– Поэтому ты лечишь Абу? – тихо спросила Яра.

– А ты думала, я бескорыстный зубодер леса? – растянул губы в улыбке Газиз, но тут же снова стал серьезным. – Понимаешь ли, Ярость души моей, маги, впитавшие силу джиннов, первое, что пытались делать – уничтожить нас. Доверчивых дураков. Именно тогда мы сталкивались впервые со своей слабостью. Цирковые фокусы, вот все, что нам осталось.

– Газиз, – прошипел за его спиной один из джиннов, имени которого ни Яра, ни тем более Дан не знали, – к чему эти откровения? Он маг!

– Бердо выбрал его. Если мы не будем доверять мудрейшему, то ради чего все это?

– Старый леший тоже способен ошибаться.

Двое джиннов хмуро посмотрели друг на друга и синхронно хрустнули пальцами рук. Как бы намекая на что-то. Вот только кому? Дан деланно передернулся, будто от страха, а Яра позволила себе ехидненько усмехнуться, пользуясь тем, что на нее никто не смотрит.

– Ты много не знаешь, брат, так что не спеши с выводами. Готово, Абу. Твоя улыбка прекраснее прежнего.

– Подождите, вы хотите сказать, – Дан, нахмурившись, обвел всех джиннов взглядом, – что у каждого из вас произошла схожая история?

– Конечно, – Абу кивнул. Из его взгляда ушла злость. Он принял Дана. Ведь дрался тот честно. Не использовал магию против того, кто мог отбиваться только кулаками. Да и куда тягаться ему, Абу, с магом, покрытым татуировками. Что он мог ему показать? Праздничный салют в честь их встречи. Ну, ко-онечно!

– И вас всех предали так же, как и Газиза? Пытались убить?

– Пытались, но сила злости это тоже сила. И мы справились. Кто-то смог убить своего бывшего хозяина, кто-то просто скрыться от него. Но мы живы, а наши друзья растворились в вечности.

Разговор длился еще долго, они успели попить чай в компании мрачных восточных мужчин в русских валенках. А потом двинулись дальше. День обещал быть длинным и в первый раз Дан подумал, что его ждет очень много открытий. Сегодня уже прозвучали громкие имена. Такие, как мастер Варфоломей Великий, например. Маг, который стоял у основ создания армии государства. Тот, кто стоял в тени за другими великими именами и, как выяснилось, дергал их за ниточки, как марионеток. А почему бы и не дергать тех, кто своей жизнью и своей силой обязаны тебе и твоему джинну.

Яра, видя, что мужчина ушел от пещеры джиннов в глубокой задумчивости, – а джинны поселились именно в пещере у подножья горы Высокой, расположенной у северного края Брошенного леса, – поймала его ладонь и переплела их пальцы. Ей хотелось без слов дать понять, что она понимает его переживания. Разделяет их. Почувствовав ответное молчаливое пожатие, девушка легко улыбнулась. Кажется, вдвоем этот день они смогут пережить. А потом, видимо, им будет что обсудить.

________________

– Немощь, – бухтел Изя, искоса поглядывая на автора

– Отстань, – громко шмыгнув носом, вяло отбивалась та от нападок.

– А я тебе говорю, немощь ты. Сама заболела, меня заразила, а лечиться настойкой отказалась!

– Потому что твоя настойка ядовито-зеленого цвета. Никакого доверия к ней у меня нет.

– У тебя доверия нет, а мне за двоих работать? Ну знаешь ли! У меня уже комплексы развиваться начинают. Кто из нас хитрый чертенок вообще?

– Комплексы? Божечки, где ты этого понабрался?!

– А я, между прочим, книги читаю! У тебя вон по психологии томик нашел, там знаешь, сколько интересного?!

– Выкинь его, и забудь все, что прочитал. Комплексы у него. Еще немного и ты мне про депрессию петь начнешь.

– Что значит, выкинь? Как это выкинь? Ты что-о, хочешь, чтобы я необразованным был?!

– Изя, свали ты уже в ночь. Дай главу дописать спокойно. Сама знаю, что не вовремя все мои болячки!

– А я-то свалю, я свалю и знаешь что?

– К братьям вернешься? – с затаенной надеждой уточнила автор.

