– П-помню, – улыбнулся самурай и от его низкого голоса по ее спине пробежали мурашки. – Только, д-думаю, за столько лет жизнь им уже отомстила, и их кости п-покоятся где-нибудь на дне моря или на городском кладбище для преступников.

Столь неожиданно обретенное счастье все же не затмило молодому воину разум. Он ни на секунду не переставал анализировать все открывшиеся ему события. Что-то тайное связывало его отчима и госпожу Хоши, и чтобы сберечь семью родителей, он должен был действовать… Тем же вечером барон де Брионе решился на непростой разговор с матерью.

Графиня при виде сосредоточенного и нахмуренного лица сына отправила прочь служанку и присела в кресло, предложив юноше сесть в соседнее. На столе стоял бокал с красным виноградным вином, на блюдце лежало несколько засахаренных лепестков розы. В воздухе витал едва уловимый аромат вербены. Александрин де Брионе никогда не изменяла себе, она обожала утонченную роскошь и всевозможные удовольствия.

– Вы пришли о чем-то поговорить, сын? – осведомилась она.

– Да, матушка. К сожалению, за то время, которое мне д-довелось пожить во Франции, я понял, что разочаровался в этой стране. За мнимым б-благородством здесь скрываются порочные нравы и подлость.

– И что же?

– Я уеду.

Александрин кивнула.

– Хорошо.

– И все?

Женщина поднялась и прошла по комнате, а потом повернулась к нему, и юноша увидел в глазах матери блеск слез.

– А что ты хочешь услышать, Кристиан? Ты хоть раз спросил, как мы жили, когда ты пропал? Сколько дней и ночей я провела, воя, словно побитая собака, катаясь по полу и рыдая? А когда все зажило, ты появился. Нет, это не ты вернулся, не мой сын. А какой-то японец. И вот теперь этот японец возвращается в свою страну, и его не волнует, что чувствую я, что чувствуют его близкие.

– То есть лучше бы я не в-возвращался? – тихо спросил Ихара.

– Может быть, да, так было бы лучше.

Едва уловимый шорох ткани, мягкие шаги и аромат ладана, которым повеяло из-за его спины, заставили юношу оглянуться. На пороге будуара матери стоял человек в алой кардинальской мантии… Красивые синие глаза мужчины, которому на вид было чуть более сорока, остановились на молодом человеке и прелат вдруг улыбнулся. Секундное оцепенение сменилось радостью, когда Ихара узнал дядюшку. Он помнил его совсем молодым священником. Армэль Валентин де Куси де Монмирай часто играл с племянником и очень любил мальчика. Но уже много лет он жил в Риме, входил в Священную коллегию кардиналов при Папе Римском и редко мог себе позволить покидать Ватикан. Самурай спрашивал о нем у матери, когда только нашел семью, та ответила, что ее брат давно не приезжал в Париж, но она обязательно напишет ему о том, что племянник нашелся.

Александрин поднялась навстречу родственнику, и тот сначала обнял ее, а затем прижал к себе молодого человека.

– Я рад тебя видеть, Кристиан, но то, что невольно услышал из вашего разговора, насторожило меня, – заметил его высокопреосвященство. – Правда ли, что ты хочешь покинуть свою семью и свою родину?

– Да.

– Здесь тебя ждет блестящее будущее, – произнес кардинал. – Тебе перешел титул отца – баронство. И его земли. А граф, мой отец, твой дед, завещал тебе половину своих владений. Были два наследника – ты и я. В равных долях. Не глупи.

Юноша молчал. Священник не выдержал затянувшейся паузы, и спросил:

– Каков твой выбор, Кристиан?

– Япония, Эдо.

– Все-таки решил… Видимо, отказался от тебя Господь, раз в чужую страну тянет. Может быть, тебе так будет лучше. Но ты католик, а едешь с язычницей. Да еще и невенчанные, без родительского благословения…

Ихара молчал. На это ему нечего было ответить.

– Оставь нас пока, – сказал ему священник. – О вере я поговорю с тобой позже. Хотя постой…

Кристиан, уже направившийся было к дверям, обернулся.

