим сокурсником, погибшим при взрыве, и почему-то считал, что мы должны знать, где он находится. Да еще и фотографию какую-то совал, где я и незнакомый мужик, только отдаленно напоминавший погибшего сокурсника. Учитывая, сколько лет прошло, неизвестно, как бы он выглядел, дожив до наших дней. Но он ведь не дожил… Петрович кивал. Складывалось ощущение, что он знает больше нашего. Уточнять и переспрашивать мы не могли. Мы ведь дурочки, которые вообще не поняли происходящего.

– Не переживайте, он больше вам ничего не сделает, – среагировал Петрович на Лелькины пугливые взгляды, то и дело бросаемые на вторую машину, где сидел Лисин в наручниках.

– У него должен быть пистолет. Вы обыскали его?

Петрович нахмурился, будто раздумывая, выдать нам некую информацию или нет, наконец заговорил:

– Из вещдоков пропал пистолет с патронами, мы сверили количество выстрелов – все патроны выпущены. Оружие он, скорее всего, выбросил. Поэтому остальных душил.

– Совсем он из ума выжил, – подивилась я, – на работе у всех под носом воровать.