– Да щас-с, – фыркнул чертенок, – чтобы ты тут, на своей клавиатуре, мне гадостей мешок отсыпала? Фиг тебе, свалю вон до холодильника и вернусь. Размечталась она!

Нервно дернув хвостом, Изя спрыгнул с кресла и потопал в сторону кухни, по дороге показав кулак охотившейся на него кошке.

– Да не шмыгай ты носом, нормально там все с Даном, – ворчал Изя уже через час, косясь в сторону автора.

– Это насморк, – нахмурилась она в ответ, – и вообще, ты опять на клавиатуру сел, мешаешь мне писать!

– Если бы я сел, у тебя текста было бы больше.

– Абракадабры было бы больше, подвинься, изверг!

– Не могу, я объелся. Нет бы пожалеть меня маленького, поцеловать там, температуру проверить!

– О-отлично придумал! Давай я тебя поцелую и завтра вместе будем шмыгать носами над историей джиннов!

– Ой, все! Злая ты!

– Эй, я девочка, "ой, все" моя фраза!

– Мечтай, болезная...

Изя, нагло потешаясь над автором, все же освободил место у клавиатуры. Времени много, они и так из графика выбиваются!

– Изь. Изя-я, а вот скажи, в лесу вашем много всякой нечисти живет? – еще через час позвала его автор. А чертенок, между прочим, был занят. Он думал о вечном! Сейчас пойти слопать бутерброд или подождать, когда в доме все уснут.

– Много, Ярусь, – отмахнулся от назойливой творческой натуры, прекрасно понимая, к чему этот вопрос, – за день они, конечно, не успеют со всеми перезнакомиться. Да и сколько можно грузить читателей грустными историями? Давай в следующих продах пошалим?

– А давай, – автор улыбнулась, – только все равно придется знакомить всех с историей леса и его жителей.

– Ну мы и познакомим... Но постепенно. А то заскучают наши любимки, а без них мы зачахнем.

– По..кхм, кхм…шалим, – сделав вид, что кашляет, пробормотала автор в кулак.

– Я все слышал, – сверкнул на нее взглядом чертенок.

– Тебе показалось, так и знай.

Эти двое давно уже нашли общий язык и часто обменивались шуточками.

Дальнейшая прогулка по лесу была менее нервной, но не менее удивительной. Проходя мимо орешника, маленького, с половиной сухих веток и совсем небольшим количеством орехов, компания из магов и чертей была вынуждена остановиться, так как услышала звуки самой настоящей драки.

– Это что? – Яра, распахнув глаза, начала оглядываться по сторонам, не понимая, откуда идет это странный звук. Будто два пьяных мужика басом орут друг на друга, не в силах связно говорить.

Дан на всякий случай повесил на кончиках пальцев заклинание наковальни, а черти, присмотревшись к трясущимся веткам орешника, покатились со смеху.

– Белла, рыжая пройдоха, это ты?

– Белла? – удивленно спросили Ярослава с мужем.

– Кто же еще может так отчаянно драться за орехи, – Казя ткнул пальцем на ветви куста и снова захихикал, когда из листвы выкатился клубок из двух дерущихся белок. Которая из них была Беллой, понять было невозможно, потому что верещали зверьки отчаянно и дрались так же. Среди листвы так и мелькали рыжие шкурки, пока, наконец, один зверек не укусил другого за хвост.

Визг поднялся такой, что Яре захотелось зажать уши, вот только одна рука все еще была в плену ладони Дана, а во вторую намертво вцепился Казя.

– Смотри, Ярка, смотри. Как она его!

– Она? – глаза девушки распахнулись еще шире. – Белла?

– И чтобы ты сюда больше не совался, паскудник! – белочка, встав на задние лапки, кажется, погрозила кулаком улепётывающему бельчонку.

– Белла, – тихо хохотнул Дан, – у тебя все в порядке?

– Дан! Ярушка, – обрадовалась им как родным бойцовая белка, – вы видели? Видели, что творится?! Мало им, этим обыкновенным грызунам, что не делятся со мной орешником, выделили самый чахлый кустик, так и воровать лезут!

– Чахлый кустик выделили? – дрогнули в улыбке губы мага. – Тебе одной?