– Ты хоть одну молитву помнишь? – прелат приподнял красиво изогнутую черную бровь.

После недолгой паузы молодой человек вдруг заговорил на латыни:

– Pater noster, qui es in caelis,

sanctificētur nomen tuum.

Adveniat regnum tuum.

Fiatvoluntastua…[1]

Кардинал, сделал жест, означающий, что достаточно, и удовлетворенно улыбнулся. Когда самурай с потаенным облегчением покинул комнату, отец де Куси подошел к сестре и погладил плачущую женщину по волосам.

– Он слишком похож на своего деда. Благороден и не способен на компромиссы, – стал задумчиво рассуждать мужчина. – Тот мир, в котором он прожил столько лет, заворожил его. И он разрывается между душевным порывом и чувством долга. Видно, что внутреннее его состояние ужасное, он надломлен. Как он реализует себя здесь? В его возрасте юные дворяне служат в армии или блистают на балах. Последнее не для него, а для армии ему нужно осваивать французское военное дело с самых азов. Япония – единственные открытые для него двери в сложившейся ситуации. Может быть, Кристиану надо искать себя в Боге, в монашестве. Или в воинской службе. Что он и выбрал. И конечно, чтобы рядом с ним была молодая неиспорченная девушка. А во Франции где ее в наше время взять? У барышень одни темы для обсуждения – драгоценности, платья, кавалеры. Успокойтесь, сестрица, и подумайте о том, что не нужно ему все это…

– Я брошусь в ноги королю и буду умолять его запретить Кристиану покидать Францию, – подняла заплаканные очи графиня.

– Так вы настроите сына против себя, и он просто сбежит. Гораздо мудрее будет попросить короля предложить юноше должность и пусть он отправится в Японию в качестве посредника между нашими странами по торговым делам, ведь именно такого сотрудничества хочет Токугава? Сегун умный человек и сильный правитель. Он не станет портить отношения с Францией ради мелочного сведения счетов. А если за спиной Кристиана де Брионе будет вся Франция, он тем более не посмеет навредить ему. Чем рискует ваш сын, оправляясь в Японию от имени Людовика и под своей настоящей фамилией? Этим мы защитим и женщин, которые поедут с ним. А ведь именно княжна Иоири – яблоко раздора, как я понимаю. К слову, я уже видел ее, девушка – красавица.

– Да, но она не в тетку. Вот та поистине манкая прелестница.

– Ближе к двадцати годам и в княжне появится эта манкость. Это уже сейчас видно по ее улыбке и проникновенному взгляду карих глаз. Такая в будущем точно разобьет не одно мужское сердце.

– Главное, чтобы среди них не было сердца моего сына.

– Так пусть Кристиан возьмет ее в жены. К тому же, если девушка прибудет на родину не в качестве опальной княжны, а в качестве супруги французского посланника, баронессы де Брионе, ей нечего бояться. Манами – угроза для власти сегуна только пока она княжна Иоири – дочь убитого князя Канадзавы.

– Позволить ему взять в жены девицу другой национальности и вероисповедания? Это неслыханно, братец! Как вы можете такое предлагать? – воскликнула Александрин.

– Приняв христианство, она станет одной с ним веры. А национальность… Так ли она важна?

– Я думаю, княжна не отречется от своей веры, – уверенно заявила графиня де Вард.

– Кто знает, насколько сильна ее любовь.

_____________________

[1] «Pater noster» («Отче наш», или «Молитва Господня») – основная молитва в христианской традиции. Она содержится в Евангелии от Матвея (6:9–13) и в Евангелии от Луки (11:2–4). Это единственная молитва, которую предложил сам Иисус.

Подстрочный перевод:

Наш отец, который на небесах,

пусть святится твое имя.

Пусть придет твое царство.

Пусть будет твоя воля,

как на небе, <так> и на земле.

Наш ежедневный хлеб дай нам сегодня

и прости нам наши долги,

как и мы прощаем нашим должникам.

И не вводи нас в испытание,

но освободи нас от зла/злого.

Аминь.